На рубеже 70—80-х годов прошлого столетия замечательное трио из Луцкой государственной филармонии — Антонина, Светлана и Валерий Маренич, исполнявшие вживую украинские хиты, гремело на весь Советский Союз. Визитной карточкой ансамбля стали народные шлягеры «Несе Галя воду», «Чом ти не прийшов», а также авторские песни В. Ивасюка и А. Злотника. Впервые появившись на телеэкранах в 1978 году, участники трио в том же году стали заслуженными артистами Украины, а в течение следующих трех лет фактически не покидали эфир, покорив сердца миллионов советских слушателей своим незатейливым исполнением под гитару. Этот период поклонники коллектива назвали «эрой Мареничей».

Находясь на пике славы и объездив полмира с гастролями, сестры Антонина и Светлана Сухоруковы (между прочим, коренные россиянки) и Валерий Маренич (муж Антонины) в конце концов, кроме популярности, нажили себе и кучу недоброжелателей. Слухи о том, что знаменитое трио во время гастролей чуть не сбежало в Канаду, быстро разлетелись по Союзу. Попав в «черные списки», трио исчезло из телеи радиоэфира, а гастроли легендарного коллектива ограничивались территорией... Волынской области. Эра Мареничей закончилась. В 2003 году Антонине, Светлане и Валерию присвоили звание народных артистов Украины, и хотя они выступали два раза в месяц с сольными концертами, былая слава так и не вернулась. В 2004-м трио прекратило существование.

После распада ансамбля его художественный руководитель Антонина Маренич, отметившая недавно 40-летие творческой деятельности, занялась сольной карьерой. Интервью дает редко и, как ни странно, о годах, проведенных в составе знаменитого трио, вспоминает неохотно.

«С бывшим мужем мы уже три с половиной года не разговариваем. Мне не интересно, чем он занимается, на что живет»

— Антонина Александровна, неужели не испытываете ностальгию по «Трио Маренич»?

— Воспоминания о трио вызывают у меня неоднозначные чувства. В какой-то момент накопилось слишком много недоразумений, которые стали мешать творчеству. Столько всего довелось пережить... Больше тридцати лет я была музыкальным руководителем ансамбля, ставя общие интересы выше своих. И все это время я не рекламировала на людях свое участие в жизни группы. Но наступил такой момент, когда пришлось напомнить кое-кому, где его место.

— Вы сейчас говорите о Валерии Марениче, вашем муже?

— Бывшем муже. С Валерием я уже восемь лет в разводе. Три с половиной года мы общались, потому что надо было доработать в «Трио», и сейчас уже почти три с половиной года, как мы не разговариваем. Не знаю, чем он занимается. Мне это не интересно. Для меня важно, чтобы он ничего не придумывал вокруг «Трио Маренич», даже предупредила его об этом.

Когда вышел мой сольный альбом, многие удивились, какой все еще сильный у меня голос. Представьте себе, что 15 лет назад диапазон моего голоса превышал три октавы, а ко мне, знаете, какое было отношение? Кто-то там стоит в сторонке и бубнит...

Мало кто знал, что и вокальный стиль, и манера поведения на сцене — все это были в основном мои находки. Я придумывала к песням то вступление, то проигрыш. Еще до распада трио я пыталась сама писать песни, но сочиненную музыку не записала ни в тетрадь, ни на магнитофон, и теперь она утеряна.

— Совсем недавно вы выпустили свой первый сольный альбом, хотя планировали петь дуэтом с сестрой. Почему не сложилось?

— У нас действительно была идея петь дуэтом. Светлана очень долго все обдумывала и в какой-то момент сказала, что петь на сцене вообще больше не будет.

— Самой вам, наверное, нелегко было начинать с нуля?

— А как вы думаете? В шоубизнесе я не работаю, больших денег у меня нет. Альбомы записываю не за спонсорские деньги, а за свои. У меня много новых песен, но по разным причинам я не могу их выдать. Я не жалуюсь, все-таки моя творческая жизнь не стоит на месте. Редко, но выступаю. Недавно вот на главной сцене страны давала сольный концерт.

Сейчас молодым исполнителям помогают спонсоры, рекламодатели. Меня это радует, обидно только, что в наше время ничего этого не было. Но больше всего коллективу навредила та ужасная клевета, которую распространили, чтобы сбить нам популярность. Так облили грязью, что до сих пор люди помнят.

«Не могу назвать ни одного человека, который в тяжелое для нас время протянул бы руку помощи»

— Это вы имеете в виду вашу злополучную поездку в Канаду в 1990 году, после которой вас называли чуть ли не изменниками родины?

