37-летний преуспевающий банкир и активный политик считает, что никто точно не скажет, в чем секрет его успеха. «А все эти истории о яблоке, которое купил за доллар, помыл, а потом продал за два и так стал богатым, не более чем сказки», — утверждает Василий Михайлович

Василий Горбаль в детстве не мечтал быть банкиром. И никогда не ставил перед собой цель стать миллионером. А свое желание поступить в один из самых престижных в СССР вузов — Московский государственный институт международных отношений — хранил в тайне, опасаясь быть непонятым близкими. Но судьба распорядилась так, что, получив-таки диплом экономиста-международника, Василий Горбаль в 25 лет возглавил банк (который впоследствии вошел в десятку крупнейших коммерческих финансовых учреждений Украины), в 30 — стал народным депутатом, а сейчас 37-летний политик и банкир баллотируется на пост мэра Киева. Одной из составляющих своего успеха Василий Михайлович считает правило, которому пытается следовать всю жизнь: забывать все плохое и расставаться как можно скорее с негативными эмоциями. «Я никогда ни на кого не держу обид. В жизни надо помнить только хорошие моменты. Тогда и жизнь складывается», — признается он.

«Никогда в жизни не курил. Я с раннего детства занимался горными лыжами»

— Василий Михайлович, известно, что вы после окончания школы во Львове поступали в Московский институт международных отношений, но в результате оказались в Киевском госуниверситете имени Шевченко. Не жаловала российская столица галичан?

— Я еще в седьмом классе для себя решил, что буду поступать на факультет международных экономических отношений, но ни с кем не делился, чтобы не шокировать родителей, учителей. Ведь отец какое-то время, может быть, хотел, чтобы я стал художником, а мама мечтала о техническом вузе.

— Вы сказали, что отец видел в вас художника. У него были на то основания?

— Да. Я в детстве неплохо рисовал. Отец, как мне кажется, втайне надеялся, что я пойду по его стопам. Ведь он реставратор, занимался иконописью. Часто брал меня в церкви, в которых работал. Однажды мы попали в старую деревянную сельскую церковь. Пока отец работал, мне разрешили там полистать церковные книги. Я до сих пор помню тот запах. В нем смешались ароматы и ладана, и воска, и залежалых страниц старинных книг...

Помню, отец долго работал над одной иконой — «Крещение Руси». Наверное, лет семь ее рисовал, все никак не мог завершить. Даже меня в уголке изобразил. Икона была огромная. И стояла у меня в комнате возле стенки. Больше ее поставить негде было. Когда я ложился спать, то получалось так, что лицом поворачивался к иконе. Под пристальным взором святых засыпал несколько лет подряд. А потом папа как-то в один год достаточно быстро икону завершил...

Рисованием одно время увлекался и я. Но мой младший брат отбил у меня тягу к этому. Ведь рисование — это увлечение немного эгоцентричное, предполагающее определенное одиночество. А брат не мог смириться с тем, что с ним не играют, не общаются. Ревновал меня к рисункам и в отместку за свои «страдания» просто ломал кисти, прятал карандаши, выливал краски... Вот так с моим увлечением рисованием и было покончено.

— И вы решили изучать международную экономику. Почему все-таки выбрали для этого московский вуз?

— Во-первых, в 1987 году я просто не знал, что в Киевском университете имени Шевченко есть факультет международных отношений и международного права. Интернета тогда не было, а в официальных справочниках он редко упоминался. Наверное, потому, что набирали, например, на специальность «международные экономические отношения» только 10 человек. Всего же на нашем курсе учились 30 студентов. А в Московский государственный институт международных отношений принимали 125 человек. Вступительные экзамены в то время были разведены во времени. В московских вузах поступали в июле, в киевских — в августе. Но, возможно, уже тогда, в 80-е годы, преподаватели МГИМО чувствовали, что центробежные тенденции все больше набирают обороты, и посоветовали мне поступать в Киеве. К тому же родители настаивали, чтобы я учился где-нибудь поближе к ним. Думаю, что проблем с поступлением в Москве у меня бы не было. Уровень знаний был высоким, особенно по математике. Опять же тогда была эпоха демократизации и перестройки. В 1986 году, например, в МГИМО при поступлении преподаватели сознательно отсеивали абитуриентов — носителей известных фамилий. Подобные веяния коснулись и киевских институтов. Не знаю, поэтому или нет, но студенческие наборы второй половины 80-х годов, мне кажется, были самыми сильными за многие десятилетия.

