Георгий Михайлович Вицин родился 23 апреля 1918 года. Так написано во всех энциклопедических справочниках. На самом же деле — не в 1918-м, а в 1917-м, между двумя революциями. А ошибка в энциклопедии закралась по вине самого Вицина: при поступлении в актерскую студию он «зачем-то» убавил себе один год. Вот почему все его официальные юбилеи с юбилеями фактическими не совпадали.

Он снялся более чем в ста советских фильмах, и почти все его персонажи стали классикой отечественного кино, а их реплики — афоризмами на все случаи жизни: «Невеста не волк — в лес не убежит», «Я человек, измученный «Нарзаном», «Интеллигенция вас не поймёт», «Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!», «Налетай, торопись, покупай живопись», «А ну быстро все по пещерам!», «Йес, йес... ОБХСС!», «Опять прервали. Ну, зачем же? На самом интересном месте», «Чтоб я так жил, как говорят в Париже!»...

И голос домовенка Кузи из одноименного «мультика», зайца из «Мешка яблок», Джузеппе из «Приключений Буратино», жука-музыканта из «Дюймовочки» — это все тоже Вицин.

«Он был в хорошем смысле одиноким»

В Ермоловском театре, где актер прослужил более 30 лет, его запросто звали Гошей. Вопреки возрасту и званиям. Тем не менее в повседневной жизни Вицин был закрытым человеком. Шумных компаний и пышных праздников он избегал, считая застолья «самым страшным, что придумало человечество».

Ни на что не жаловался и ничего для себя не просил.

«Сам же мимо чужой беды никогда пройти не мог. Вот и бомжей подкармливал. Они его ждали каждое утро, а если видел из окна, что кто-то копошится возле мусорных баков, выносил горячие сосиски, хлеб и несколько десятирублевок. Когда благодарили, говорил: «Идите с миром», — рассказывал Анатолий Яббаров, режиссер-постановщик Театра киноактера. — Всех животных бездомных кормил и судьбу их устраивал: сдавал в зоомагазин, где «сирот» бесплатно отдавали в хорошие руки... Многие Георгия Михайловича странным считали. Наверное, из-за редкостной скромности». Подобные воспоминания о Вицине и у актрисы Нонны Мордюковой: «Едешь вместе, он тебе и хлеба на перроне сбегает купить, и арбуз большой притащит, и угостит всех. Не скупой был совершенно... Он был в хорошем смысле одиноким, никогда не раздражал. Пустые разговоры, песни, гитары-балалайки — это все не его. Георгий весь в книгах был: даже на съемочной площадке всегда выглядел каким-то одиноким: вечно читал или роль учил».

А в свободное от работы время Вицин надевал темные очки, надвигал на нос кепку, чтобы на улице, не дай Бог, не узнали, и отправлялся в книжные магазины. В концертных программах он с большим успехом читал Зощенко. Но вряд ли хоть кто-то догадывался, что знаменитый актер сам переписывал тексты сатирика, сохраняя его стилистику, но меняя то, что устарело. А еще Вицин был... скульптором и астрономом-любителем, который смотрел в телескоп со своего балкона на Арбате.

В последние годы жизни всенародно любимый актер довольствовался весьма скромной пенсией и гонорарами за участие в концертах. Но на судьбу не сетовал.

«Я много лет проработал, — говорил он, — но не воспитал в себе чувства зависти. Меня не волновало, дали мне роль или нет, заплатили на 20 рублей больше или меньше. Инстинктивно понимал, что мои коллеги, которые портят себе из-за этого нервы, заблуждаются».

«Если бы я не стал артистом, стал бы натуралистом»

Один из самых ярких комедийных актеров огромной советской страны, народный артист СССР, Вицин смущался, когда его называли знаменитым:

«Популярности своей я не ощущаю. И не хочу ощущать. Я всегда хотел, чтобы меня оставили в покое, чтобы я не привлекал внимание других к себе. Чего мозолить глаза народу?! Всю жизнь стараюсь маскироваться... Хотите мой афоризм: прожить надо незаметно. Не в том смысле, что бежать от людей и всего, но каждый должен заниматься делом и мешать ему в этом не следует».

