Никто не спорит: Украина — заграница. Со своими Майданом, Радой, трезубцем и Юлией Тимошенко, приезжающей отныне в Россию не по-соседски, а с официальными визитами. Все так. Вот только разум отказывается считать Блохина иностранцем. Он свой. Он наш. Для всех рожденных и выросших в СССР — русского, узбека, грузина, друга степей калмыка. Что уж говорить о жителях Белокаменной, решивших поболеть за клуб «Москва»?
«Сейчас в особо нервные дни могу и пачку сигарет приговорить»
— Москва не сразу строилась, Олег Владимирович?
— Об этом лучше спрашивать у одного из Юриев: о той, что без кавычек, — у Долгорукого или Лужкова, про закавыченную — у Белоуса, генерального директора одноименного футбольного клуба.
— Чтобы с вопросом о перестройке не отправили к Горбачеву, сразу уточняю: речь о вверенной вам команде. Может, надо было ее до основанья, а затем?
— Разрушить? Уже проходили в октябре 17-го года. Ничего хорошего это не принесло. Самое простое — рубить сплеча. Чтобы шашкой махать, большого ума не требуется. Как говорится, ломать — не строить... В каждой системе есть положительное и отрицательное. Задача руководителя заключается в том, чтобы отобрать хорошее и отсеять ненужное. Мне достался коллектив, в котором 27 человек. У каждого свой характер, взгляд на футбол. Надо присмотреться, разобраться, а потом уже делать выводы. Пока для этого мало оснований. Говорить можно о другом: в минувшем сезоне «Москва» заняла рекордно высокое для себя место в чемпионате, могла рассчитывать и на призовую тройку. Значит, все складывалось совсем неплохо. Зачем же отказываться от наработанного? Лучше не делать резких телодвижений. Вот завершим предсезонку, тогда более детально расскажу о состоянии дел.
— Не устали еще объясняться с журналистами из-за ухода Сергея Семака в казанский «Рубин»?
— Да, это потеря. Ведущий игрок, харизматик... Что делать? Не сумели договориться, предложить условия, на которые человек рассчитывал. Так бывает. И не только в футболе. Значит, будут новые лидеры. На белом свете нет ничего вечного. Все мы когда-нибудь уйдем. Надо смотреть на мир философски.
— Ну да, вот и вы Украину покинули... После сборной тяжело адаптироваться к работе с клубом?
— Сложнее обратное переключение, когда нужно переходить из режима ежедневных тренировок и регулярных игр в национальном чемпионате на рваный ритм и краткосрочные сборы перед официальными матчами или крупными международными турнирами. У меня ведь достаточный клубный опыт, успел в Греции потренировать несколько команд, поэтому сейчас вспомнил былое и занялся знакомым делом.
— Где вам интереснее?
— Сборная оставляет больше свободного времени, зато в клубе шире простор для творчества.
— Вы трудоголик?
— Пожалуй, нет, хотя могу, если надо, пахать сутками напролет. С другой стороны, авралы часто говорят о неумении наладить ритмичную работу. Так сказать, делу — время, потехе — час. Расслабляться обязательно нужно. Кое-кто не представляет, как снять напряжение без бутылки водки, а я спиртным никогда не злоупотреблял. Лучше поплаваю в бассейне или с товарищами поговорю о чем-нибудь приятном под бокальчик хорошего вина. В Греции пристрастился к белому. Страна-производитель особого значения не имеет — Испания, Италия, Франция, Чили, Южная Африка. Главное, чтобы напиток был правильный. Иногда, под настроение, могу позволить себе рюмку коньяка, кубинскую сигару. Но для этого обстановка должна быть соответствующей. Сейчас явно не до расслабительных перекуров. Дел по горло.
— С табаком давно подружились?
— Как стал тренером.
— А пока играли?
— Изредка баловался. Две-три сигареты в день, не более. Сейчас в особо нервные дни могу и пачку приговорить.
— Лобановский ловил вас на нарушении режима?
— С сигаретой? При нем я не шалил, а, как говорится, не пойман — не вор. Хотя Васильич, конечно, знал, кто в команде курит и сколько. В коллективе спрятаться тяжело. Кто-нибудь обязательно расскажет все тренеру.
«За футболистами по комнатам не хожу, в тумбочки не заглядываю»
— А вы за курильщиками следите, Олег Владимирович?
