После почти годового отсутствия в телеэфире Ольга Сумская вновь будет рассказывать зрителям о новинках кино. Впрочем, это по-прежнему не основная ее работа. Ольга востребована как актриса и ведущая концертов, она ездит на съемки в Москву и озвучивает картину Юнгвальда-Хилькевича «Приключения мушкетеров...». Ее страсть — муж и две дочери, а любовь — по-прежнему театр. Полтора года назад Сумская ушла из Театра Леси Украинки, отдав ему 19 лет. Она называет прошедшее время «счастливым и мучительным». Но не готова «мучиться» вновь...
«По слухам, с «1+1» меня убрали, потому что я была слишком независимой фигурой»
—Поздравляю: ты снова в эфире!
— Спасибо. Честно говоря, я очень ждала этого момента — вновь сесть в кадр. Нет, не сесть, а просто появиться. Хватит с меня «Империи кино»...
— Это в каком смысле?
— В смысле «сидения в кадре». Просто за десять лет работы на «1+1» я раз сто(!) предлагала продюсерам изменить мое расположение в кадре. В конце концов, разрешить мне стоять, передвигаться, может, записывать какие-то блицинтервью. Но все бесполезно! Для них главным был рекламодатель, который одевал меня и сажал на свою мебель.
— Обидно, да?
— Не то слово. Но случилось то, что случилось. В конце концов, я и сама должна была давно это сделать — встать с кресла и уйти с канала.
— Недавно в «Камеди-клаб» тебя подкалывали, мол, кроме ТРК «Киев», есть еще и «Гравис».
— Они сами бегают с канала на канал. А я поработаю на «Киев», там посмотрим. Кстати, недавно еду в такси (такое тоже бывает), и водитель вдруг обращается ко мне: «Это вы или не вы?» А то, говорит, я же вас в анфас только видел, в профиль — ни разу. Так вот: какое счастье, что мне теперь удастся популяризировать и свой профиль. Мы снимаем всего лишь три недели, но это НАСЛАЖДЕНИЕ! Десятиминутная программа будет выходить шесть раз в неделю — «Свiт кiно з Ольгою Сумською».
— Не пыталась узнать причины твоего увольнения с «1+1»?
— По слухам, меня убрали, потому что я была слишком независимой фигурой. Это раздражало. Я могла появиться в программах каналов-конкурентов, на каких-то мероприятиях. Может, кто-то посчитал меня не слишком молодой для канала. Но что такое для женщины сорок лет?! Тем более если она следит за своей внешностью, весом. Найди у меня какие-то изъяны...
— Что ты говоришь, их просто нет!
— К тому же посмотри все мировые каналы — там программы ведут в основном женщины, умудренные жизненным опытом, с багажом личных переживаний. ЭТО интересно зрителю. Знаешь, я ведь могла после увольнения впасть в глубочайшую депрессию. Представь, работаешь десять лет, а потом тебя — бац по голове! Меня спасли семья и кино. Боженька «подкинул» «Приключения мушкетеров. Сокровища кардинала Мазарини» и сериал «Воротилы». Я стала востребована в сериалах, постоянно бываю на кастингах. Я изменилась...
— Перестала быть максималисткой?
— Считай, что да. В молодости я полагала, что красивее, талантливее, умнее меня нет. Это прошло... Я становлюсь все больше похожей на своих родителей. Папа и мама всегда были бессребрениками, даже роли свои могли отдать. Был такой случай с Богданом Ступкой, когда он еще учился во Львове. Папа (артист Вячеслав Сумской. — Авт.) тогда играл главные роли в Театре Марии Заньковецкой. Богдан Сильвестрович очень хотел выйти на сцену, и тогда папа сказал: «Хорошо, я заболею, а ты выходи в моей роли». Где ты сейчас найдешь такое отношение?
— Ступка был благодарен?
— Это я благодарна Богдану Сильвестровичу за то, что папа проработал в Театре Ивана Франко десять лет. Там было его пристанище. Конечно, он не играл тех ролей, которые бы хотел и мог. Но и за то спасибо... Наверное, его нереализованность его и съела. Он очень страдал, поэтому прикладывался к рюмке. А что делать? Так закончили свою жизнь многие творческие люди — Степан Олексенко, Сергей Данченко, Наталья Лотоцкая.
«Богдан Ступка сказал: «Я тебя люблю, но в труппу не возьму. Не хочу перессорить между собой своих актрис»
— Мама оказалась более счастливой в творческом плане?