Делом Георгия Вицина были театр и кино. В детстве же он мечтал быть... лесником или садоводом.

«Да сбился с пути истинного и угодил в актеры, — поведал как-то. — ...Если бы я не стал артистом, я бы стал натуралистом — люблю растения, птиц, особенно животных. Помните у Зощенко: «Животная — это не человек, на нее положиться можно». Они не суетятся, не делают друг другу пакостей, а преданно ждут... И если убивают, то лишь когда есть нечего. А люди — просто так»...

В театре, по воспоминаниям коллег, Вицин играл любые роли, поскольку был музыкален и необычайно пластичен. Но особого упоминания заслуживает его «вневозрастность». В пьесе Виктора Розова «В добрый час» 40-летний Вицин перевоплощался в... десятиклассника. Так же, кстати, «обманывал» зрителей и в кино: в 36 лет сыграл древнего деда Мусия в фильме «Максим Перепелица», в 37 — 18-летнего Васю Веснушкина в «Запасном игроке», а в 48 предстал в образе 27-летнего(!) Миши Бальзаминова. Этой роли Вицин ждал почти десять лет, дождавшись же, не хотел... сниматься: боялся, что уже не удастся «затушевать» годы. Удалось. А картину из-за сложного грима сам Георгий Михайлович называл впоследствии «Женитьбой БальзамиРОВАННОГО».

«Я сам себя загримировал, — вспоминал он позже. — Где сеточку из краски нарисовал, где веснушки сделал, чтобы морщин не было. Придумал паричок, нос подтянул. Шпатлевку смешал с красной краской, чтобы лицо «похудело». Воинов посмотрел на мои художества и твердо сказал: «Буду снимать!». Это моя любимая роль!»

Секрет «травестёвости», как сам актер называл свою внешнюю моложавость, объяснял... йогой, в которой есть психологическое упражнение, позволяющее запрограммировать себя на нужный возраст. На съемках не раз после команды «Мотор!» смотрел на часы и вежливо, но твердо сообщал, что ему нужно еще семь минут... постоять на одной ноге и посидеть в позе лотоса...

«Температура у меня не такая, чтобы играли страсти»

«Если бы я не занимался йогой, — отвечал на многочисленные вопросы по поводу столь непривычного для тех времен увлечения, — то многие мои роли в кино не были бы столь успешными. Ведь процесс съёмок — очень тяжёлая, муторная вещь. В ожидании, когда тебя снимут, можно просидеть целый день, притом утомиться так, что весь юмор из тебя сам собой выдохнется.. Но я во время съёмок, несмотря на шум, крик, часто засыпал ровно на 10—15 минут, тем самым давая организму отдохнуть, расслабиться».

Был и другой рецепт расслабления, близкий то ли восточной мудрости медитаций, то ли западному аутотренингу: «Утром просыпаешься, еще глазки не открыл и говоришь себе: я спокоен, весел, счастлив». Плюс избирательность в питании: Вицин почти 30 лет не прикасался к мясу. «Я съем несколько орешков — и уже сыт: в них знаете сколько пользы!» Плюс характер.

«Я очень покладистый, терпеливый и неагрессивный. Всегда подставлю другую щёку и драться не буду... Просто потому, что это христианское мудрое правило. Меня порой кусают мои собаки, а я им прощаю: они ведь все такие несчастные, дворняжки. Я вообще не взрывной. Нервы могут сдать, но я всё же стараюсь этого не допускать. Температура у меня не такая, чтобы играли страсти. Да я их и боюсь...

— Страстей или собак?

— Собаки, они как лекарство: лечат, спасают людей, укрепляют нервную систему. После восьмидесяти всем надо иметь собаку. Она спасёт вас, поможет с режимом дня лучше всяких докторов».