— По комнатам не хожу, в тумбочки не заглядываю, в личную жизнь не лезу, тем не менее, в курсе дел каждого. Для меня важно, чтобы игроки вышли на тренировку и в точности выполнили поставленное задание. Если этому что-то мешает, я обязан знать причину. Коль футболист считает возможным профессионально заниматься спортом и курить, пусть дымит. Но он должен отдавать себе отчет, что тем самым сокращает карьеру. Торопится повесить бутсы на гвоздь — ради Бога.
— И выпивку прощаете?
— Это другое дело, тут компромиссы исключены. Против злостных нарушителей и меры должны быть суровые, радикальные.
— Приходилось карать со всей революционной строгостью?
— Фамилию называть не стану, но один человек из-за привычки заглядывать на дно стакана не поехал на чемпионат мира в составе сборной Украины. А футболист хороший. До сих пор продолжает выступать...
Понимаете, во всем важна мера. В Греции, где вина хоть залейся, игроки вообще не пьют. Помню, мы победили на выезде в Патрах и перед возвращением в Афины решили поужинать. Дорога ведь предстояла неблизкая — 200 километров. Я разрешил поставить на столы пиво, вино. Ни один человек из команды не притронулся к спиртному. С другой стороны, греки иногда перебирают с ночными клубами, увлекаются...
— Опоздание на тренировку, повашему, серьезный проступок?
— Безусловно. Такие вещи нельзя спускать. Все равно, что токарю вовремя не встать к станку. Это же не хобби, а работа, за которую человеку деньги платят. И немалые. Футболист, как вы догадываетесь, получает несколько больше токаря — какое же он имеет право опаздывать? Если мешает другой бизнес, пусть выбирает, что ему дороже. Я давно с этим определился, наверное, оттого и не позволял себе опозданий. Никогда. Ни в бытность игроком, ни позже. В Афинах на дорогу от дома до стадиона порой уходило до трех часов. Я выезжал за четыре. Добирался до базы, спокойно готовился к тренировке, собирался с мыслями.
— С водителем ездили?
— Сам. А в Москве, чувствую, без посторонней помощи не обойтись. За те годы, что не бывал тут, город сильно изменился. Как бы не заплутать. Да и с пробками здешними в состоянии справиться лишь профи, знающий тайные тропы и обходные маршруты. Иначе можно выехать из пункта А и не добраться до пункта Б.
— Крышу в Белокаменной себе уже нашли?
— Когда? Команда же летает со сбора на сбор, здесь только пересадку делает. Пока останавливаюсь в гостинице, а подбор жилья доверил жене.
— Особые пожелания высказывали?
— Главное, чтобы квартира находилась поближе к базе и стадиону. По той же причине: не хочется понапрасну терять время в пути.
— Скорость любите?
— Не экстремал. По молодости мог слегка полихачить, потом понял: нельзя путать обычную дорогу с трассой для автогонок. Моя задача прийти не первым, а целым и невредимым. Куда спешить? Я всегда чувствую ответственность перед семьей, детьми.
— Дочерей в Москву уже привозили?
— Не хочу сейчас срывать с места. Вот до лета доживем, тогда. У девочек размеренная жизнь, а переезд, сами знаете, сродни маленькому землетрясению или среднему пожару. Аня учится в первом классе, Катя ходит в детсад. У старшей нагрузочка будь здоров: английский, немецкий, тэйквондо, теннис, танцы... Впрочем, младшая тоже и танцует, и на корте тренируется. Тэйквондо, правда, пока игнорирует. Я сильно удивился, узнав, что Аня выбрала борьбу, спросил, зачем ей это? В секции одни мальчишки. Дочка ответила: «Ничего, папа, с детства научусь их бить...»
— Ваш характер?
— Вроде, особым драчуном никогда не был. Ни в школьные годы, ни потом. С другой стороны, хлюпик ничего не добьется в спорте. Нужно зубами грызть землю, уметь постоять за себя. Я всегда знал границу и старался ее не переходить. Играл-то за «Динамо», представлявшее МВД. Так сказать, берег честь мундира.
— Это правда: трудно вообразить ситуацию, при которой Олег Блохин мог бы оказаться, скажем, в составе московского «Спартака». Предположение из области ненаучной фантастики.
— Ну почему? Меня Константин Бесков в свое время звал. И Леонида Буряка тоже.
— Но вы ведь не пошли.
— Во-первых, возраст. Дело к закату шло. Во-вторых, не видел особого смысла менять шило на мыло. Если бы из «Динамо» уходил в «Барселону» или «Реал», тогда понятно, а так... Меня дома все устраивало, зачем ехать куда-то, ведь условия предлагали примерно те же. По деньгам, по жилью.
