«У меня все есть, поэтому подарки для меня не главное. Важнее внимание»

— Как вы себя чувствуете, Лев Валерьянович?

— Сейчас уже хорошо, но еще не работаю. Отхожу от операции. Консервативное лечение получаю на дому. Отдыхаю у себя на даче в Подмосковье. Хотя раньше бывал здесь не так часто, как хотелось бы. Тут такая красота. Дом расположен возле реки, вокруг деревья и даже цветы. Жена выращивает их в теплице в зимнем саду. Вообще, все хозяйство жена ведет. Я только отдыхаю. А она создает для меня все условия.

— Здесь же праздновали свой день рождения 1 февраля?

— Ко мне приехали друзья, приятели, коллеги, соседи приходили... Дверь не закрывалась целый день. К вечеру пришел мой давний друг и сосед по даче Владимир Винокур. Было очень приятно. Мы не устраивали традиционного застолья, не накрывали стол. Но угощения, как всегда, приготовили. Жена об этом позаботилась. Выпивали хорошее вино, коньяк. Отлично отдохнули.

— И подарками вас завалили?

— Как и каждый год! (Смеется.) Очень много всего, в том числе дорогие часы, несколько модных парфюмов, картины, книги... На самом деле у меня все есть, я ж человек не бедный, поэтому подарки для меня не главное. Важнее внимание. Телефон не умолкал целый день. После 150-го звонка я сбился со счету. Очень благодарен всем, кто меня помнит. Сейчас, когда нахожусь в вынужденном отпуске после операции, появилось время для общения с близкими.

— Операцию вы предпочли делать в Германии?

— Друзья посоветовали. Там есть очень хорошая частная клиника, врачам которой я доверяю. Профессора, оперировавшего меня, можно называть хирургом номер один в области плечевого сустава. Операция ведь была очень серьезной. Длилась около четырех часов. Врачам пришлось полностью восстанавливать связки на плече.

— Вы неудачно упали?

— Стал жертвой гололеда. Это с каждым могло произойти. Выходил из своего автомобиля, поскользнулся и упал. Не успел сгруппироваться, и весь удар пришелся на руку. Кости остались целы, а вот связки не выдержали. Я и не подозревал, что все так серьезно. Сначала даже не стал обращаться к врачам. Думал, поболит и перестанет. Я ведь не люблю ходить по больницам — считаю нашу медицину несовершенной. Но уже на следующий день плечо и рука распухли. Боль была ужасной, я почти не мог пошевелить рукой, не мог даже самостоятельно одеться. Сразу же связался со своими друзьями из Германии. Они посоветовали приезжать немедленно, что я и сделал.

— Не доверяете отечественной медицине?

— У меня не было серьезных проблем со здоровьем, при которых я бы обращался к нашим врачам. В этом случае решил не рисковать. Если есть возможность лечиться за границей, почему же ею не воспользоваться? Это и надежнее, и спокойнее. Никто меня там не тревожил, не атаковали журналисты. Неделю после операции набирался сил. А как только приехал в Москву, опять началось. И что это я вам рассказываю?! Я даже центральной российской прессе ничего не говорю!

— Значит, вашим поклонникам в Украине повезло больше!

— Передайте им, что я чувствую себя нормально. Дышу свежим воздухом и отдыхаю. А уже через несколько недель как ни в чем не бывало буду махать ручкой и петь «И с полей доносится «Налей!».

«Мне 67 лет, и я пою без фонограммы. И буду петь, пока смогу»

— Рука еще болит?

— Боли почти не ощущаю. Пока не шевелю, не болит. Рука хоть и не в гипсе, но все равно плотно зафиксирована специальной повязкой, которую не снимаю даже ночью. Надоело уже ее носить. Не могу и в город выехать. Лежу на даче. Читаю книги, смотрю фильмы...

— На сцену когда планируете вернуться?

— Врачи рекомендуют мне несколько недель не шевелить рукой. Я вот планировал 12 февраля быть в Киеве, но теперь придется отказаться от этого предложения. А потом снова окунусь в работу. Хоть и кризис, но меня часто приглашают выступать.

— Несмотря на возраст, вы очень много работаете. Частые перелеты, недосыпы сказываются на вашем здоровье?

— Никогда серьезно не задумывался над этим. Работаю — и все. Конечно, усталость накапливается. Но я, в принципе, закаленный. Всегда старался вести здоровый образ жизни. Правда, вот недавно пел на улице. Нахватался морозного воздуха, и заболело горло. Но ничего, несколько леденцов — и я снова в форме, могу петь живьем.

— Сейчас и молодые исполнители этого не делают.

— Я не могу обманывать своих поклонников. Да, мне 67 лет, и я пою без фонограммы. И буду петь, пока смогу. Конечно, больших концертов устраивать не собираюсь. Но не уйду со сцены, пока мое лицо не превратится в сморщенную тыкву.

— Можно ведь и подтяжку сделать. Вы пользуетесь специальными кремами для омоложения?

— (Смеется.) Я не собираюсь делать никаких пластических операций. Считаю, что мужчинам они не нужны. И кремами не пользуюсь, и в салоны на процедуры не хожу. Об этом лучше с женой поговорите.

— У вас есть свои индивидуальные методы поддержания формы?

— Главное же не форма, а содержание... И что у нас внутри, никто никогда не узнает. Но, с другой стороны, форма без содержания — это звонок, который не звонит. Пока у меня все звонит. И специально я ничего не делаю. Просто люблю свою работу и не останавливаюсь на достигнутом. Как-то встретил Иосифа Кобзона, он летел в Сингапур с ансамблем МВД. Говорю: «Иосиф, ты недавно перенес серьезные проблемы со здоровьем, останься». Он отвечает: «Не могу, я должен лететь». И я понимаю, что, как только артист или журналист останавливается, это творческий коллапс, а может быть, и человеческий.

— Даже зарядку не делаете?

— Редко. Хотя спорт имеет для меня большое значение. Моя любовь к баскетболу вылилась в то, что я стал соучредителем подмосковного баскетбольного клуба «Динамо». Сам люблю побегать с ребятами. Признаюсь, это перспективный клуб. Мы стараемся находить талантливых ребят. Вот недавно в нем появились три американских спортсмена.

Еще мы с женой летом на даче любим кататься на велосипедах, плаваем в бассейне и даже гоняем на квадроциклах. Я никогда не зацикливался на своем здоровье. Просто стараюсь ему особо не вредить. Не курю, жирного и жареного ем мало, не злоупотребляю алкоголем и стараюсь хорошо относиться к окружающим. Вот и весь секрет.