В Киеве Леонид Каневский частый гость. Он готов часами признаваться родному городу в любви, и тот отвечает ему взаимностью. На днях известный актер вновь пожаловал в столицу Украины, чтобы показать киевлянам одну из своих новых театральных работ. Несмотря на очень напряженный график,

Леонид Каневский выкроил для интервью «СОБЫТИЯМ» целых полчаса.

«Не отказал себе в удовольствии еще раз прогуляться по Андреевскому спуску»

— С чем пожаловали в Киев, Леонид Семенович?

— С «Поздней любовью». (Смеется.) Это прекрасная пьеса Гарри Бандиннера в обработке известного драматурга Валерия Марьямова. Валера сначала предложил пьесу Кларе Новиковой. Клара вдумчиво вчитывалась в эту историю, затем отдала ее мне: «Лень, на, сам разбирайся, я в этих драмах ничего не понимаю». Но Кларочка напрасно прибеднялась — на деле она показала себя просто замечательной драматической актрисой. «Поздняя любовь» — это потрясающая история о пожилом миллионере, который ничего не ждет от жизни. Пока не появляется Она — совершенно обаятельнейшая женщина, которая пробуждает в этом мужчине желание дышать, чувствовать, жить! А ведь ему уже за 80! Вот такой потрясающий сюжет! В спектакле задействованы прекрасные артисты и мои хорошие друзья Эммануил Виторган и Клара Новикова. В процессе работы над постановкой Клара особенно усердствовала: «А давайте я так сделаю, а можно будет вот так?»

— А чья была идея использовать Клару Новикову в роли драматической актрисы?

— Я не помню, кому именно эта идея пришла в голову, но, оценивая результат, ничуточки не жалею, что главную роль в спектакле сыграла именно Клара. В каждой комедии присутствует доля драмы и наоборот. Клара просто показала себя с обратной стороны. Да и потом, Этель (героиня Клары Новиковой в спектакле. — Авт.) — это такой механизм по вырабатыванию позитивной энергетики: она добра, где-то смешна, немного странновата и необыкновенна. Ну чем не Клара?

— Леонид Семенович, где вам легче играть — дома или за рубежом?

— Все дело в том, что я и за рубежом как дома — ведь выступаю в основном для русскоговорящего зрителя. Относительно иностранцев замечу: во время постановки они хотят соучаствовать. Наш зритель более робкий и чувствительный. А еще мы любим дарить актерам цветы, чего не дождешься от иностранцев, но это не значит, что иностранцы хуже — просто они другие. У нашего же зрителя всегда особая аура!

— Давно в последний раз в Киеве были?

— Слава Богу, удается проведывать любимый город не так уж редко. В рамках гастролей театр «Гешер», который я возглавляю, уже приезжал в Киев в этом году. Впервые показав спектакль «Поздняя любовь» в столице Украины, мы были настолько приятно удивлены киевской публикой, что решили приехать сюда еще раз. Тем более здесь всегда можно встретиться со старыми друзьями. Правда, ненадолго — ведь времени катастрофически не хватает.

Когда ты навещаешь город, где родился и прожил все свои детские годы, то невольно начинаешь ностальгировать. Но в то же время становишься молодым и жизнерадостным. Вчера ко мне в Киев приезжала съемочная группа российского Первого канала. Телевизионщики снимали обо мне большую программу в честь грядущего юбилея (2 мая 2009 года актеру исполнится 70 лет. — Авт.). Вместе с ними я побывал в тех местах, где проходили мои совсем еще юные годы: на Подоле, Березняках, Крещатике... У меня комок стал в горле, когда мы приехали на улицу Левашовскую, которая называлась также Карла Либкнех-та, а сейчас Шелковичная. Там был дом, где мы жили с мамой, отцом и старшим братом (Александр Каневский — известный советский писатель, автор интермедий для легендарного юмористического дуэта Штепселя и Тарапуньки. — Авт.).

— У вас есть любимые места в Киеве?

— Конечно! Это в первую очередь улица Шелковичная, где я шкодничал. (Смеется.) Очень люблю центр города в районе майдана Незалежности. А вот когда был маленьким, то просто обожал гулять с девчонками в Первомайском саду. Он находился над Днепром неподалеку от памятника Николаю Ватутину. Еще любил пройтись по Подолу! Красота! Обожал и обожаю по сей день Андреевский спуск. Вот и сегодня, несмотря на дефицит времени, не отказал себе в удовольствии еще раз прогуляться по этим потрясающим местам. Конечно, Киев очень сильно меняется, где в лучшую, а где — и в не совсем лучшую сторону. Новостройки далеко не все радуют. Эти стеклянные свечки, походящие на американские небоскребы, просто никак не красят Киев. Но, видимо, время сейчас такое...

«Родители надеялись увидеть во мне инженера-фруктолога»

— «Где» вы жили, мы уже знаем, а вот «как»?

— Мы жили в «склеенной» четырехкомнатной коммунальной квартире. У нас с мамой, отцом и братом были две комнаты. Как сейчас помню: улица Карла Либкнехта, 16 и номер домашнего телефона — 3-17-80. Представляешь, как все живо в памяти? Висящий на крючке телефон в виде трубки сейчас можно расценивать как реликвию, а тогда это был шик! Ведь это чудо техники в середине прошлого века имела далеко не каждая семья.