— С тех пор столько людей уже уехали за границу, получили там гражданство, живут и работают, и никто их судьбами не интересуется. А нас и по сей день спрашивают: «Так вы бежали за границу или нет?» И чтобы я ни ответила, все равно мне уже никто не поверит. Ну неужели сразу было непонятно, что это клевета?! Те, кто это сделал, своего добились. После заявлений о том, что мы собирались сбежать в Канаду, наша популярность пошла на убыль: ни на концерты, ни на телевидение трио не пускали, по радио перестали транслировать наши записи. Представляете, что это значит для артистов?

— И что, никто не выступил в вашу защиту?

— Вы знаете, не могу назвать ни одного человека, который в то тяжелое для нас время протянул бы руку помощи. Потом, конечно, отношения с коллегами наладились. Борис Шарварко пригласил на концерт во Дворец «Украина», и потихоньку дело сдвинулось. Но пережитые волнения не лучшим образом отразились на моем здоровье. Были различные проблемы с горлом, из-за которых приходилось отказываться от выступлений. Только сейчас, когда осталась одна, решила за себя взяться всерьез. Начинаю период оздоровления и восстановления сил! А то на меня, как на женщину, скоро уже вообще никто не посмотрит.

— Первым делом с чего начали?

— Съездила в Болгарию. Каждый день вставала в шесть часов утра, прогуливалась по берегу, дышала соленым воздухом — это полезно для горла. Вообще, тамошняя природа мне сильно напоминает Крым. Как-то, гуляя по городу, зашли с друзьями в местный ресторанчик и поставили там мой сольный диск. Всем посетителям, особенно коренным болгарам, очень понравилось мое исполнение. Сама же я была в восторге от болгарских песен, просто в них влюбилась.

Самое смешное, что даже в Болгарии, как я ни старалась, отделить отдых от работы все равно не получилось. По просьбе организаторов международного детского фестиваля выступила в качестве почетного гостя от Украины. Правда, по возвращении домой меня ждал очень неприятный сюрприз. Пришел ответ от городских властей Луцка на мою просьбу об улучшении жилищных условий. Понимаете, я уже пять лет как народная артистка Украины, а меня даже на квартирный учет не ставят. А все из-за того, что метраж квартиры, где я живу со взрослым сыном, у меня на «целых» полметра больше, чем положено по закону. Своим «народным» званием я не хвастаюсь, ногами двери не открываю, а на прием хожу, как все люди, по записи. И вот за мою верность украинскому искусству и украинской песне, а также за 40 лет творческой деятельности — пришел отказ. Вот смехота!

— В квартире вы жили втроем с мужем и сестрой почти двадцать пять лет. Странно, что даже родная филармония за вас не вступилась.

— Так вышло, что известными мы стали, уже работая в Луцкой филармонии, но ведь не благодаря ей или ее директору. Там ведь, кроме Василия Зинкевича, остальных народных артистов вообще не знают. Для артиста, конечно, важно быть закрепленным за какой-то организацией — это и транспорт, и, как ни банально, больничный — но из-за недоброжелательного отношения к нашему трио мы оттуда ушли. Это произошло задолго до раскола в ансамбле. Но ничего, выжили и даже заставили с уважением относиться к нашему коллективу: Светлане, пусть с боем, но все-таки выделили квартиру.

— А вам волынские чиновники, по-видимому, объявили войну?

— Сами волыняне как раз ни при чем. Мы ж тут тридцать пять лет живем. Нас уже иначе, как земляками, никто не называет. Мы и сами полюбили эти места, хотя долгое время к нам относились, как к чужакам. Думаю, что просто информация о нас «наверх» поступала искаженная, а разбираться, что к чему, просто никто не захотел. Отсюда, наверное, и пресловутые приказы, запрещающие нам выступать за пределами Волынской области.

«За тридцать с лишним лет так привыкла к украинскому языку, что русским в обычной жизни почти не пользуюсь»

— В вашем репертуаре «Трио Маренич» есть песни Владимира Ивасюка. Помните, как познакомились с ним?

— Его знаменитые «Червону руту» и «Водограй» мы пели с огромным удовольствием. Конечно, мечтали познакомиться и с автором. Но такой случай представился только в 1978 году в Черновцах. Владимир сам пришел на местное телевидение, где о нас снимали получасовую передачу. Все время, пока шла запись, Ивасюк тихонько стоял в стороне, внимательно следя за нашим выступлением. Его доброжелательный взгляд придавал нам уверенности, ведь это было наше всего лишь второе выступление на широком экране, а песни Ивасюка пела уже вся Украина. После записи Владимир первым подошел к нам знакомиться, дал прослушать свои новые песни. В те годы мелодии Ивасюка были для нас глотком свежего воздуха. Жаль, что такой талантливый человек так рано ушел из жизни...

