«Рассказывая о случившемся с нами, мы прежде всего хотим предупредить других людей, чтобы они успели защитить свои квартиры и себя от криминала», — объяснили свою готовность рассказать о том, как их обворовали, Светлана Вольнова и Елена Голец. Мы встретились в бутике дизайнера уже через несколько часов после того, как из него вынесли роскошные дорогие платья.
Пока финансовый директор и помощники Елены по документам выясняли, какие именно наряды пропали, чтобы подсчитать убытки, сама дизайнер вместе с подругой пили шампанское из чайных чашек.
— Мы не празднуем, а снимаем стресс, от шока отходим, — грустно улыбнулась Светлана. — Я-то отделалась легким испугом, а вот Лена пострадала серьезно. Меня обворовали 24 января, а Голец —сегодня, 30-го.
«Воры искали деньги даже под матрасом моей постели! Они, наверное, думали, что Вольнова спит на купюрах»
— Светлана, что у вас из квартиры вынесли?
— Судя по всему, у меня искали кэш (наличные деньги. — Авт.) и драгоценности. Мне объяснили, что шли именно за этим, потому что не взяли два компьютера — «Макинтош» и «Вайо». Кроме того, уезжая в Донецк, я забыла дома ключи от сейфа. Воры, конечно же, его открыли и убедились, что в нем ничего нет, ни копейки денег.
— Зачем вам тогда сейф?
— В нем хранятся документы. Раньше, действительно, в нем были деньги. Но в какой-то момент поняла, что дома их лучше не хранить. Меня же несколько раз предупреждали о возможности ограбления. Последний раз — перед Новым годом. В моей квартире снималась программа, и специалист по фэн-шую предупредила, что вскоре в мой дом могут вломиться. Я сразу подумала: а что у меня можно унести? Квартира оформлена в стиле чувственного минимализма. Высокий потолок, огромная хрустальная люстра с позолотой... Попробуйте ее снять! Встроенная вытяжка, плазма... все это вынести сложно. Главное, сохранить деньги и драгоценности. Если я иду на вечеринку, поверьте мне, все бриллианты беру с собой, дома не оставляю. Их можно снять только с тела. За день до случившегося всю наличность из сейфа я положила на депозит в банке. Даже не оставила гонорар домработнице — я ей плачу 250 гривен в день. Она должна была прийти в субботу. Обычно я просто оставляла ей деньги, а в этот раз решила рассчитаться позже. Интуиция сработала!
Поэтому воры забрали только одно колечко с бриллиантом. Кстати, я его не любила. Еще взяли часы серебряные и два набора бижутерии по 15 долларов каждый. Я себе купила в Нью-Йорке серьги крестом и в подарок Ирэне Карпе привезла сережки с изображением девочки пин-ап.
Их и забрали. Мне непонятно, почему не взяли дорогие бокалы, видеокамеры, дорогую новую обувь от «Casadei», «Dolche&Gabanna». Осталось пальто, отделанное мехом, шубы... Хотя мне объяснили, что из Москвы в Киев перебрались кавказские мафиозные группировки, которые ищут только драгоценности и кэш. Судя по тому, что разворотили мой ониксовый столик, искали тщательно. От него отвинтили ножки, аккуратно сняли с крышки пальмочки, крышка стояла отдельно. Но внутри оказались лампочки и трансформаторы, а не тайник. Я ввела в заблуждение грабителей своим образом жизни. Я живу по-американски. Большинство денег находится на кредитной карточке. Если ее украдут, есть лимит, по которому все не снимешь. Для этого нужно знать пин-код. То есть мои карточки защищены американскими банками, с которыми я работаю. А кэш... Лучше много не иметь. Представляете, воры искали даже под матрасом моей постели! Они, наверное, думали, что Вольнова спит на деньгах.
— У вас квартира не была на сигнализации?
— Я недоделала до конца систему видеонаблюдения. Кроме того, я — фаталист по своей природе. Считаю: если захотят обокрасть, то найдут способ это сделать. Но после случившегося пожалела, что вовремя не закончила систему наблюдения. И советую всем: не можете себе позволить дорогую сигнализацию — поставьте квартиру на милицейскую. Потому что воруют страшно.
— Кто вам сообщил о случившемся?
— Домработница позвонила. Она сразу сказала, что украли ВСЕ. Она еще не знала, что деньги в банке.
— Как вы отреагировали?
— Испугалась жутко. Мне вскоре нужно вести шоу «Пани Украина-2008». Я должна блистать-сиять, и тут мне говорят о том, что все вынесли. Я же представила себе голые стены! Меня прошиб холодный пот. Начала спрашивать: «Люстра есть?» — «Есть». — «А стулья?»
— То есть первое, о чем вы спросили, — о люстре? Она настолько дорога вашему сердцу?
— Да, это так. Она установлена на специальном подъемном устройстве. Стоит 12 тысяч долларов.
— У вас подъезд охраняемый? Вы же на Крещатике живете.
— Ну и что? Дом хоть и называют элитным, но при нем нет ни паркинга, ни охраняемой территории. Я за свой счет отремонтиро-вала крышу и подъезд. Жэки ведь бедные. Хочешь жить в нормальных условиях — ремонтируй все сам. Я сделала комнату для консьержа. Собрала жильцов дома и предложила: давайте позаботимся о нашей безопасности и будем платить консьержу. Мне сказали: «Нам это не надо, если хотите — платите сами». Поставили кодовый замок, и все. А я считаю, что эти коды — для наивных. Они могут защитить только от алкоголиков, которые хотят в парадном пописать. Я верю в сигнализацию и консьержей, которые сидят в парадном.
— Вы в милицию обратились?