— Колорит и уровень актрисы ее дарования я могу сравнивать разве что с великими Полиной Нятко, Нонной Копержинской. Помню, когда я ушла из Театра Леси Украинки, на одном из фуршетов встретила Богдана Ступку. Я знала, что начинаются репетиции одной из моих любимейших пьес — «Фигаро». Мне очень хотелось сыграть графиню Альмавива. Но Богдан Сильвестрович сказал: «Я тебя люблю, но в труппу не возьму. Не хочу перессорить между собой своих актрис». Я бы не перешла никому дорогу, тем более собственной сестре Наташе, но этого уже никто не слышал. Безусловно, войти в труппу зрелой актрисе сложно. У всех свои планы, амбиции. Я тогда подумала и решила, что Ступка, наверное, прав.
— К тому же зачем тебе вновь терять столь дорогую свободу?
— Да, вкусив ее, я сейчас не готова работать в коллективе. Тем более театральном. Я играю в антрепризах и получаю удовольствие. Я независима, ни перед кем не отчитываюсь и вспоминаю годы работы в Театре Леси Украинки как КОШМАР. Хотя, надо быть честной, были и всплески радости. Помню, как после премьеры «Бешеных денег», где я играла Чебоксарову, наш главный режиссер Михаил Резникович пришел в гримерку и целовал мне руки! Он верил в меня как в актрису.
— Говорят, именно из-за тебя антрепризный спектакль «Сеньор из высшего общества» не разрешали играть в помещении Театра Леси Украинки.
— Был конфликт с Михаилом Резниковичем, который не позволял аренду сцены Богдану Бенюку и Анатолию Хостикоеву, потому что в спектакле были заняты я и мой муж Виталий Борисюк. Нам пришлось уйти из спектакля. Был семейный конфликт, очень неприятный, но дело в другом... Меня потряс поступок Михаила Юрьевича, когда осенью прошлого года хоронили папу. Будучи за рубежом, Резникович прислал роскошный букет цветов и душевную телеграмму: «Я знал красивого, талантливого Славу Сумского...» Его фраза, что такие актеры сейчас не рождаются, меня потрясла. После этого я простила ему все... Недавно мы встретились случайно, я подошла, поблагодарила, он сказал: «Это было искренне...» Плохое надо забывать, давая чувствам еще один шанс.
— Только не говори, что вновь подумала о театре...
— Не дай Бог! Я знаю, что труппа меня не примет. Со мной до сих пор не здороваются бывшие коллеги. Эдакий затянувшийся бойкот. Наверное, мягче надо реагировать.
— Это после того, как ты хотела привести к власти в театре Аду Роговцеву?
— Видимо, да. Не хочется оправдываться, но в то время со мной поступили не очень честно. Оказалось, что во всем этом конфликте я — самая враждующая сторона. Хотя просто поддерживала людей, которые просили моей помощи. Ни на что не претендуя.
— И все-таки немного некорректно получилось. Театр тебе дал славу, звание, мужей...
— Звание заслуженной артистки не имеет никакого отношения к театру! Оно получено мной с подачи Бориса Небиеридзе, режиссера моей жизни, снявшего меня в «Роксолане». Я шла как актриса от «Укртелефильма» — моей альмаматер. Документы тогда непонятным образом не задержались в Министерстве культуры, не попали в руки «доброжелателей» и блания Кушнарева — в то время он был главой администрации Президента Украины.
«Паперный — золото, а не муж. Если бы не водка...»
— А что касается мужей?
— За Евгения Паперного я вышла в 21 год. Ему тогда было 37. Наша встреча произошла в очень знаменательный для меня день. Тогда Театром Леси Украинки руководил Юрий Кононенко. Мама договорилась о моем прослушивании у него, а сама, волнуясь, села на лавочку, увитую виноградом, возле служебного входа в театр. Надела темные очки, газетой закрылась. Идет известный актер, мамин друг Юрий Мажуга. Узнает маму и говорит: «Ну что, пристроила дочь?» Она тогда гордо отложила газету, сняла очки и сказала: «Да, пристроила и горжусь этим!» Кононенко, действительно, прослушал меня и сказал: «Вы наша, берем». Так вот, именно в тот день, когда решилась моя судьба в театре, я встретила первого мужа, Евгения Паперного. Боже, я даже не могла мечтать, что мы будем вместе! Я видела его только на сцене — он был великолепен в роли Флорана с Адой Роговцевой в спектакле Виктюка «Священные чудовища»! И вот я выхожу из кабинета Кононенко, разгоряченная, длинные волосы по плечам, карие глаза распахнуты, юбка по колено, туфли на каблучках. Я только-только читала стихи Роберта Рождественского... И навстречу Евгений Васильевич! «Хороша Маша, да не наша», — сказал он тогда Аде Роговцевой и Владику Заднепровскому.
— Ты быстро сдалась?
