Из досье «СОБЫТИЙ»
Тигран Вартанович Петросян родился 17 июня 1929 года в Тбилиси. Четырехкратный чемпион СССР, девятикратный победитель Всемирных шахматных олимпиад. В 1963 году выиграл матч у Михаила Ботвинника и стал девятым в истории шахмат чемпионом мира. В 1966-м отстоял свой титул в поединке с Борисом Спасским, но три года спустя все же уступил ему шахматную корону. После этого еще 11 лет входил в число претендентов на звание чемпиона мира. Кандидат философских наук (защитил диссертацию на тему «Логика в шахматной партии»). Скончался 13 августа 1984 года в Москве.
Девятый чемпион мира Тигран Петросян — одна из самых загадочных личностей в истории шахмат. Для современников так и осталось непостижимым, как Петросян, с его осторожным, постоянно критикуемым стилем игры, смог стать шахматным королем и удерживать корону в течение шести лет.
Злые языки утверждали, что главной «виновницей» побед Петросяна была его жена Рона. О деловых качествах Роны Яковлевны и ее связях в самых высоких кругах тогдашнего советского бомонда ходили легенды. Сам Тигран Вартанович, рано лишившийся родителей и начинавший трудовую карьеру дворником на улицах Тбилиси, как-то признался, что никогда бы не добился успехов в жизни без поддержки жены.
О своей удивительной семье «СОБЫТИЯМ» согласился рассказать по телефону приемный сын знаменитого шахматиста — 60-летний Михаил Тигранович Петросян, который живет сегодня на подмосковной даче его родителей.
«Отец не хотел становиться чемпионом мира, его мама заставила»
— В нашей семье всегда отмечаются две даты: 17 июня — день рождения отца и 13 августа — день его смерти, — рассказывает Михаил. — Каждый год приходят друзья отца: ученые, деятели культуры, шахматисты. Из тех, кого вы, наверное, знаете, — президент Российской академии наук академик Юрий Осипов, генеральный директор ИТАР—ТАСС Виталий Игнатенко.
— А как же 45-летие со дня завоевания титула чемпиона мира?
— Мы и забыли. Дата ведь не круглая... Вы знаете, папа совсем не хотел становиться чемпионом мира. Это его мама заставила. На турнире претендентов, который проходил в 1962 году на тропическом острове Кюрасао, отец ни в какую не хотел играть последнюю партию. Позвонил домой и говорит: «Вдруг выиграю — потом придется играть матч с Ботвинником. А, не приведи Бог, обыграю еще и Ботвинника и стану чемпионом — это же какие хлопоты предстоят...» Мама его буквально заставила: «Хотя бы предложи ничью, только не проигрывай, а там видно будет».
Отец так и сделал. А у его конкурента — выдающегося эстонского гроссмейстера Пауля Кереса, всегда такого спокойного и выдержанного, в решающий момент игры в буквальном смысле слова затряслись руки. Керес случайно уронил фигуры соперника и, пока он их поправлял, просрочил время...
— После турнира на Кюрасао Роберт Фишер, который занял там четвертое место, обвинил советских гроссмейстеров в нечестной игре. А недавно Анатолий Карпов рассказал о том, что Рона Петросян упросила Беллу Корчную повлиять на мужа. И Виктор Корчной якобы специально проиграл Петросяну, поддавшись на уговоры жены.
— Турнир претендентов длился два месяца, а маму, как и других жен советских гроссмейстеров, привезли на остров во время двухнедельного перерыва в соревновании. Так что никакого сговора жен и в помине быть не могло. Ведь их мужьям предстояло еще играть полтурнира.
Кстати, с Корчными у нашей семьи действительно были хорошие отношения, пока они не испортились спустя 12 лет после турнира на Кюрасао... Даже свой медовый месяц я провел в Ленинграде, в гостях у Корчных. А когда Виктор в 1976 году бежал из СССР и его сына Игоря посадили в тюрьму за отказ служить в армии, моя мама, чем могла, пыталась помочь подруге.
— После выигрыша турнира претендентов Тиграну Петросяну предстоял матч за корону с самим Михаилом Ботвинником. Как складывались отношения вашего отца с патриархом советских шахмат?