— Конечно. Домработница вызвала, но к их приезду она уже все добросовестно убрала. Милиция видела только взломанный замок и искореженный ониксовый столик...
— Ваши соседи не пострадали?
— Насколько я знаю, нет. В квартире этажом ниже делают ремонт. И днем под шум молотков легко вскрыть любую дверь...
— Вам неприятно сейчас находиться в квартире, в которой побывали воры?
— Я об этом стараюсь не думать. Мне сейчас страшно жить в нашей стране. Криминогенная ситуация ухудшается. Количество краж, по некоторым данным, увеличилось в шесть-семь раз. И пока еще мы находимся не на пике кризиса. Мне рассказывали историю: к мужчине на Крещатике подошли, приставили пистолет с глушителем к боку и сказали: «Давай деньги, а то убьем». Он отдал две тысячи гривен. Я верю, что такое могло быть.
— Как защититься? Реально ли это?
— Первое — поставить в квартире сигнализацию. А в остальном я надеюсь на Бога. Нам воздается по нашим делам. Нужно ходить в церковь, исповедоваться. Перекреститься перед тем, как выходишь на улицу. И не бояться. Не думать: на мне шуба дорогая — сейчас ограбят. Такие мысли притягивают негатив. Нужно верить, что все будет хорошо. И быть бдительным. Потому что ситуация только ухудшается. А я больше не буду проводить в своей квартире съемки. Это притягивает много глаз и ухудшает энергетику.
«Из бутика украли 12 платьев, два жакета и один мужской костюм. Это плохо. Но три наряда на витрине остались — это уже хорошо»
— Елена, а как вы узнали об ограблении вашего бутика? — спрашиваю у Елены Голец.
— Директор пришла на работу, а женской одежды нет. Признаюсь, не пережила бы, пропади мужская коллекция. Это новый проект, он долго готовился. Его веду лично я. Так вот, директор по телефону начала свою речь издалека: «Сегодня, в четыре часа утра, на территорию Советского Союза напали»... Она любит такую увертюру сначала сделать. Я уже подумала: кто-то умер. Потом она говорит: «Обокрали бутик». Как оказалось, вынесли коллекции «Ралли» и «Нэп». Первую мы показывали в Ялте во время проведения там ралли, она называлась «Ялта-Оскар. 2008». Каждый образ соответствовал голливудской актрисе и ее киношному образу: Мэрилин Монро в фильме «В джазе только девушки», Шэрон Стоун из «Основного инстинкта», Шэр, Мишель Пфайффер и Сьюзан Сарандон в образе «Иствикских ведьм». А последняя коллекция — «Нэп» — была моей любимой. Стиль «Шанель» 1930-х годов мне очень нравится. Прямые силуэты, скользящие линии...
— Вы сразу же приехали сюда?
— Конечно. Я не билась в истерике, не впадала в отчаяние. В жизни руководствуюсь принципом Скарлетт О’Хары: «Я подумаю об этом завтра». Жестко воспринимаю события. Сразу начала искать хорошее в случившемся. На витрине остались три платья. Еще одно находилось в другой комнате, его не забрали. Одно дала подружке на открытие первой в мире гостиницы «Будда-бар» в Праге. То есть пять платьев уже спасено. Самое прекрасное, что на один день мы дали на конкурс парикмахеров 10 вещей. Это было диво и благо. Я сразу же посчитала, что осталось. Да, вынесли очень красивые наряды. Но у меня остались лекала украденных платьев, эскизы. Их можно будет восстановить, подобрав другие ткани. Но нужно двигаться вперед, делать что-то новое.
— Вы посчитали, сколько потеряли в денежном эквиваленте?
— Этим занимается финансовый директор. Приблизительно даже сказать не могу — несколько десятков тысяч долларов.
— Магазин наверняка был на сигнализации?
— Не знаю, что произошло, но она не сработала. Милиция была на месте, все зафиксировала. Также мы обратились в частное бюро расследований. Думаю, есть много мелочей, по которым мы найдем воров. Это уже дело принципа.
— С какой стороны вошли в магазин?
— Взломали центральную дверь с улицы, а вышли через служебную. Милиционеры опросили всех, обошли все соседние бутики, установили, где было видеонаблюдение. Кстати, украден также мой компьютер.
— Может, это проделки конкурентов?
— Нет, у каждого из украинских дизайнеров настолько маленькие объемы по сравнению с турецкими, китайскими, итальянскими товарами, что об этом смешно говорить. Да и все в нашей фэшн-индустрии доброжелательно относятся друг к другу, уважая труд каждого.
— Насколько это сильный удар для вас во время кризиса?
— Финансово — очень тяжелый. Стараюсь об этом даже не думать, а выполнять те заказы, которые есть, и развиваться дальше.
— Вы знали, что в квартире вашей подруги Светланы Вольновой несколько дней назад побывали воры?
— Нет. Я позвонила ей сказать о своей беде, а она мне сообщила о своей. В последние несколько месяцев в Киеве сложилась нездоровая криминогенная ситуация. Я хорошо ощущаю напряжение в обществе. Да и милиция сказала, что если раньше по району у них было один-два ночных вызова, то теперь — 15! Многие люди теряют работу. Им просто нечего есть, у многих в залоге квартиры, машины. Вот воровство и растет.
— Как теперь постараетесь защитить свой магазин?
— Охранники будут ночевать. И усилим сигнализацию. Наверняка установим внутреннее видеонаблюдение, причем скрытое.
— Дом свой тоже укрепите?
— Не боюсь, что домой кто-то придет. Никто уже не хранит ценности в комодах. А у меня все самое ценное — это швейные машины и пошитые мной платья, а не деньги и бриллианты.