К докторам же актер старался не обращаться.

«А с ними-то что хорошего? Найдут чего-нибудь — и начнёшь думать о своих болячках...»

Даже в обязательных «стариковских» визитах к стоматологу необходимости не усматривал.

«Ставить протезы? Зачем? Если пора сжигать мосты, нечего менять их на пластмассовые».

Лишь с одним выводом врачей — что смех продлевает жизнь — соглашался. Да и то с оговоркой:

«Не знаю, как жизнь, а молодость — точно».

Может, потому и предпочел комедийное амплуа.

«Я мог бы играть и серьёзные, слезоточивые роли, но меня это не устраивало. Зачем травить себя и других? Лучше уж посмешить людей и себя отвлечь от серьёзных мыслей. Комедия и естественнее, и нужнее людям. Смеяться — это естественная потребность нормального человека...

А серьезные роли в моей жизни были — и в кино, и в театре. Режиссер Козинцев даже Гамлета во мне разглядел и был просто шокирован, увидев короткометражки Гайдая: «Зачем Гоша снимается в такой муре?!» («Какого драматического актёра потеряли!» — сокрушался Григорий Козинцев после просмотра «Пса Барбоса», где Вицин впервые предстал в образе Труса. «Зато какого комедийного нашли!» — парировал другой, не менее известный кинорежиссёр Григорий Александров. А зритель тогда получил Гамлета—Смоктуновского. — Ред.) Но я ничуть не жалею, что состоялся более как актер комедийный, а не драматический. Юмор в жизни все-таки много значит. Он спасает, позволяет правильно на все отреагировать и все пережить».

Однако самому актеру репутация комедийного актера приносила не только радость.

«Близкие — родные, друзья — не всегда правильно понимали мой экранный образ: бывало, обвиняли в легкомыслии, несерьезности, а то и хуже. В фильме «Она вас любит», где я сыграл сотрудника зоопарка Костю Канарейкина, есть эпизод, когда мой герой оказывается в клетке наедине со львом. Посмотрев этот фильм, моя шестилетняя дочка Наташа расплакалась: «Почему тебе всегда такие плохие роли дают? То тебя бьют, то ты падаешь и ударяешься, а то тебя лев может съесть»... Потом еще раз посмотрела картину и говорит: «Нет, ты хороший, ты все-таки у нас хороший...» По-разному относились... Но я точно знал, что делаю, зачем и для кого».

«Все мы, актеры, чуть-чуть шизофреники»

В кино Вицин начал сниматься довольно поздно, когда ему было уже за 30. Почему?

«Нос у меня был длинный, — пояснял он, — фигура тощая да нескладная, вот режиссеры меня и не замечали. Но моим ролям в кино предшествовал большой театральный опыт... Я знал, что такое зритель, контакт с ним. Думаю, сыграть что-то стоящее в кино без театральной школы просто немыслимо».

В один не самый прекрасный для Театра им. Ермоловой день актер с блестящей карьерой вдруг покинул «родную» сцену навсегда. И «переориентировался» на кинематограф. Странно, скажете вы? Возможно. Впрочем, актерская профессия и всякого рода странности, по мнению Георгия Михайловича, — две стороны одной медали:

«А кто вам сказал, что актёры — нормальные люди? Все мы чуть-чуть шизофреники».

Секретами своей «киношной» успешности в нечастых интервью делился охотно:

«Работая над ролью, я начисто забываю предыдущую. И бываю очень рад, когда после фильма кто-то из зрителей скажет: «Ах, так это тот самый Вицин, который Трус...» С режиссёром обычно не конфликтую. Это бесполезно. Ну а если мне что-то не понравилось, то самое страшное, что я могу сделать, — нарисовать на режиссёра шарж. Дружеский...

А вот шутки бывают порой опасны. Перед войной мы купались с Севой Якутом (известный актер московского Театра имени М. Н. Ермоловой. — Ред.). Плыли рядом. Я пошутил: «Якут, тони, все роли будут мои!» И вдруг он ушёл под воду. Я едва его спас. А потом призадумался: хороши ли такие шутки?»