— Я и не сопротивлялась. Женя умел ухаживать. Меня сразу ввели в массовку спектакля «Из жизни насекомых», где блистал Паперный. Актерский буфет, чай, вино... Помню, тогда родители работали в Полтавском театре и я как-то возвращалась от них. Женя, узнав, что поезд приходит в шесть утра, где-то в феврале нашел букет хризантем и примчался встречать меня на перрон. И я из поезда падаю прямо в объятия Паперного. А что еще надо актрисе, девчонке?!
— Паперный тогда был женат?
— Он уже развелся, но я все равно переживала. Мы ведь с Лидией Яремчук служили в одном театре. Женя еще жил с ней в квартире, решая бытовые вопросы. То, что мы поженились, помогло нам получить двухкомнатную квартиру от театра. В замечательном старом доме на улице Горького. Там и родилась моя первая дочь, Тоня. К сожалению, вначале я не обратила внимание на серьезную проблему Жени с алкоголем. Он пил, и довольно много. Я же все время накрывала «поляны». Готовила заливную рыбу, жарила кур, пекла пироги. Гоняла на Владимирский рынок и перла оттуда огромные сумки. Паперный лишь звонил: «Лялюнька, через час Гаврилюк и все наши будем дома. Готовься...»
— Он помогал тебе с ребенком?
— Ничего не могу сказать — Женька был замечательным отцом и даже стирал пеленки. Что касается достатка — я ни в чем не знала нужды. Получала свою зарплату актрисы — 96 рублей — плюс Женькины 250. Семнадцать лет назад это была приличная сумма. Паперный в кассу театра вообще не ходил. Он снимался, озвучивал и зарабатывал деньги. Полностью обставил квартиру. Золото, а не муж! Если бы не водка... Я ушла от него, когда Тоне исполнилось девять месяцев.
— Паперный бросался на колени, умолял: не уходи?
— Порой разыгрывались просто киношные страсти. Но меня уже было не остановить. Когда я встретила Виталика Борисюка, мне было 24 года, ему — 27. Он был абсолютным романтиком. Страсти между нами разыгрывались прямо в гримерной. Борисюк мог прийти подвыпившим от распиравших его чувств к нам домой в четыре утра. Он прислонялся к косяку двери и кричал Паперному: «Уйди с дороги!» Женя в ответ орал: «Где топор, бл... я вас всех порубаю!» Я — на колени, умоляю: «Прости нас, мы должны жить». Тонька орет, аж лопается. Вот ТАКОГО градуса были сцены. В конце концов, Женя понял, что не удержит меня. К тому же Виталик открыл меня как женщину.
— ???
— Да-да, в Паперного я была влюблена как в актера. Когда видела его на сцене, то просто сходила с ума... Виталик говорит, что, как только пришел в театр, сразу понял, что я — его судьба. Любовный треугольник из спектакля «Кровавая свадьба», где мы играли втроем, перенесся в реальную жизнь. Только по пьесе Женька отбивал меня у Борисюка, а на самом деле получилось все наоборот. Причем на первых порах Борисюк меня даже раздражал. Он был слишком уверен в себе, эдакий завоеватель. Но в мюзикле «Кандид», где мы играли влюбленных, с моей стороны зародилось чувство. Говорят, тембры наших с Виталиком голосов сливались просто удивительно!
— Евгений Паперный в конце концов ведь ушел из театра.
— Да, но это было не из-за наших с ним отношений. В театр пришел Михаил Резникович, ушла Ада Роговцева и через год, со скандалом, — Паперный. Я продержалась еще 14 лет. До сих пор думаю: ради чего? Могла бы поехать в Москву...
— За 17 лет брака с Виталием Борисюком что-то омрачало ваши отношения?
— Если бы появился мужчина ярче него... Но этого не произошло. К тому же для меня материальные ценности не столь важны.
— А если это бриллианты в пять карат?
— Ну вдену я их в уши, дальше что? О чем говорить?
— Ты слишком многого хочешь!
— А как же приголубить? Ляжет камнем этот бриллиант на сердце и задушит. Борисюк — уютный мужчина. У нас, конечно, не идеальный брак, мы прошли разные этапы. Были увлечения и с моей стороны, о которых даже вспомнить неудобно. Свобода выбора была и у него. Но Виталик — человек моей группы крови. К тому же он — отец моего второго ребенка. Ну кому нужна жена, да к тому же актриса, с двумя детьми?! Давай будем откровенными. Как говорится, «краще своє, латане, нiж чуже, сватане». С другой стороны, мужчины ведь не смелы. Они боятся таких женщин, как я. Сильных, с характером. Да, были какие-то знаки внимания ко мне со стороны политических лидеров. Человек, который ухаживал за мной, сделал все, чтобы я получила квартиру. Будучи при власти, он подошел ко мне на одном из фуршетов и произнес такие важные слова: «Оленька, что вам надо?» Я не растерялась, говорю, что живу с дочерью в малюсенькой однокомнатной квартирке. «Приезжайте завтра, — говорит. — Все решим». Мне дали квартиру на Позняках, которую я поменяла на центр. Кстати, при этом мой покровитель НИЧЕГО от меня не потребовал! Сказал лишь: «Считайте это моим платоническим отношением к вам. Хотя я мечтал о большем...»