— А вашему однокурснику Михаилу Саакашвили вино из Грузии часто передавали?

— Периодически. Мы и гуляли, и в библиотеках много занимались, как все студенты. Частенько сидели в популярном в то время кафе «Донецк» на углу Крещатика и бульвара Шевченко, которое все называли «шахтой». Но крепкими напитками не увлекались, больше кофе пили, курили.

— И вы дымили?

— Никогда в жизни не курил. Я с раннего детства занимался горными лыжами. Хотя сначала из-за моего высокого роста мне предлагали пойти в секцию санного спорта. Но я все же выбрал лыжи. Так вот друзья, которые баловались сигаретами, на горке показывали не самые хорошие результаты. Поэтому у меня даже желания не возникало взять папиросу в руки. А во время учебы в университете я занимался в секции тенниса. Поэтому спортивная кафедра меня практически не мучила сдачей кроссов и тому подобных нормативов.

— До сих пор на лыжах катаетесь?

— Сейчас не так часто и активно, как хотелось бы, но возможность отдохнуть зимой стараюсь не упускать. На всех известных мне зимних курортах уже побывал. В этом году катался на лыжах в Грузии на горном курорте Гудаури. Потрясающие места, отличные трассы.

— Модными диетами себя изнуряете?

— Интересуюсь, конечно, но, наверное, звоночек еще не прозвенел, который бы заставил жестко ограничить организм в потреблении тех или иных продуктов. Время от времени сажусь на мягкие диеты, после чего легко восстанавливаю форму. Но еще легче набираю вес. (Смеется.)

— А сами готовить любите?

— Очень люблю и с удовольствием жарю шашлык. В нашем студенческом общежитии жили туркмены, которые потрясающе готовили плов. Правда, были случаи, когда на кухне они заставали только пустой казанок. Так что приходилось иногда сторожить сковородки, кастрюли с готовящейся в них едой. Тем не менее плов я научился готовить.

— Вы гурман?

— Думаю, что от жареной картошки никто не откажется, но часто хочется попробовать что-то более изысканное. Кстати, друзья утверждают, что, когда делаю заказ в ресторане, у меня всегда самый удачный и вкусный выбор. Даже если блюдо в меню имеет неизвестное и трудно произносимое название, а перечень ингредиентов не указан. Как это происходит, для меня загадка. Так что ходить со мной по ресторанам хорошо. (Смеется.)

Был недавно с друзьями в одной новой столичной пиццерии. На сегодняшний день это лучшее заведение подобного класса. Хозяин не поскупился и приобрел очень дорогую, качественную печь. Поэтому всегда приятно, когда владельцы открывают рестораны в первую очередь для души, а не для бизнеса. Это сразу чувствуется... Есть анекдот про мальчика, который не говорил до пяти лет. Все уже думали, что он немой, как вдруг в один прекрасный день мальчик выдает целую фразу: «Мясо сегодня пережаренное». Когда удивленные родители спросили, почему же он раньше ничего не говорил, мальчик ответил, что раньше все было нормально. Так вот, в хорошем ресторане должно быть все в порядке.

— Василий Михайлович, а самому никогда не хотелось ресторанчик открыть?