Впоследствии Вицин шутил только «безопасно».

«Были мы как-то с Моргуновым в гостях у Юры Никулина в Цирке на Цветном, — с улыбкой рассказывал он. — Рядом — Центральный рынок и бабушка яблоками торгует. Моргунов предложил розыгрыш. «Бабуля, почем груши?» — «Да это же яблоки, сынок». — «Да ладно, почем?» — «Рубль». Затем подходит Никулин с тем же вопросом: «Почем груши?» — «Да это же яблоки», — уже с меньшей уверенностью говорит она. И тут подхожу я: «Почем груши, бабуля?» — «Да вы что сегодня, ошалели, что ли?» Завершал наш розыгрыш поэт Леонид Хуксо: «Почем яблоки сегодня?» — «Да ты что не видишь, что ли: груши это, груши!!!» — заверещала бабка».

«Если наутро хочется удавиться, лучше не надо пить»

У каждого актера есть фильмы, о которых он вспоминает с особой теплотой. Для Вицина одной из таких картин стала «Двенадцатая ночь» по Шекспиру режиссера Яна Фрида, в которой актер сыграл сэра Эндрю.

«Помню, во время работы над фильмом потребовалось снять кадр, в котором участвовал красивый пушистый серый кот. Его подготовили к съёмке, нацепили на него бубенчики, бантики, ленточки. По сценарию мы должны были прогнать бродягу из кабачка. Один дубль отсняли, второй, а на третьем кот, взъерошенный, испуганный светом юпитера, просто сбежал и целую неделю его не могли найти. Потом, к радости режиссёра и особенно хозяйки, потерявшей надежду его увидеть, кот всё-таки вылез из-под декорации. Узнать его было трудно: он похудел, потерял блеск. Как видите, кот не выдержал и трёх дублей. А вот актёры выдерживают намного больше. Они — люди выносливые...

Запомнилось и то, что мою роль в этой картине отметили за рубежом (английские критики признали ее лучшей в истории экранизации этой пьесы Шекспира. — Ред.). Вышла статья, очень приятная для меня, где было написано, что я точно ухватил английское чувство юмора. Я даже получил письмо от одного студента из Оксфорда, где он изливался восторгами. Правда, Би-би-си, говоря об этой роли, называло меня почему-то «Выпин». Возможно, оно и предсказало будущие мои «пьяные» кинороли».

Вицина по праву называли «первым алкоголиком советского кино». Ни один другой актер не сыграл столько алкашей и так правдоподобно. Вспомните Папашу из «Не может быть!», до чертиков наклюкавшегося на свадьбе дочери: «Романтизьму нету, выпить не с кем!». Или монтера Мечникова из гайдаевских «Двенадцати стульев»: «Утром — деньги, вечером — стулья!» В тех же «Двенадцати стульях», но у Марка Захарова, Вицину досталась роль другого пропойцы — гробовых дел мастера Безенчука. А его знаменитая «Рыбка, рыбка, где твоя улыбка, полная задора и огня..» в ресторане под водочку и селедочку («Дайте жалобную книгу»)! Пьянчуга Чоколов в «Опасно для жизни», алкаш Тебеньков в «Опекуне», хмельной повар в «Табачном капитане», клиент вытрезвителя в «Пути к причалу», не говоря уж про Хмыря из «Джентльменов удачи» да Труса из бессмертных комедий Гайдая «Пёс Барбос и необычный кросс», «Самогонщики», «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» и «Кавказская пленница». Это еще далеко не все герои Вицина, которые были «под мухой».

В жизни же «хронически пьяный» Вицин был... абсолютным трезвенником. И не курил. Сигарету брал, только если роль того требовала.