— Сначала самым наилучшим образом. Михаил Моисеевич всячески помогал отцу, поскольку не верил, что папа когда-нибудь сможет оспорить у него чемпионство. У Ботвинника был такой характер: чтобы настроиться на игру, ему надо было обязательно быть в плохих отношениях с соперником. И чемпион мира старался по всяким мелочам заводить отца. А отец, в свою очередь, очень злился.
— И в чем выражались эти «мелочи»?
— Ботвинник хотел начинать матч в феврале, а папа — в мае, потому что зимой у него болели уши. Они несколько месяцев не могли договориться. В конце концов президенту ФИДЕ Фольке Рогарду все это надоело, и он просто сам назначил дату начала поединка.
— Много говорилось о том, что стиль игры у Петросяна был не чемпионский. Дескать, мало выигрывал, часто соглашался на ничьи...
— Но отец же практически не проигрывал! — обиженно восклицает Михаил Тигранович. — Максимум одну-две партии в год. И Ботвинник, хоть и выиграл у него первую партию, затем сумел добиться успеха лишь однажды. А отец обыграл Ботвинника пять раз. Но вначале, как всегда, он был в себе не уверен. Заметив, что Ботвинник на каждую игру приносит термос с черным кофе, отец и себе завел такой же, но чуть меньших размеров. Объяснял: «Все по чину. Я — претендент, а он — чемпион».
(«Вспоминаю нашу с Петросяном партию в английском Гастингсе, — рассказывал как-то известный российский гроссмейстер Евгений Свешников. — Получив неплохую позицию, я набрался смелости и предложил Тиграну Вартановичу ничью. Он молча сделал свой очередной ход, хотя по правилам должен был что-то сказать в ответ. Я было подумал, что Петросян из-за надвигавшейся глухоты просто не расслышал моего предложения. Но после игры выяснилось, что он все слышал, однако решил подержать меня в неведении. Так что не верьте, что Петросян был всегда согласен на мировую. И характером он обладал, и игровой хитростью. А как же без этого стать чемпионом мира?»)
«В аэропорту Еревана толпа встречающих подхватила отца на руки и понесла»
— Что в ту пору давало звание чемпиона мира в материальном плане?
— По сегодняшним меркам вообще копейки. За выигрыш поединка на первенство мира папа получил две тысячи рублей, а Ботвинник — 1200. Главные подарки Петросяну достались от поклонников. Армянские болельщики прямо на торжественном закрытии в московском Театре эстрады, где проходил матч, преподнесли папе ключи от машины. А грузинские (отец родился и вырос в Тбилиси, его тренером был грузинский мастер Арчил Эбралидзе) сказали: «Такой щедрый подарок, как армяне, мы сделать не можем. Но зато дарим полотно классика армянской живописи Мартироса Сарьяна». Сейчас эта картина висит у меня за спиной. На сегодняшний день она стоит дороже любого «Мерседеса».
— Ботвинник недовольно вспоминал, что, когда Петросян поднимался по лестнице Театра эстрады, прямо перед ним посыпали святую землю из Эчмиадзина (так в период с 1945 по 1992 гг. назывался город Вагаршапат, где находится резиденция католикоса всех армян — главы армянской православной церкви. — Авт.). Правда, что вашему отцу буквально поклонялись его земляки?
— Конечно, а как вы хотите? Вот Дима Билан выиграл для России «Евровидение», и то сколько шума. А вы представляете, кем в ту пору был чемпион мира по шахматам для маленького народа?
(«За год до того, как Тигран стал чемпионом мира, — рассказывал выдающийся российский гроссмейстер Марк Тайманов, — мне вместе с другими шахматистами посчастливилось быть его гостем в Ереване. Прекрасно помню первый вечер в оперном театре. Зал полон, мы на почетных местах, свет гаснет, и спектакль начинается. Музыканты сыграли вступление, занавес поднялся, и вдруг внезапно звуки оркестра смолкли, а в зале зажглись все люстры. Оказывается, Тигран с женой Роной чуть запоздали. Зрители, как по команде, вскочили с мест, разразились приветственными овациями, и только после того, как Петросяны торжественно прошли в ложу, все снова пошло своим чередом. Зрители утихли, свет погас, дирижер дал знак оркестру, и опера зазвучала с... самого начала.
А несколько дней спустя Тигран пригласил меня на праздничный вечер в доме школьной учительницы. Уже пожилая преподавательница жила за городом, и добираться туда было довольно далеко. «Возьми такси, а там, чтобы не плутать, я выйду и встречу», — предложил Тигран. Подъехали, я было достал кошелек, чтобы расплатиться, но таксист неожиданно отстранил мою руку: «Я вижу, что вас ожидает Тигран Петросян. А с друзей великого шахматиста я денег не беру».