— Вы тоже ведь были среди тех немногих артистов, кто не побоялся прийти на кладбище, чтобы проститься с ним...

— Когда Владимира хоронили на Лычаковском кладбище, мы давали концерт во Львове. Выступление закончилось поздно вечером, но, сев в автобус, мы твердо решили, что не уедем домой, пока не простимся. Приехали на кладбище около полуночи. Сторож, когда узнал, зачем мы приехали, перепугался: «Вы не представляете, что мне будет, если узнают, что я вас не остановил!» Как-то мы его все-таки уговорили, но идти вместе с нами он отказался наотрез, только показал дорогу. А что можно было отыскать, когда на кладбище ни один фонарь не работал? Блуждали мы в темноте долго. Вдруг вдали показался огонек. Как потом оказалось, кто-то у захоронения Соломии Крушельницкой свечку зажженную оставил. Пошли мы на этот свет, а там уже и могилу Ивасюка отыскали. Вроде как помог нам кто-то...

— Вы недавно отмечали 40-летие творческой деятельности. В каком возрасте начали заниматься пением?

— Да с самого детства. Музыкальные наклонности мне, скорее всего, передались по наследству. Голос унаследовала от мамы. Она хоть и не была профессиональной певицей, но от природы имела очень сильный вокал. Отец неплохо играл на аккордеоне, так что любовь к музыкальным инструментам у меня от него. Сначала я закончила музыкальную школу по классу фортепиано, затем педучилище в Самаре по специальности хоровик-дирижер. Первые выступления перед публикой помню уже с третьего курса. Когда-то я мечтала поступить в консерваторию, но, начав петь эстрадные песни, от карьеры академической певицы отказалась. В тот период мне, простой самарской девушке, крупно повезло — я попала в знаменитый оркестр Юрия Саульского. Неважно, что я работала там недолго. Это была та школа, после которой я состоялась как исполнитель. И коллектив, и его руководителя я вспоминаю с большой благодарностью. Встретить и работать с такими замечательными музыкантами и интеллигентными людьми для меня было счастьем. Приятно то, что и они меня не забывали. Даже когда я уже перешла в вокально-инструментальный ансамбль, из которого вышел сначала дуэт, а потом и «Трио Маренич», все равно звали обратно.

— А как вам с сестрой удалось так научиться петь на украинском языке, ведь ни в одной песне акцента незаметно!

— Украинские песни мы пели еще до того, как появилось «Трио Маренич». Их всегда любили в России и исполняли не только в компаниях, но и на больших концертах. Петь на украинском вообще несложно: язык очень мелодичный, слова как будто сами ложатся на музыку. Но одно дело петь, и совсем другое — говорить. Поначалу мне, действительно, было трудно, не все понимала, но за тридцать с лишним лет так свыклась, что даже в обычной жизни русским языком почти не пользуюсь. Только на гастролях в тех городах, где совсем мало людей общаются на украинском.

— В вашем сольном альбоме есть даже песни на итальянском языке. Им тоже владеете?

— Если честно, итальянского языка не знаю, но с удовольствием на нем пою. И на латыни тоже, в основном, конечно, классические произведения.

— Я знаю, что вы исполняете и песни своего сына.

— Богодар — талантливый художник, закончил в свое время художественную школу. Немного играет на гитаре и на фортепиано, пишет музыку, сочиняет стихи. Сейчас в моем репертуаре есть песня, слова к которой написал он. На одном из моих концертов во Дворце «Украина» я исполнила эту песню — «Надежда».

— А кого он благодарит за свое необычное имя? Маму или папу?

— Это мы все втроем так постарались. Искали редкое имя, книжки разные пересмотрели. Богодар сразу нам приглянулся, собрали по этому поводу семейный совет и единогласно решили. Другие варианты даже не обсуждались.

— Пока родители и родная тетя на гастролях, кто с ребенком сидел?

— В том-то все и дело, что оставить сына было не на кого. Приходилось всюду возить его с собой на концерты. Когда ему было всего четыре годика, взяли даже в Москву на декаду украинского искусства. Там интересный случай произошел. Мы, взрослые, на сцене выступаем, а Богодара за кулисами оставили. Где-то в середине выступления он не выдержал — подбежал ко мне, ухватился за юбку и стоит. Ну не прогонять же его! Обняла сына и так допела песню.

Я немного занималась с сыном вокалом и могу сказать как профессионал — у него хороший баритон. С такими данными он мог бы выступать на сцене, если бы захотел. Но он как раз и не хочет — подался в юристы...