Глядя на ее красивое лицо, трудно поверить, что Катрин Денев исполняется 65. Ее можно называть живой иконой в прямом смысле этого слова. Ведь на протяжении нескольких лет она была моделью для изображений Марианны — символа Французской Республики, сменив в этом качестве еще одну кинозвезду — Брижит Бардо.

В кино Катрин Денев снимается с 13 лет. За более чем полувековую карьеру она сыграла в ста фильмах, дважды была удостоена высшей французской кинонаграды «Сезар», номинировалась на премии «Оскар» и «Золотой глобус».

При этом Денев ни разу не играла на театральной сцене. Актриса признается, что испытывает перед театральными подмостками непреодолимый страх.

«Я не боюсь ни мышей, ни крыс. Я их люблю»

— Скажите, есть ли в мире такое место, где вы можете пройти по улице и остаться неузнанной?

— Сейчас уже вряд ли, хотя я бы не отказалась найти такой уголок. Хотелось бы вспомнить то ощущение свободы, которое я испытала во Вьетнаме, когда мы снимали «Индокитай» (драма 1992 года, удостоенная премии «Оскар». — Ред.).

— Раз уж вы вспомнили этот фильм, хотелось бы выяснить один момент. В опубликованных в 2005 году дневниках вы пишите, что в доме, где вы жили во время съемок, было много крыс. И вам это нравилось!

— Это правда. Я не боюсь ни мышей, ни крыс, ни других мелких грызунов. Я их люблю. Серьезно! В детстве я держала мышей как домашних животных. Они мне нравятся, потому что постоянно находятся в движении — бегают, прячутся, что-то грызут. При этом создается впечатление, что они одновременно испытывают чувство страха и любопытства. У них внутри из-за этого идет постоянная борьба. А тогда во Вьетнаме в моей хижине, а это была именно хижина из тростника, жили крысы. Как-то они стащили у меня йогурт. Я получила огромное наслаждение, наблюдая за ними. Это было, как оживший мультфильм. Две крысы прогрызли в баночке аккуратные круглые дырочки. Затем принялись засовывать в них свои хвосты, вытягивали их и облизывали йогурт! Потом я рассказала об этом местной женщине, приходившей убирать у меня. Та принялась кричать и устроила настоящую охоту на крыс. Она сказала, что я не могу жить вместе с крысами. Это неправильно.

— А каких еще животных вы любите?

— Овец. Даже держу нескольких в своем загородном доме.

— А где он находится?

— Как это где? Во Франции, конечно. Всю свою жизнь я прожила в Париже. И мой загородный дом расположен недалеко от столицы.

— Но вам же приходится много путешествовать...

— Да, это специфика моей работы, и все же большую часть времени в году я провожу во Франции.

— Вы часто снимаетесь. Любите работать? Вас можно назвать трудоголиком?

— Нет. Снимаюсь много, но очень люблю не работать! Мне нравится бездельничать. У меня есть твердое правило, которое я не нарушаю — сниматься не более шести месяцев в году.

— Не жалеете, что посвятили свою жизнь кино?

— А я ее кино не посвящала! Это моя работа. А есть личная жизнь, которой я очень дорожу. У меня много друзей. И когда я не работаю — живу, как все нормальные люди. Хожу в гости, обедаю в ресторанах, пью кофе в парижских кафе. Люблю с друзьями ходить в кино как простой обычный зритель. Мне нравится забывать на два-три месяца, что я — актриса. А когда об этом неожиданно напоминают, начинаю сердиться, но виду не подаю. С другой стороны, мне нравится быть знаменитой. В этом есть свои преимущества, которыми я с удовольствием пользуюсь. Иными словами, мне нравится быть известной актрисой, когда это выгодно.

«Как только возникает пауза в съемках, могу заснуть прямо в гриме и стоя»

— Кем бы вы хотели стать, если бы актерская карьера не сложилась?

— Не могу ответить на этот вопрос. Ведь я начала сниматься в кино еще ребенком и ничего другого в жизни не делала! Признаюсь, я очень нерешительна, всегда и во всем сомневаюсь. Мне трудно сделать выбор, принять решение. Поэтому я восторгаюсь режиссерами. Они должны постоянно принимать решения, от которых зависит судьба десятков людей, задействованных в работе над фильмом. Видимо, поэтому я никогда не буду режиссером. Кстати, профессию актрисы я тоже не сама выбирала. Первой в кино начала сниматься моя старшая сестра (у Катрин три сестры, две из которых тоже выбрали актерскую профессию. — Ред.). Потом пригласили меня. Сначала в один фильм, потом в другой. Мне понравилось. И тогда состоялся семейный совет. Родители решали, что мне делать. Сниматься и учиться в школе одновременно было невозможно. Мама противилась тому, чтобы я бросала учебу. Но папа сказал: «Если ей это нравится, если она настроена серьезно, то почему нет?» Но даже после этого я продолжала сомневаться. То, что мне хочется быть актрисой, поняла только во время съемок «Шербурских зонтиков». Этот фильм поразил меня своей необычностью. И получить в такой картине главную женскую роль в моем юном возрасте было великой честью и удачей одновременно. Режиссер Жак Деми, снявший этот мюзикл, многое открыл мне в актерской профессии. Я ему по сей день за это благодарна.

— Вам выпало счастье работать со многими известными режиссерами — Бунюэль, Трюффо, Полански, Вадим. Их методы похожи?