«Васильич изводил тяжелыми тренировками, физическими нагрузками»
— Да вас Владимир Щербицкий, главный болельщик «Динамо» из числа высшей партэлиты, в жизни не отпустил бы в «Спартак»!
— Это уже другой вопрос, политический. Да, в советское время имело место противостояние Киева и Москвы. В спорте оно проявлялось наиболее выпукло, но ведь Буряк в итоге перебрался в «Торпедо», и ему никто не помешал. Может, и мне не вставляли бы палки в колеса.
— А с кем из этой пары тренеров вам по-человечески было более комфортно — с Лобановским или Бесковым?
— Поймите, я футболист и никогда не оценивал профессиональные отношения с позиций удобства лично для себя. Любовь и симпатии здесь совершенно ни при чем.
— Но ведь известно, что особого тепла между вами и Валерием Васильевичем никогда не наблюдалось.
— И дальше что? Да, порой возникали конфликты, но они не помешали нам вместе выиграть два Кубка кубков и Суперкубок Европы, много раз стать чемпионами Союза. Главное, чтобы дело не страдало! Не нужно сравнивать Лобановского и Бескова, это совершенно разные тренеры, у каждого из которых были свои плюсы и минусы. Константин Иванович обожал теорию, любил по два часа фишки по полю двигать. А Васильич изводил тяжелыми тренировками, физическими нагрузками. И что из этого лучше?
— А вы теоретик или практик, Олег Владимирович?
— Длинными лекциями не гружу. Полчаса — максимум. Все равно больше игроки воспринять не смогут. Начнут со скуки клевать носами или слать по мобильным sms женам и подругам. И установку перед матчем не затягиваю. На мой взгляд, психологическая накачка — не лучший способ настроить футболистов на игру. По идее, они сами должны мобилизоваться в нужный момент, хотя в действительности так получается не всегда. Особенно, когда речь идет о русских и украинцах. Приходится учитывать особенности славянского менталитета. Деньги получать, как большие, уже научились, а вот серьезно относиться к делу... Миллионы ведь надо отрабатывать.
— По-вашему, игроки не заслуживают таких сумм?
— Это рынок. Ни один работодатель не переплатит лишнюю копейку, если увидит шанс сэкономить. Пока, допускаю, такой возможности нет. Сейчас из-за лимита на иностранцев возник определенный дефицит футболистов с российскими паспортами. За них готовы выкладывать больше, чем, может, они того стоят. Но когда подрастут молодые и талантливые ребята, цены поползут вниз. Это как с первыми компьютерами и мобильными телефонами: поначалу за них платили астрономические суммы, а потом фирмы стали конкурировать друг с другом, появился выбор и товар подешевел.
— А то, что многие спортсмены сегодня активно вкладывают деньги в бизнес, инвестируя в строительство, открывая агентства по прокату лимузинов, покупая рестораны, по-вашему, нормально?
— Главное, чтобы футболу это не мешало. Люди понимают, что карьера игрока конечна, и стараются создать задел на будущее. Не исключаю, и я в свое время открыл бы какое-нибудь дело, но тогда для подобных занятий не было возможностей. Куда мы могли вложить заработанное? Квартиры нам давали бесплатно, больше одной «Волги» иметь не позволяли. Разве что дачку на шести сотках построить...
— Зато, наверное, номер на машине «блатной» стоял?
— Кажется, 00-01.
— Неужели Лобановский согласился на 00-02?
— Честно говоря, не помню. Мы по 320 дней в году проводили на сборах. Когда нам было раскатывать на авто? Даже зарплату толком потратить не успевали.
— Сколько вам тогда платили?
— 350 рублей. Как майору внутренних войск.
— Плюс призовые?
— 51 рубль — за рядовую победу в матче чемпионата, 120 за выигрыш Кубка СССР и 300 — за «золото» первенства Союза. Какие-то надбавки шли от общества «Динамо», спорткомитета. По особым случаям могли машину дать. Мы считались элитой, хотя, например, шахтеры под землей зарабатывали больше, каждый месяц «закрывая» по тысяче рублей.
Впрочем, давно понял: не в деньгах счастье. И это, поверьте, не кокетство. Когда говорят, что я поспешил родиться и упустил шанс стать миллиардером, отвечаю: имя стоит дороже. Звание лучшего футболиста Европы не продается и не покупается. Забитые мною голы тоже. Как и титул лучшего бомбардира в истории советского футбола. Или, может, видите претендентов, способных хотя бы приблизиться к моему рекорду? Не хочу обижать сегодняшних форвардов, но им далековато до рубежа в 211 мячей в матчах чемпионата страны.