В основном я был смирным мальчишкой. Единственным моим недостатком являлся избыточный вес. Дело в том, что отец по профессии был технологом-фруктов-щиком и часто водил меня по конфетным заводам. Естественно, быстро располнев, я стал предметом насмешек для своих сверстников, что не могло меня радовать. А про мечту, которая была у меня с одиннадцати лет, — про актерскую карьеру — я и вовсе должен был забыть. Но я быстро нашел выход из сложившейся ситуации. Пошел на вольную борьбу, а маме сказал, что занимаюсь туризмом. Она думала, что я хожу на туризм, до тех пор, пока я не вывихнул себе ключицу. Параллельно я посещал театральный кружок. Мне в этом кружке понравилось, я себя чувствовал буквально как рыба в воде. В конце концов окончательно сделал выбор в пользу искусства. Не скажу, что мама и отец обрадовались моему выбору, они надеялись увидеть во мне инженера-фруктолога, как отец. Помню удивленный вид моих родителей после того, как я сообщил им, что твердо намерен поступать в театральный институт. Долгую паузу сменила папина ироничная реплика: «Ну вот, еще один испорченный ребенок в нашей семье». Ведь до этого Сашка (старший брат. — Авт.) сообщил родителям, что мечтает стать писателем...

— Наверняка навыки вольной борьбы вам пригодились, ведь в послевоенное время Подол, где вы любили гулять, был местом отнюдь не безопасным.

— Да, действительно, все киевское хулиганье любило почему-то Подол, и без определенных навыков самообороны туда не стоило соваться. К тому же нужно было уметь не только за себя постоять, но и за девушку заступиться, не ударить перед понравившейся мадам лицом в грязь. Благодаря борьбе я вскоре приобрел внушительные габариты и, несмотря на то что был небольшого роста, завоевал уважение у местных. Конечно, родителям не могли нравиться мои синяки, однако они понимали, что это все последствия военного времени.

— Ваши родители ведь не были связаны с искусством. Что же вас туда влекло?

— Судьба! Но ты не совсем прав, когда говоришь, что мои родители не связаны с искусством. Мама пела в консерватории и подавала большие надежды, но... Она влюбилась в отца и бросила учебу. Что касается меня и Шурика, то мы просто стали заложниками хорошего воспитания. Каждый день мама читала нам произ-ведения русских авторов: Пушкина, Достоевского. По-моему, мы были просто обречены стать или актерами, или писателями.

— Ваш отец воевал в Великую Отечественную?

— Непосредственно в боевых действиях он участия не принимал. Во время войны отец работал на «броневом» заводе. Мы с мамой и братом в это время жили отдельно в Новосталинске. Когда отца перевели в 1944 году в Сталинград, мы приехали его навестить. Хоть мне и было тогда пять лет, но я очень хорошо запомнил барак, в котором пришлось жить моему отцу: две доски, на которых спал отец, а вокруг — сплошные развалины, отстроенные потом в короткий срок специально для семей солдат. Мы прожили там ровно год. В 1945 году вернулись в Киев вместе с отцом. Мама устроилась бухгалтером в «Жилгражданстрой». В 1956-м я уехал покорять Москву.

— А почему вы решили ехать в Москву, а не поступать на актерский факультет здесь, в Киеве? Неужели считали, что поступить на театральный факультет в Москве будет легче, чем в столице Украины?

— Конечно, в Москве было намного сложнее. В институте театрального искусства (ныне — Киевский государственный университет театра, кино и телевидения имени И. Карпенко-Каро-

го. — Авт.) было 56 человек на место, а в Москве — 130! Однако я ни на секунду не сомневался в том, что попаду, чего бы это мне не стоило! Но главная причина была в другом. В то время в Киеве был страшный антисемитизм. Киевские чиновники выслуживались перед Москвой просто с поражающим остервенением. К счастью, в самой Москве к евреям, как ни странно, относились либеральней.

Первая моя попытка поступления была неудачной — во МХАТ меня не взяли. Я им показался неподходящим во многих аспектах. Однако в Театральное училище имени Щукина, где в приемной комиссии восседали мэтры актерского искусства — Вера Константиновна Львова, Владимир Абрамович Этуш, — меня забрали с руками и ногами. Во время поступления я жутко переживал, все боялся забыть слова. Когда же я начал читать текст, волнение куда-то испарилось, переродившись в кураж.

«Во фразу «Крокэскусство эшлак мордюк» Гайдай заставил меня вставить последнее слово, потому что поссорился с Мордюковой»

— Леонид Семенович, 40 лет  назад на экраны вышла блестящая комедия Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука», где вы сыграли хоть и небольшую, но весьма запоминающуюся роль жулика-контрабандиста.

— Я хорошо помню город Баку, который умело загримировали под Стамбул. Та аура, которая царила во время съемочного процесса, запомнилась мне навсегда. Я безмерно признателен Леониду Иовичу (Гайдаю. — Авт.) за то, что он из множества отличных актеров, пробовавшихся на эту роль, выбрал именно меня.