«Мне было лет 15—16, — как-то признался он, — когда ребята предложили затянуться сигаретой. И я, к своему счастью, затянулся. И меня так повело! А ведь мог бы и кайф испытать. А так сохранился рефлекс на всю жизнь. Такую бы провокацию каждому ребенку! И со спиртным «повезло». Однажды на Новый год я выпил, как все, а на другой день у меня было неважное психическое состояние. Вот я и подумал: если наутро хочется удавиться, лучше не надо пить...»

Одна из любимейших зрителями сцен «Кавказской пленницы»: Трус, потягивая пивко, философствует: «Жить, как говорится, хорошо!» На съемках Никулин с Моргуновым пили настоящее пиво, Вицин же — настой шиповника. После пяти дублей — переполох: в кружке Труса нет пены, негоже обманывать зрителя. Никулин предложил «для правдивости» положить сверху... вату. «В меня уже не влезет шестая кружка. Хоть с ватой, хоть без!» — не выдержал Вицин. «Как желаете, Георгий Михайлович, — вышел из себя и Леонид Гайдай, — а снять еще один дубль все равно придется. Причем с настоящим пивом». Пришлось трезвеннику Вицину сдаться и выпить-таки целую кружку пива. Искусство, как известно, требует жертв!

«Талантливо сыграть алкаша может только непьющий!» — уверял актер. И созданные им образы — бесспорное доказательство его правоты.

«Конечно, были у меня и поклонницы, но я старался не реагировать»

Общаться с «охотящимися» на него журналистами Вицин всегда соглашался крайне неохотно. Интервью тщательно вычитывал и правил, стараясь избежать двусмысленности и неточностей, а встречи предпочитал... телефонные.

«Поболтать по телефону — это одно, а чтобы куда-то идти, надо брюки надевать. А от микрофона я вообще заикаться начинаю! В разговоре я теряю контроль, могу сказать лишнее. Журналисты и рады... А я потом нервничаю...

Сказать честно, не любитель я говорить о своей персоне... Но к журналистам отношусь спокойно: у них своя работа, и, надо сказать, нелегкая. Я просто живу, то есть — живу просто. Моему браку давно перевалило за 50. Супруга — Тамара Федоровна (племянница знаменитого ученого Мичурина. — Ред.), дочь Наталья — художница, талантливая девочка. Жена — моя половина. Когда с человеком долго живешь, с ним срастаешься, все становится общим. Конечно, были у меня и поклонницы, но я старался не реагировать... Сиюминутные отношения оставляют только неприятный осадок в душе и больше ничего. Противновато. Вот. А главное в личности — цельность. Нельзя, да и не нужно расточать себя на мелочи. Сокровенное душевное тепло стоит отдавать только очень близкому и дорогому человеку...»

Не удивительно, что повышенное внимание к себе «чужих» комментировал с легкой грустью:

«Если бы вы меня любили, давно бы оставили в покое!.. Знаете, любовью, вниманием, славой можно ведь и убить. Сколько хороших актёров погибло, когда их начинали выдвигать, популяризировать. Они не выдерживали. Нервная система у актёров слабая. Поэтому я ещё в свои 20 лет понял, что, если слава подкрадывается, надо спрятаться. Вот Шукшин как себя загубил? Не мог отдыхать. Его посылали в санаторий, а он убегал. Работал и работал. А мир так устроен, что выживает сильнейший. Не по уму или таланту, а в физическом плане. Олег Даль умер, Высоцкий умер, а другие живут...»

На вопросы о политике и власти отвечал иронично:

«У нас уже всё было... Столько менялось властей, людей, дураков. Я не могу сказать, лучшая у нас сейчас власть или худшая. Ведь меня не допускают к анализу их мочи и мозговых извилин».

Вообще, постсоветская жизнь Георгию Михайловичу не нравилась, и он этого не скрывал:

«Мне лично проще жилось в сталинскую эпоху. Может, потому, что молодой был? Я учился бесплатно, отдыхал бесплатно... К тому же в молодости легче радоваться жизни... В общем, вспоминаю те времена радужными и светлыми... А как сегодняшние дни будут вспоминаться — посмотрим... Будут ли вообще воспоминания?