— У вас есть книжка под названием «Гол, который я не забил».
— Уже и не забью. Поздно.
— О каком-то конкретном упущенном эпизоде сожалеете, Олег Владимирович?
— Нет! Выражение понравилось. Красивая фраза.
— Тогда расскажите про гол забитый.
— Все говорят, что это мяч в ворота мюнхенской «Баварии» в первой встрече за Суперкубок 1975 года.
— Да, вы тогда стартовали на своей половине поля, по пути переиграли всю оборону немцев во главе с Францем Беккенбауэром и ударили в дальний угол мимо Зеппа Майера, к слову, тоже чемпиона мира.
— Видите, и вы запомнили. Важный был гол, поэтому, наверное, такое к нему отношение. А я вот сейчас оглядываюсь и понимаю, что, в принципе, могу по памяти воспроизвести практически все свои забитые мячи. Хотя статистикой никогда не занимался — играл себе и играл. По мере приближения к рекорду Александра Пономарева пресса начала нагнетать ажиотаж. Как перед стартом ракеты: четыре, три, два, один, пуск!
За мной из города в город ездили фотокорреспонденты, караулили исторический момент. А меня как будто заклинило, месяца два не мог распечатать ворота. Як кажуть в Українi, наче вiдрiзало. Словно отрезало. Наконец, в Харькове реализовал пенальти в матче против «Металлиста», добавил еще мяч с игры и перешагнул психологический рубеж в 152 гола. Народ получил то, чего так долго ждал, я сбросил моральный груз и продолжил выполнять свою работу в более спокойной обстановке.
— В 1988 году многих удивило, что прославленный Блохин отправился в никому не ведомый заштатный австрийский «Форвертс».
— Не хотел никуда уезжать. Просил Васильича оставить хоть пятым, хоть шестым тренером в дубле. Говорил: «Если почувствую, что не получается, сам уйду, резину тянуть не стану». Лобановский только отнекивался, ссылался то на одно, то на другое.
«Долго и безуспешно пытался снять погоны, уволиться из органов»
— Какие-то доводы приводил?
— Абсолютно нет. Без мотивации.
— Но у вас своя версия есть?
— Вы же знаете: у меня были сложные отношения с Васильичем. Лучше в эту тему сильно не углубляться. К тому же всегда четко следую правилу: о покойниках хорошо или ничего. Словом, к 1988 году я окончательно понял киевские перспективы. И тут подвернулся «Форвертс». Формально я считался военнослужащим. Долго и безуспешно пытался снять погоны, уволиться из органов. Три месяца, по сути, жил в поездах, курсируя между Киевом и Москвой. Дошел до заместителя министра внутренних дел, выше прыгнуть был уже не в состоянии. Везде натыкался на стену: «Разве может советский майор играть в футбол в капстране?» До сих пор не знаю, кто конкретно помог, но в итоге меня все же отпустили с Богом. И я уехал в Австрию. Получал тысячу долларов. Ежемесячно ездил за ними в Вену.
— Почему?
— Деньги переводили через спорткомитет СССР на счет посольства. Каждый раз, выдавая зарплату и удерживая налоги с тремя процентами партвзносов, кассир подчеркивала, что получаю я чуть ли не больше товарища посла. Говорилась фраза таким тоном, словно эти деньги я не заработал, а украл. Бред в стиле соцреализма! Полтора года отыграл в Австрии и решил возвращаться в Союз. Помню, приехал в Москву и пошел поужинать в «Белграде». Теперь это отель «Золотое кольцо». По тем временам место считалось крутым: интуристовская гостиница, валютный ресторан. Словом, сидел за столиком с приятелями...
— С кем?
— Сейчас уже точно не скажу. У меня ведь здесь было много друзей и товарищей. Я и Андрея Миронова знал, и Владимира Высоцкого, и Евгения Леонова. В общем, в тот вечер меня познакомили с бизнесменом с Кипра. Он предложил: «Не хотите у нас поиграть?» Я чуть не рассмеялся: 37 лет, какой там Кипр? А приятели говорят: «Слетай, Олег, посмотри, вдруг понравится?». Так и сделал. В итоге оказался в «Арисе» из Лимасола. Оттуда перебрался в Грецию, начал работать тренером. И пошло-поехало: «Олимпиакос», дважды ПАОК и «Ионикос», АЕК.
— Не жалеете о том этапе?
— А почему, собственно? Занимался любимым делом, кормил семью.