Помню, как-то во время завтрака в гостинице, где мы все жили, в ресторан вошла живописная группа старцев в национальной одежде. Медленно прошествовав к столику Тиграна, они почтительно обратились к нему. Я сидел довольно далеко и мог видеть лишь реакцию улыбающегося Тиграна. Он о чем-то поговорил с пришедшими, и довольные пожилые люди, чопорно распрощавшись, покинули зал. Я поинтересовался у Тиграна о цели визита делегации. Он, не скрывая удовольствия, объяснил: «Это старейшины небольшого горного селения. Там любят шахматы, и жители делегировали самых достойных односельчан, чтобы задать мне три важных вопроса. Первый: сколько ферзей может иметь один игрок? Второй: сколько нужно дать шахов, чтобы был «вечный шах»? И третий: получает ли король пешку, если доберется до последней линии?»
Чтобы дать ответы на эти вопросы, достаточно играть на уровне третьего разряда. Но подозреваю, что посланцы гор имели гораздо более серьезное поручение: повидать Тиграна, побеседовать с ним и доложить односельчанам, как он там...») — Представляю, что творилось в столице Армении, когда Петросян стал чемпионом мира...
— Я в Ереван не поехал — надо было сдавать экзамены. С папой были мама и мой младший брат Вартан. Толпа встречающих уже в аэропорту подхватила отца на руки и понесла. В многотысячном людском потоке маленький Вартан потерялся, и его вернули в гостиницу лишь спустя два часа. Мама к тому времени уже весь город подняла на ноги.
— Во время таких встреч, естественно, не обходилось без застолий?
— К алкоголю папа был равнодушен, но очень любил шашлыки, армянский сыр. Маме, чтобы доставить отцу удовольствие, пришлось самой учиться готовить лобио, сациви. Она любила приглашать гостей на дачу и потчевать их своими блюдами.
(«Девичья фамилия Роны — Авинезер, — рассказывал мне живущий в Голландии гроссмейстер Геннадий Сосонко. — Она была на четыре года старше мужа. Брак с Тиграном был для нее вторым. В первом браке родился сын Миша, которого Тигран Вартанович любил не меньше, чем общего с Роной сына Вартана. За Роной Яковлевной ухаживал еще один выдающийся шахматист — одессит Ефим Геллер. Говорят, она долго не могла сделать окончательный выбор между молодыми людьми. В 1952 году, когда оба гроссмейстера уезжали на межзональный турнир в Швецию, Рону спросили, кому же она все-таки отдаст предпочтение. Ее ответ был краток: «Межзональный покажет». В этом соревновании Петросян опередил Геллера на пол-очка...)
«Папа вылез из перевернувшейся машины через боковое стекло и вынес маму, которая была без сознания»
— Рассказывали, что свою дачу по соседству с дачей будущего Генерального секретаря Политбюро ЦК КПСС Юрия Андропова Тигран Вартанович купил у бывшей секретарши Ленина.
— Это все сказки. Дачу мы купили у родственников сталинского наркома 30-х годов. Нашел участок выдающийся композитор Арно Бабаджанян. Сам Арно Арутюнович дачу покупать не стал — копил деньги на машину. А папа только посмотрел на этот участок в районе ныне самом престижном — на Рублево-Успенском шоссе — и сразу решил купить. Правда, семье пришлось влезть в немалые долги.
(«Арно Бабаджанян в то время был одним из самых популярных советских композиторов, — рассказывал Марк Тайманов. — Его песни «Королева красоты», «Будь со мной», «Детства последний звонок», «Свадьба» звучали буквально отовсюду. Вспоминаю праздничный ужин в столице Грузии после завоевания Петросяном в 1959 году звания чемпиона СССР. Местные армяне в честь своего героя устроили банкет в популярном ресторане гостиницы «Тбилиси». Многочисленные гости наперебой поднимали заздравные кубки и на тарелочке передавали в оркестр крупные купюры с неизменным заказом: «Арно Бабаджанян». В какой-то момент один из посетителей-грузин не выдержал, подошел к оркестру и кинжалом порезал барабан. Завязалась драка. Природное чувство опасности, выручавшее Петросяна во многих шахматных поединках, и на этот раз подсказало ему разумное решение: он улизнул через кухню.)