— Такие идеи, как мне кажется, возникают у многих людей, когда они сидят в хорошем ресторане, едят прекрасно приготовленные блюда. А рядом друзья, душевная расслабляющая обстановка... У многих появляются мысли о своем ресторанчике. Потом, конечно, понимаешь, что твой темп жизни настолько энергичен, что ты просто не готов к этому. Тогда возникает другая идея: обязательно открыть свой ресторанчик, когда будешь на пенсии. С этой мыслью все радостно и расходятся...

«Я даже не знаю, где сейчас находятся мои водительские права»

— А можете, скажем, с соседом по гаражу разложить на капоте закуску, открыть бутылку и потрепаться о задних мостах?

— Беседу о задних мостах точно поддержать не смогу. Возможно, это мой минус, но в автомобилях абсолютно не разбираюсь. Ну не лежит, как говорится, к этому душа. Я даже не знаю, где сейчас находятся мои водительские права. Но, если вдруг у меня возникнет желание сесть за руль, обещаю, что пойду учиться вождению заново. А пикнички наспех на капоте с закусочкой действительно приходилось организовывать.

— Когда учились и работали в Германии, желание приобрести иномарку возникало?

— Очень хотелось поездить по стране на автомобиле. Поэтому, когда работал в Германии, купили вместе с друзьями в складчину за 800 марок подержанную японскую машину «Дайхадсу Чарада». По форме она напоминала нашу «девятку». Поскольку покупка произошла ночью, тщательно рассмотреть автомобиль не удалось. Зато утром, когда вместе с друзьями спустились на нашу студенческую автостоянку и увидели автомобиль, который купили... Мы долго молча стояли возле машины, потом посмотрели друг на друга, и кто-то произнес: «Зато у нее двигатель хороший». (Смеется.) Чтобы привести ее в божеский вид, пригодились мои навыки, которые приобрел, помогая отцу реставрировать картины и церковные росписи. Я очень искусно отреставрировал сначала двери, затем и все остальное. Какое-то время мы на ней поездили. Кстати, в то время это было выгодней, чем ездить на том же поезде. Бензин подорожал только после объединения Германии. Нам предлагали заняться перегонкой автомобилей в Советский Союз, но мы решили сконцентрироваться на учебе. Хотя я знаю многих бизнесменов, которые заработали стартовый капитал, перегоняя машины из Германии.

— Как вы попали в Германию?

— Меня отправили на стажировку по программе обмена студентами-экономистами. Программу запустили после воссоединения Германии в знак благодарности СССР за лояльность к этому процессу. Я попал в город Пассау, это Нижняя Бавария. Работал в банке, благодаря чему и увлекся этим видом деятельности. Выучил немецкий язык, усовершенствовал английский. Когда вернулся в Украину, то свою специализацию менять не стал. Тем более что в начале 90-х у нас был большой спрос на специалистов в банковском деле, да еще и с опытом работы за рубежом. В частности, благодаря этому после окончания университета в 1993 году устроился заместителем председателя правления по работе с валютой в один из банков Киева. А через три года, в 1996-м, стал уже главой правления «Укргазбанка».

— Признайтесь, возвращались в страну неохотно?

— Наоборот, я всерьез даже не рассматривал возможность остаться работать в Германии, хотя такие предложения мне поступали. Я хотел все же получить диплом. Поэтому вернулся в Киев и закончил университет. К тому же вернулся я уже с определенным капиталом, ведь в Германии у меня была неплохая зарплата.

— Василий Михайлович, а сегодня на каких автомобилях ездите?

— У меня есть синий «Мерседес». Черный цвет слишком официальный. Есть и «Бэнтли», но в таблоиды я с ним не попал. (Смеется.) Мне его подарили. Пользуюсь этим автомобилем редко, поскольку подъезжать с пафосом к чьему-то офису, пускать пыль в глаза не люблю. У меня давно устоявшиеся имидж и репутация. Кому-то, возможно, еще необходимо что-то доказывать, но точно не мне.