— Ваш тарабарский язык в картине — удивительная киношная находка!

— Леонид Иович хотел, чтобы эта абракадабра имела определенный смысл. К примеру, в жестком споре между жуликами, которые узнали о том, что отдали драгоценности не тому, есть фраза: «Крокэскусство эшлак мордюк». Последнее слово меня заставил вставить в текст сам Гайдай. Я его спросил, почему «мордюк», а он отвечает: «Потому, что я с Мордюковой (также играет в «Бриллиантовой руке». — Авт.) поссорился». Этой фразой Гайдай намекал на то, что Мордюковой в искусстве делать нечего.

— Говорят, в одной из этих тарабарских реплик вы даже умудрились признаться в любви своей жене...

— Я тогда долгое время ухаживал за Анной (жена Леонида Каневского — дочь Ефима Березина, больше известного как Штепсель. — Авт.) и действительно умудрился вставить в одну из своих реплик ее фамилию. Эпизод, где жулики только надели гипс Никулину, помнишь? Там была фраза: «Березина каманит» (то есть «Каневский манит». — Авт.). После выхода фильма я сразу позвонил Анне и сообщил, что она увековечена в картине самого Гайдая.

— После «Бриллиантовой руки» вы проснулись знаменитым?

— Да, это как раз тот случай. Забавные вещи происходили. Например, некоторые спрашивали, натуральные у меня в фильме волосы на груди или приклеенные.

Как бы там ни было, три года спустя, как мне кажется, именно благодаря этому фильму меня пригласили на пробы в сериал «Следствие ведут ЗнаТоКи». Был жесточайший конкурс, в котором принимало участие очень много талантливых актеров, в том числе и моих друзей. Но выбрали меня почему-то. (Смеется.) Режиссер картины Вячеслав Бровкин в то время делал очень много спектаклей для Театра на Малой Бронной, в котором я работал. Он меня хорошо знал, и это, очевидно, сыграло свою роль.

К съемкам мы подолгу и очень кропотливо готовились, изучая материалы следствия. Бывало, даже выезжали с оперативниками на места преступлений, присутствовали на допросах (в это время на мобильном телефоне Каневского звучит звонок с мелодией из фильма «Следствие ведут ЗнаТоКи», и наш разговор ненадолго прерывается. — Авт.).

— На вас лично роль майора Томина наложила отпечаток?

— Однажды прихожу я в свой театр, и подходит какая-то женщина средних лет. Мол, приехала из Грузии специально ко мне, потому что знает, что только я смогу ей помочь. Женщина эта попала в какую-то передрягу. Я начинаю с ней беседовать, начинаю вникать в суть вопроса, ищу выходы из ситуации. В общем, занимаюсь не своим делом. И тут понимаю, что мне немедленно нужно выходить из образа майора Томина. Опомнился, набрал номер телефона хорошего адвоката и отправил женщину к нему.

— Сейчас вы участвуете в документальном проекте «Следствие вели...». Какие громкие дела прошлых лет вам особенно запомнились?

— Пожалуй, «Дело Мосторга». Это когда директора Елисеевского магазина Соколова осудили и расстреляли. Я его знал лично. Он был замечательным профессионалом. При этом не преступником, а жертвой горбачевской эпохи. От него концы шли на самый верх, к очень большим людям, и, естественно, его убрали, чтобы не затевать разборок дальше.

Еще для меня стало открытием, что у Сталина была девушка Валя Истомина, которая прожила с вождем долгие годы. Она была единственным человеком, которому он доверял. И все равно он разрешил ее посадить и вернул из лагеря только перед самой своей смертью...

Из досье «СОБЫТИЙ»

Леонид Семенович Каневский родился 2 мая 1939 года в Киеве. В 1956-м поступил в Щукинское училище в Москве. С 1960 г. — актер Московского театра имени Ленинского комсомола (ныне — Ленком), с 1967- го — актер Московского театра на Малой Бронной. В 1965 году дебютировал в кино в сказке «Город мастеров». В 1971 г. на телеэкраны вышли первые серии знаменитого телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи», сразу же принесшие Каневскому всесоюзную известность.

В 1991 году уехал в Израиль, где стал одним из основателей театра «Гешер» («Мост»). В Израиле Каневский впервые попробовал себя в роли телеведуще-го — работал на русскоязычном канале ведущим программы «Хочу все съесть».

В 2001-м был возрожден телесериал «Следствие ведут ЗнаТоКи». Премьера состоялась в феврале 2002 года. После выхода первых серий Леонид Каневский и Георгий Мартынюк (в фильме — Знаменский) были награждены знаком «За содействие МВД России».

В настоящее время выступает в роли ведущего документального сериала «Следствие вели...», рассказывающего о громких уголовных делах прошлых лет.

Женат на дочери актера Ефима Березина, известного как Штепсель из дуэта «Тарапунька и Штепсель». В 1977 году в семье Каневских родилась дочь Наталья. В настоящее время она работает на израильском телевидении.