— Бабаджанян любил приезжать к нам на дачу и играть с папой в нарды. Оба были людьми очень азартными и за нардами часто ругались. Счет у них был примерно равный, но каждый считал, что играет сильнее.
— По идее ваш отец, как блестящий шахматист, должен был все время брать верх?
— Игра-то совсем другая. Вы не поверите, но мама во все игры, кроме шахмат, играла сильнее отца. Особенно это проявлялось в преферансе. Здесь она была гроссмейстером, а папа — перворазрядником.
— Знаю, что темперамент Петросяна проявлялся и на футболе...
— Отец был ярым болельщиком «Спартака». Помню, только прилетел с турнира на Кюрасао — и первым делом спросил у мамы в аэропорту, купила ли она билеты на матч «Спартак» — ЦСКА. Папа успел к началу второго тайма, и, когда диктор по стадиону объявил, что на матче присутствует Тигран Петросян, публика восторженно зааплодировала.
— И к автомобилям ваш отец, кажется, тоже был неравнодушен?
— В том же 1963 году за победу на турнире в Лос-Анджелесе папе вручили приз — огромный зеленый автомобиль «Олдсмобил». Сам он за руль садился редко. Если и ездил, то только по территории дачи. Возила его мама. Потом у нас появился еще один «Олдсмобил», но мама, поскольку была невысокая, стеснялась ездить на таком габаритном авто и пересела на «Жигули». На этих «Жигулях» они и перевернулись, когда ехали на дачу. Папа вылез через боковое стекло и вынес маму, которая была без сознания. Повез ее в больницу, где врачи диагностировали сотрясение мозга. А на следующий день ему предстояло играть со Львом Полугаевским. Папа знал, что Полугаевский его немного побаивается, но ни о чем уже думать не мог. Он предложил ничью и помчался в больницу. Коллеги-шахматисты так ничего и не узнали... После этой аварии папа на день рождения подарил маме «Волгу».
— А что Тигран Вартанович дарил вам?
— Как-то привез мне в подарок пластинку «Битлз». Помните, были такие виниловые пластинки, 45-миллиметровки? Тогда в Союзе о «битлах» еще и слыхом не слыхивали. Папа сказал: «Слушай, сынок. Это хорошая музыка».
— Как ваш отец воспринял утрату чемпионского титула?
— Скажу честно. В тот день, когда он проиграл Борису Спасскому, у нас был накрыт стол. Все сели и отмечали, что наконец-то отмучался он — избавился от этого чемпионства.
В последние годы жизни к папе обращался за советом Гарри Каспаров. Ему предстоял матч с Анатолием Карповым, и отец учил его своей философии шахмат. Тигран Вартанович очень переживал за Гарика, говорил, что его «съедят». Но до начала этого матча папа не дожил месяц...
У памятника отцу — трехметрового круга в виде солнца на армянском кладбище в Москве — каждый день лежат живые цветы. Мама пережила папу на 19 лет. Мы поставили ей точно такой же памятник, как и отцу...
(Рону Петросян уважали и опасались, ей завидовали, о ней злословили.
— Рона мне очень помогла после смерти мужа, — вспоминала вдова выдающегося украинского гроссмейстера Леонида Штейна — Лилия. — Такое не забывается. Она была незаурядной женщиной. Обладая большими связями в высших эшелонах власти бывшего СССР, жена Петросяна делала погоду в шахматном мире. От Роны Яковлевны зависели поездки за рубеж и многое другое.
Когда семья путем сложной комбинации переехала из маленькой двухкомнатной квартирки на окраине Москвы в роскошные апартаменты в центре, даже появилась поговорка: «Петросян только и умеет, что менять слонов на коней. Все остальное меняет его жена».
Когда в мае 2003 года отмечали 40 лет с того дня, как Тигран Петросян завоевал шахматную корону, Рона Петросян была тяжело больна, она почти не вставала с постели, но нашла в себе силы рассказать о нежно любимом муже газете «ФАКТЫ». Чувствовалось, что каждое слово давалось 78-летней женщине с огромным трудом. Через месяц она скончалась. На похороны съехался чуть ли не весь московский бомонд — площадь перед ритуальным залом Центральной клинической больницы (в народе ее называют «кремлевской») была заполнена шикарными иномарками...)