— Журнал «Корреспондент» в прошлом году оценил ваше состояние в 576 миллионов долларов. В какую сторону ошиблись?

— Во-первых, хотел бы сказать свое отношение к подобным рейтингам. Они отображают, насколько публичным становится украинский бизнес. Посмотрите, в первую очередь в рейтингах представлены банкиры (поскольку банки сегодня стали предельно прозрачны и привлекательны для иностранного инвестора), производители водки (так как известны их объемы продаж), торговцы недвижимостью, а также известные, общепризнанные олигархи. Но это же не весь украинский бизнес. Владельцев «Роллс-ройсов» в Украине сегодня больше, чем людей, попадающих в различные рейтинги миллионеров. А ведь подобные автомобили люди покупают не на последние деньги. Что касается моего состояния в 576 миллионов долларов, то эта цифра, надо полагать, возникла по косвенной оценке сделок по продаже банков, аналогичных «Укргазбанку».

«Помните, в начале 90-х годов все продавали красную ртуть, но никто не знал, что это такое? Я подобными проектами не занимаюсь»

— Так или иначе, но человеку с миллионными капиталами полагается яхта. У вас, Василий Михайлович, она есть?

— Ну, нет у меня в характере такой черты, когда, знаете, если у кого-то что-то есть, у меня должно быть то же, но на полметра больше и новее. В свое время с друзьями мы в складчину приобрели яхту, сделанную в Николаеве. Но на ней почему-то проводить время намного уютнее и комфортнее, чем на супермодных и баснословно дорогих посудинах. Возможно, потому, что на таких яхтах все опасаются что-то поцарапать, поскольку видят, как хозяин тревожно и внимательно за всем смотрит. Ведь он надеется в следующем году продать яхту своим младшим партнерам по бизнесу и купить еще более крутую. Такой показной пафос и нарочитость не для меня. Подобное же практичное отношение у меня и к автомобилям. Для меня главное, чтобы машина была удобной, с просторным салоном, безопасной. Честно признаться, не понимаю людей, покупающих автомобили за несколько сотен тысяч долларов. Может, в детстве у них что-то было не так, игрушки забирали...

— Дом на Печерске уже достроили?

— Еще нет, просто нужно уделять строительству много личного времени, а у меня его мало. Ведь есть вещи, которые нужно решать только самому.

— Вас легко увлечь какой-нибудь идеей, новым проектом?

— Думаю, что да. Ко мне приходили многие люди с разнообразными предложениями. Так что я научился отсекать ну уж ОЧЕНЬ интересные идеи от более спокойных проектов. (Смеется.) Помню, когда учился на втором-третьем курсе, у нас буквально все студенты, которые занимались бизнесом, ходили и продавали авианосец на металлолом. Или помните, в начале 90-х годов все продавали красную ртуть, но никто не знал, что это такое и для чего она нужна. Я подобными проектами не занимаюсь.

— Ресторан вы открывать не хотите, с банковским бизнесом расставаться — тоже. Или все же допускаете вариант продажи банка и вложения денег в другой вид деятельности?

— Вполне возможно.

— Но пока этого не произошло, скажите, как восстанавливаете силы для активной работы и занятия политикой? На рыбалку или охоту выбираетесь?

— Когда предлагают съездить, не отказываюсь. Но, признаться, смотря с кем ездить. Например, рядом с опытным охотником чувствую себя очень неуютно. Рыбалка, с этой точки зрения, проще. Здесь, как мне кажется, не последнюю роль играет везение.

— А с кем из известных политиков приходилось охотиться?

— С самым известным и опытным охотником в Украине Игорем Бакаем. Но он отбивает желание охотиться у любого начинающего стрелка. В лесу весь процесс крутится только вокруг него. Но в нашей семье не было традиций, как в других семьях, когда отцы с детства водили своих детей на охоту. Поэтому на охоте был всего лишь один-два раза.