«С Ириной Дерюгиной мы давно не общаемся. У меня новая жизнь, новая семья»
— Ирина Дерюгина поехала с вами?
— Нет, и в Австрии, и потом в Греции бывала наездами. Не хочу об этом вспоминать. Мы давно не общаемся. У меня новая жизнь, новая семья. Встречаюсь только с дочкой Иришкой.
— Сколько ей уже?
— Двадцать пять.
— Чем занимается?
— Интересуется шоу-бизнесом, пробует себя в музыке. Что получится, пока не знаю. Не специалист. По крайней мере, Ириша сама пишет песни, поет.
— На каком языке?
— В основном, на английском. Она ведь восемь лет провела со мной в Греции, училась в английском колледже, потом долго жила в Америке. Еще говорит на французском, немецком, итальянском.
— Кто дочь по образованию?
— Какой-то диплом она в Штатах получила, но в детали я не посвящен, поскольку одно время был изолирован от Ириши, меня не подпускали к ней. Такова жизнь... Доволен уже тем, что девочка не ушла в наркотики, пьянство или проституцию. Умница, красавица.
— Дело прошлое, но все же спрошу. Ваш брак с Ириной Ивановной в свое время наделал много шума, о нем судачили по всему Союзу. Еще бы, такая пара: Дерюгина — двукратная абсолютная чемпионка мира по художественной гимнастике и Блохин — обладатель «Золотого мяча». Помню, в Киеве тогда ходили упорные слухи, будто это брак по указке сверху. Женили же Андриана Николаева на боевой подруге Валентине Терешковой...
— Как вы себе это представляете? Щербицкий лично нас сводил или помощникам поручил? Глупости! Мы же не космонавты, на которых ставили медицинские опыты.
Познакомился я с Ириной совершенно случайно. У нее возникли проблемы с коленом, а я знал хирурга Левинца, специализировавшегося на травмах подобного рода. Потом пригласил Иру вместе отпраздновать Новый год и пошло-поехало. Тут притормозим. Не во все нужно посвящать журналистов. Мои футболисты знают: сказанное мне с глазу на глаз до чужих ушей не долетит. Между тренером и игроком должно быть доверие. Надеюсь, я его заслужил, иначе Андрей Шевченко и другие игроки сборной Украины не звонили бы до сих пор, не спрашивали бы совета. И не только в футбольных делах. Хотя я уже давненько не работаю с национальной командой.
— Не прошу пересказывать ваши разговоры, поделитесь собственным мнением. Когда Шева допустил ошибку: согласившись на переход в «Челси» или еще раньше?
— И этот вопрос оставлю без ответа. Андрей знает, что я думаю по этому поводу, но мои слова предназначены лишь ему. Все, точка.
— А в вашей жизни были развилки, на которых вы сворачивали не на ту стежку-дорожку, но поняли это не сразу?
— Никогда не задумывался. Не имею привычки оглядываться. Смотрю вперед. Мне многие говорили, что я пересидел в сборной Украины, надо было уходить на гребне, после чемпионата мира в Германии, где мы попали в восьмерку лучших. Но я решил иначе. И не жалею о выборе, хотя потом получил по носу. Это тоже урок. Постараюсь впредь не наступать на грабли. Хотя от ошибок никто не застрахован. По натуре я авантюрист и хорошо понимаю: кто не рискует, тот не пьет шампанского. Скучно быть ремесленником, тупо зарабатывающим деньги. Тренер порой обязан идти даже против логики. Скажем, я взял в сборную Свидерского, не попадавшего в основной состав своего клуба. А у меня Слава делал игру. Интуиция!
Или другой пример. Перед важной игрой с турками в Стамбуле я спал, как убитый, хотя, по идее, должен был волноваться. Ни кошмаров, ни даже обычных снов — лег и отключился. На следующий день мы победили 3:0. А накануне четвертьфинального матча с итальянцами вдруг приснилась семья. Типа: «Папа, приезжай домой». Так и получилось. Проиграли будущим чемпионам мира и отправились восвояси. Футбольные тактика и стратегия — конечно, здорово, физическая подготовка тоже очень важна, но этим искусством многие владеют. Если и осталось в современном тренерском деле нечто индивидуальное, так это шестое чувство. Нужно ему доверять.
— И что оно вам подсказывает применительно к «Москве», Олег Владимирович?
— Молчит пока. Вы же сами цитировали: «Москва не сразу строилась, не сразу все устроилось...» Мы помаленьку: сруб поставим, баньку соберем, дорожки деревянные проложим. Потом все подпалим. И с нуля кирпичную кладку начнем. Шутка!..