«Лишь один раз вмешалась в свою внешность — вколола ботекс для проекта «Танцы со звездами»
— Ты сейчас дружна со своей сестрой Наташей Сумской?
— В наших отношениях были сложности, но мы их преодолели. Когда я выпускалась из театрального института, конечно, мечтала работать в Театре Ивана Франко. Там уже десять лет служила Наташа, а я безумно хотела работать с сестрой. Но в тот год главный режиссер театра Сергей Данченко проводил некий творческий эксперимент и не набирал студентов. Не повезло. Но Наташа всегда была для меня авторитетом. Ведь, по сути, она меня и воспитала. Наташа всегда верила в меня, даже когда я была гадким утенком.
— Ты?! В это верится с трудом!
— Я была долговязой девочкой в очках в роговой оправе. Как меня только не называли: батискафом, скляром, «четыре глаза». Во времена тотального дефицита невозможно было даже найти красивую оправу. Я жутко страдала! Поняла, что чего-то стою, только в театральном. Там оценили мой высокий рост, сняли с меня очки. Это меня окрылило. Я сдала все экзамены на «пятерки», в том числе и по актерскому мастерству. Как говорил мой педагог, всю творческую программу я отработала ярче, чем училась четыре года.
— Правда, что ты сама предложила себя на роль Роксоланы?
— На эту героиню пробовались более сотни актрис, в том числе и Марина Могилевская. Я пришла последней. Мне посоветовала Раиса Недашковская, которая к тому времени уже была утверждена на роль мамы Роксоланы. Помню, я пришла пробоваться к Борису Небиеридзе, прочла ему какой-то отрывок. Он посмотрел на меня, увидел мою одержимость и сказал: «Все, больше никого пробовать не буду». Сценарий «Роксоланы» я уже получила в поезде, увозящем группу на съемки во Львов.
— Слышала, кресло мэра Киева вновь свободно...
— Думаешь, стоит повторить попытку? Неровен час... По крайней мере, за время прошлой предвыборной кампании я получила потрясающий опыт. Каждый день по семь встреч с избирателями! Мое выдвижение случилось совершенно неожиданно. Утром я пришла в штаб, а мне говорят: «Готовься, пойдешь на мэра!» А мне что? Актриса — что скажут, то и делаю. Грудью, если надо, лягу...
— Тем более есть чем. Кстати, все натуральное?
— Пока да. Лишь один раз я вмешалась в свою внешность — вколола ботекс в лоб для проекта «Танцы со звездами». Все-таки такое шоу, думаю, надо отлично выглядеть. Вот и психанула. На большее пока не решилась, обхожусь салонными процедурами.
— Ты же начинала танцевать с нынешним мужем Ирины Билык Димой Дикусаром.
— Мне очень хотелось работать с Димой. Когда мы на гала-концерте танцевали в образе Прони Прокоповны и Голохвастова, Чапкис кричал: «Наконец, Сумская, я увидел тебя танцующей!»
— Почему тебе поменяли партнера?
— Это решил продюсер проекта Юрий Морозов, причем в приказном порядке. Я не могла даже пикнуть. А надо было проявить характер, отстоять партнера. Мы бы однозначно дошли до финала. Видимо, руководители шоу посчитали, что у нас с Димой слишком большая разница в возрасте. Хотя по телосложению мы сочетались идеально. Кстати, когда Диме предложили стать партнером Иры Билык, он позвонил мне и спросил: «Можно?» Я говорю: «Благословляю!» Как в воду глядела...
— Просто мистика какая-то.
— Кстати, в актерском деле не последняя вещь. Со мной уже происходили разные непонятные случаи. Однажды после спектакля я нашла в своем белье лезвия и пучки чужих волос. Сразу же все это сожгла. В театре бушуют очень сильные страсти, просто как в кипящем котле. Правда, вот супруг мой, Виталик, в этом меня не поддерживает. Говорит, это я сама себя накручиваю.
— Чем он сейчас занимается?
— Виталик стал заместителем генерального директора Украинского центра на Арбате. Но к чему скрывать — основным нашим заработком по-прежнему остаются корпоративы. Самый высокооплачиваемый вид работ. Опуститься ниже полутора тысяч мне уже стыдно. Кстати, в Москве актеры уже и интервью дают за деньги.
— Скоро и вы до этого дойдете?
— Дай-то Бог. Кстати, в советское время платили даже за пробы...