— В 2005 году вы получили приз симпатий жюри на ежегодном Международном фестивале цветов в Ереване, где соревновались в составлении икебаны. Давно вы увлекаетесь этим искусством?

— Тогда позвонил Иосиф Давыдович Кобзон, рассказал, что будет какое-то интересное мероприятие в Ереване. Учитывая то, что никогда не был в Ереване, я согласился поехать. А на таких конкурсах, как правило, проигравших нет. Все уже было заранее подготовлено, и икебаны составлены без моего участия. Идея была в другом: «Ереван собирает друзей». Что-то в этом роде.

— А как вы познакомились с Кобзоном?

— Честно признаться, не помню, когда состоялось знакомство. Кажется, во время какого-то мероприятия. Но отношения завязались теплые, Иосиф Давыдович даже участвовал в моей избирательной кампании на выборах в парламент в 2002 году. Он пел тогда специально для жителей Соломенского района, где я баллотировался.

— Вам нравятся песни Иосифа Давыдовича?

— Ну, во-первых, человек, который в 1987 году поступал на факультет международных отношений, затем вел интернациональную работу среди иностранных студентов, должен был быть подкован идеологически. Поэтому песни Иосифа Кобзона мне, естественно, нравились. (Смеется.) Сегодня в репертуаре Иосифа Давыдовича много интересных песен. Но в студенческие годы, учитывая, что все мои однокурсники владели английским языком, мы пели песни «Битлз», несмотря на отсутствие слуха и голоса.

«Если говорить постоянно слово «кризис», он обязательно наступит. Поэтому я стараюсь воздерживаться от громких заявлений»

— А сейчас что поете и слушаете?

— Я могу и слушать серьезных оперных певцов, и пойти на концерт тех, кого принято называть попсой. В последнем случае меня больше интересует просто хорошее яркое шоу.

— На концерт Пола Маккартни в Киеве пойдете?

— Поживем — увидим. Мне хотелось бы, чтобы для Киева, столицы такого большого государства, приезд мировых звезд стал нормой.

— В вашем офисе много картин. Давно коллекционируете живопись? И как подбираете картины?

— По интернету, участвуя в аукционах, которые проводятся в скандинавских странах — Швеции, Финляндии. Просто покупал то, что нравится, что вписывается в интерьер. А позже, когда начал посещать киевские аукционы, понял, что это еще и хорошее вложение денег. Главное при собирании картин не заразиться наносной пафосной модой, когда человек, например, говорит: «Ван Гог и Моне мне не нравятся, но я сделаю все, чтобы их картины висели у меня в офисе, на зависть другим».

— Одежду сами себе покупаете?

— Да, когда бываю за рубежом, выделяю для посещения магазинов полдня. Главный принцип выбора одежды: сидит хорошо, значит, буду брать. Впрочем, некоторые костюмы шил на заказ.

— Признайтесь честно, в ценах на продукты ориентируетесь?

— Конечно, я люблю ходить по продуктовым магазинам. Мне всегда было интересно появление новых производителей, как выглядят их товары. Ведь среди производителей продуктов много клиентов нашего банка. Для меня лично цены не являются актуальной проблемой, но я прекрасно понимаю, что инфляция ударила по многим семьям. Конечно, я вижу ошибки, совершаемые правительством в деле борьбы с инфляционными процессами, и в экспертной среде высказываю свои замечания. Но я также понимаю, что экономика очень чувствительна. То есть если говорить постоянно слово «кризис», он обязательно наступит. Поэтому я стараюсь воздерживаться от громких заявлений.

— Василий Михайлович, вам в жизни кто-то помогал или считаете, что достигли всего только благодаря собственным талантам и целеустремленности?

— Сложно сказать. Конечно, где-то была помощь друга, где-то совет родителей, где-то сам додумался. Думаю, никто точно не скажет, в чем секрет его успеха. А все эти истории о яблоке, которое купил за доллар, помыл, продал за два и так далее до миллиона, не более чем сказки.