— Ни в коем случае! Каждый из режиссеров работал по-своему. И мне порой приходилось трудно. Я люблю, когда мной на съемочной площадке руководят. Считаю, что актер является инструментом в руках режиссера. Мне по душе было работать с Романом Полански. Вот он точно не терпит никакой импровизации, четко знает, чего хочет от каждого. Бунюэль вел себя совершенно иначе. У него я снималась в двух картинах — «Дневная красавица» и «Тристана». Он почти не знал французского языка. И с актерами общался жестами. Порой казалось, что он не понимает, правильно ли мы произносим свои реплики. «Тристану» мы снимали уже в Испании. И Бунюэль растаял. Он был счастлив, что все вокруг говорят по-испански. Мы с ним подружились. Он даже принял мое приглашение на обед, чего, как говорили, никогда себе не позволял. Мне кажется, что Бунюэлю больше нравилось работать над сценарием, задумывать фильм, представлять отдельные сцены, чем все это снимать.

— Значит, вы любите, когда вами руководят?

— На съемочной площадке — да. Мои друзья говорят, что там я становлюсь совершенно иной. Иногда они приходят посмотреть, как я работаю, и не узнают меня. Как только звучит команда «Мотор!», для меня остается только узкое пространство, попадающее в объектив камеры. Но и потом, мне нравится наблюдать за другими актерами или членами группы — осветителями, операторами. Это прекрасное ощущение всеобщего единения. Ведь все мы — такие разные — делаем одно дело. И мне поэтому не скучно. А если вдруг возникает какая-то пауза, я давно научилась использовать и эти моменты. Я тут же засыпаю! Могу прямо в гриме, в сценическом костюме, пардон, стоя.

«Испытав наслаждение, потом долго страдаю»

— С кем из современных режиссеров вам понравилось работать?

— Как-то посмотрела «Рассекая волны» Ларса фон Триера и пришла в такой восторг, что тут же написала ему письмо. Выразила свою благодарность за те чувства, что испытала благодаря этой картине, и умоляла дать мне роль в его новом фильме. Ларс смилостивился и пригласил меня, когда начал снимать «Танцующую в темноте». Работать с ним было очень тяжело. Мне до слез было жаль Бьорк, которой дали главную роль. Эта невероятно талантливая певица прекрасно понимала, что она — не актриса. И несколько раз порывалась уйти. Но хитрый фон Триер тут же просил ее написать еще одну песню к фильму, а от этого она отказаться не могла. Так он и заставил Бьорк остаться. Но каждая сцена давалась ей с большим трудом. В одном эпизоде она таки не справилась с поставленной задачей. Ей нужно было ударить своего сына. Она не смогла поднять на ребенка руку! Сняли только, как она замахивается, а сам удар нанесла дублерша. Здорово было работать с Франсуа Озоном над фильмом «8 женщин». Озон чем-то похож на Романа Полански. Вникает во все мелочи. Сам долго и дотошно подбирал каждой из нас наряды. Они были важны для создания образов, которые Озон задумал.

— Скажите, вам приходилось прибегать к помощи дублерш?

— Да, и не раз. Я не люблю сниматься в боевиках. Вообще, этот жанр мне не нравится. Считаю его пустым и скучным. А дублерш я просила, когда мне казалось, что режиссер намерен подвергнуть меня неоправданному риску. Например, довела до бешенства Филиппа де Брока, когда мы снимали «Африканца». Я наотрез отказалась прыгать в воду, а он ради экономии не нанял каскадеров. Все же ему пришлось раскошелиться из-за меня.

— А с кем вам бы хотелось поработать?

— Талантливых режиссеров не так мало. С радостью приняла бы предложения от Джима Джармуша, например, или Нанни Моретти. Не задумываясь, помчалась бы по первому зову к Мартину Скорсезе и Фрэнсису Форду Копполе, хотя в Америке сниматься не люблю.

— Почему?

— Мне еще ни разу не предлагали в Голливуде роли более интересные, чем в Европе. Кроме того, мне не нравится могущество американских продюсеров. Там в споре между продюсером и режиссером последний всегда проигрывает. У нас в Европе, слава Богу, пока все наоборот.

— Но ведь с американскими актерами вам сниматься вместе приходилось?

— Да, конечно.

— Кто вам больше всего понравился?

— Берт Рейнолдс (известен по фильмам «Полицейский по найму», «Смоки и бандит». С Денев снимался в картине «Грязное дело», 1975 год. — Ред.). У него потрясающее чувство юмора. Как для американца, особенно. Если честно, очень хочется поработать с такими суперактерами, как Роберт де Ниро и Аль Пачино. В последнее время стало модно критиковать де Ниро. Говорят, что он берется за любую халтуру. А мне лично всегда интересно видеть его на экране.

— В вашей жизни было много любовных романов, но замужем вы были только раз, за режиссером Дэвидом Бэйли...

— Не вижу смысла в браке, если существует развод! По собственному опыту знаю, что ни мужчину, ни женщину в современном мире не удержать с помощью брачных уз. И уж детей для этого точно не следует пытаться использовать.

— У вас их двое...

— Да, сын Кристиан (родился в 1963 году, отец — знаменитый режиссер Роже Вадим. — Ред.) и дочь Кьяра (родилась в 1972 году, отец — легендарный актер Марчелло Мастроянни. — Ред.).

— Они пошли по вашим стопам. Стали актерами. Вы рады за них?

— Даже не знаю. Я бы хотела, чтобы они выбрали другую профессию, но препятствовать не стала. Бесполезно. Их успехам радуюсь больше, чем своим. Это точно...

— В своих дневниках вы пишете, что вам нравится быть чуточку фривольной.

— Мне следовало убрать эту фразу! Увы, я этого не сделала. Да, мне это нравится. Но потом я чувствую себя виноватой. Это проблема моего религиозного воспитания: испытав наслаждение, потом долго страдаю...

Перевод Наталии ТЕРЕХ, «СОБЫТИЯ». Использованы интервью Катрин Денев канадской газете «Торонто-Франко», британской газете «Гардиан»