...Время нынче беспокойное. Счастье — это созерцание. А по телевидению я созерцаю «Катастрофы недели», мало хороших фильмов. Да еще технический прогресс. Я ненавижу цивилизацию. Асфальт, машины, Циолковского и того, кто придумал колесо. Создателей атомной бомбы — тоже... Нет, вы посмотрите, какой поток машин! Так страшно между ними, движущимися, стоять... Метро — вот культурный транспорт. Только там и дышится легко. Весь этот смог, жара, суета приводят людей к гибели. Я узнаю погоду по количеству на дорогах машин реанимации. Много с утра — будет жара. Но если бы мы жили в чистом мире, все не было бы так трагично».

Тем не менее, когда спрашивали, какие годы были для него самыми счастливыми, отвечал: «Все. Я счастливый человек.

Время доказало мне, что смысл жизни все же не в деньгах и не в славе. В свое время комедии, в которых снималась троица Вицин—Никулин—Моргунов, принесли государству миллионы рублей, а нам — ошеломляющую известность. Мы же всегда жили довольно скромно. И теперь я получаю (как бы это выразиться) общечеловеческую пенсию и... все, собственно. Никаких авторских гонораров за исполнение ролей с проката видеокассет и тому подобного — увы! Нормальную жизненную позицию человека вижу в терпении. Это — главное, что в себе нужно развить. По-моему, пока жив, очень легко быть счастливым. А когда есть собака, жена, дочь и добрые воспоминания — это уже сверх нормы для пожилого человека!»

— А мечта у вас есть? — продолжала допытываться пишущая братия

— Чтобы люди подкармливали животных. Я кормлю даже тараканов и пауков. Если их кормить, они по столам бегать, искать пищу не будут. И потом, у меня все, как положено в природе: пауки поедают тараканов...Еще есть два попугая. И собака...»

Сыграв в 1994 году в российском ужастике «Хаги-Траггер» и в комедии «Несколько любовных историй», Георгий Михайлович попрощался и с кино. А вот сцена столичного Театра киноактера, где он продолжал раз в неделю выступать на сборных «юморинах» (чтобы потратить гонорар на корм для птиц и собак), держала его в прямом смысле слова до последнего.

«Скорая» увезла актера сразу после выступления на очередном концерте. В реанимацию. Острый приступ стенокардии врачи потихоньку сняли, сердце подлечили, и любимая дочь Наташа забрала отца домой. Но через пару дней он попал в другую больницу, из которой уже не вернулся.

«Боль Вицин испытывал дикую, свирепую, жгучую, — рассказывал замдиректора клинической больницы №2 при Минздраве России Александр Щукин, — но внешне ничего не показывал. Мы понимали, что шансов у него практически нет. Он тоже давно знал свой диагноз (помимо инфаркта, который врачи и не подтверждали, и не опровергали, у актера была неизлечимая болезнь печени. — Ред.), но старался улыбаться и шутить, боялся лишний раз потревожить медиков, все говорил: «Ну что вы обо мне так беспокоитесь...»

Одно из последних интервью актер, которого называли Смелым Трусом и Грустным клоуном советского кино, закончил своим любимым афоризмом «Не суетитесь, люди. Жизнь отнимает страшно много времени!» 22 октября 2001-го его не стало.

Он прожил 84 года. Те, кто всерьез занимается йогой, расскажут вам, что это не просто возраст, а полный срок кармы. До конца исчерпав отведённое время жизни, люди верующие готовы духовно покинуть земные пределы. Быть может, именно так ушел и Георгий Вицин. Прежде чем впасть в забытье навсегда, медседестре, которая вводила ему обезболивающее, он сказал: «Я прекрасно помню, что было, что есть, и точно знаю, что будет».

В статье использованы материалы из интервью Георгия Вицина изданиям «Комсомольская правда», «Аргументы и Факты», «Советский экран», «Жизнь», The Yonge Street Review.