Артем Михалков — человек застенчивый и не светский. Он закончил режиссуру ВГИКа и сыграл в «9 роте» и «Сибирском цирюльнике». Но актерство так и не стало основной профессией Артема. Он открыл свою продакшн-студию, снимает клипы и даже занялся ресторанным бизнесом. Правда, мысли о большом кино все же не дают покоя наследнику знаменитой фамилии. Недавно Михалков всего на несколько дней приезжал в Киев, планируя снимать свой новый проект совместно с украинцами.

Артем уже практически стал забывать о сложных съемках в телепроекте «Цирк со звездами», который весьма успешно идет сейчас на канале «1+1». Михалков — один из немногих среди звезд, кому удалось без падений(!) пройти по канату, натянутому над ареной цирка на высоте 15 метров — почти в пятиэтажный дом! «Это потрясающее шоу! — признался Артем. — Я с удовольствием вспомню, как там все было...»

«В «Цирке со звездами» пришлось бороться с таким конкурентом, как Ксения Собчак. Она — как всегда: пальцы веером, кричит, ругается»

— Сейчас зрители болеют за вас — в «Цирке со звездами» вы вышли в полуфинал.

— Мне кажется, это было так давно... Меня пригласили в него одним из последних. Честно говоря, я даже не догадывался, что будет так сложно. Вообще, магия цирка — удивительная вещь. Для меня цирк всегда ассоциировался с мороженым, детьми, воздушными шариками...

— Клоунами.

— Естественно! И когда ты уже в более зрелом возрасте опять появляешься в цирке и даже выходишь на арену как артист, эти ощущения дорогого стоят. А тем более — выступать с такими конкурентами, как Ксения Собчак, Сережа Лазарев, Фима Шифрин. До проекта я был знаком лишь с Ксенией. Она — как всегда: пальцы веером, кричит, ругается. Это в ее характере.

— Вы ведь, как и Ксения, ходили по канату.

— Когда я только пришел на проект, мне сразу дали пять жанров, в том числе и свободный. А я вижу, в это время в репетиционном манеже для Ксюши натянули большую леску — очень низко! — и она по ней ходит с веером. Говорю: «Давайте я тоже попробую ходить по этой проволоке». Мне тут же снаряжение выдали, веер. Я начал идти туда-сюда, упал. Тогда мой тренер говорит: «Приходи завтра на большой манеж, там и порепетируем». И вот я прихожу на следующий день в цирк, захожу в манеж, смотрю: а никакой лески нет. Задираю голову и... вижу ее натянутой под самым куполом.

— Кошмар...

— Думаю: «Е-мое! Неужели я туда пойду?» А там уже Ксюша репетирует. Ну, деваться было некуда. Тут-то все и началось! Постоянные репетиции. Для меня событием было то, что за время этого проекта я смог себя преодолеть внутренне. Помню, Никулин (Максим Никулин, генеральный директор и художественный руководитель Московского цирка Никулина на Цветном бульваре. — Авт.) даже говорил цирковым артистам: «Мы вам тут зарплату платим, а ребята пришли и за несколько месяцев сделали сложнейшие номера!» Мы ведь даже ездили на гастроли в Таллинн.

— Что вы чувствовали, когда стояли на тонкой леске под самым куполом цирка?

— Знаете, как это ни банально, я думал лишь об одном: как бы дойти до конца. В этот момент очень важна концентрация. Ведь все тело находится на очень тонкой леске, в руках баланс...

— Кстати, тяжелая эта палка?

— Мне казалась очень тяжелой. На самом деле в ней килограммов двадцать веса. И при этом, сжимая палку двумя руками, надо держать равновесие. А сзади меня шла артистка. Я чувствовал ее спиной и все время думал: сейчас не дойдем, рухнем... У нее руки чуть дрожат, у меня тоже. Мы идем вдвоем, четыре ноги, надо соблюдать баланс. Это было просто смертельно! Но, когда мы прошли отрезок, я получил ТАКОЙ прилив адреналина. Знаете, здесь тоже очень важно не перенервничать. Но это уже зависит от характера каждого.

«Когда я отработал номер и посмотрел на Валеру, который меня страховал, он был весь мокрый от напряжения!»

— Вы принимали что-нибудь специально для полного спокойствия?

— Нет, я сам смог сосредоточиться и настроиться. Помню, во время одной из первых репетиций мне дали сапожки, в которых я должен был ходить по канату. Ничего особенного, просто обувь должна быть с идеально гладкой подошвой. Сапожки искали на месте и ничего лучшего не нашли, чем старые и немного маловатые мне по размеру. Говорят: «Пока надень их, а позже мы тебе сошьем...» Я их надел и так привык к этим сапожкам, что, когда мне собирались их поменять, я ни за что не согласился. Для канатоходца обувь — один из важных моментов.

— Собчак все-таки упала, не удержалась на канате.

— Да, у нее чуть-чуть нарушилось равновесие и — все. Ксюша просто не удержала баланс. Причем она же тренировалась два или три месяца. Надо отдать должное, Ксюша — девушка очень настырная и целеустремленная. Каждый день ходила на репетиции. Первый раз у нее не очень получилось, но, в принципе, номер вышел красивый. Ведь, упав с каната, она встала на него вновь и таки прошла.

— Вы не падали?

— Нет, слава Богу.

— И даже когда взбирались по леске, натянутой под углом 45 градусов? Как вам удавалось на ней удержаться?!

— Там есть специально такая штука: ты не прилипаешь к леске, а идешь, держа тело под определенным наклоном, как будто по ступенькам. Но самое страшное было то, что перед этим номером я забыл намазать специальным тальком обувь. Я пошел по леске и вдруг чувствую, что начинаю спускаться вниз, просто сползаю. Как Бэтмен какой-то, как Майкл Джексон... (Смеется.) И когда я увидел в конце каната напарницу и понял, что мне осталось сделать лишь несколько шагов... А зал весь ревет: у-у-у! Я тяну руку к ней, она — ко мне, мы встречаемся... Знаете, в тот момент я испытал настоящее счастье!

— Вы победили?

— Нет. Лучшим стал Сергей Лазарев. Но у Сереги реально была сумасшедшая гимнастика, акробатика и «дыхалка». Он пришел на проект первый и заслужил победу. Думаю, он и раньше акробатикой занимался, хотя говорит, что нет. Но делать ТАК профессионально сальто и остальные трюки за несколько месяцев не научишься. Ты сможешь выполнять сальто, как Фима Шифрин, которому за пятьдесят, но Сережина акробатика — просто высший класс!

— Из всей вашей большой семьи среди зрителей в цирке была только Надя.

— Ой, Надька, и правда, приходила. Переживала страшно! А вот маме я вообще долго не говорил, что принимаю участие в проекте. Она очень переживала, и, думаю, если бы пришла в цирк, для меня это было бы потрясением. Отец рассказывал, что видел какие-то фрагменты программы по телевизору. А мама говорила: «Не ходи больше по этому канату! Мне подружки звонили и все рассказали. Ты что?! Не смей!» Я говорил: «Больше не буду, мамочка...» А у меня ведь был еще один проход по канату. Мама накануне лишь спросила: «Ты снова поднимешься под купол?» Я заверил, что исполню легкий номер, а сам — опять на канат.

— Но там же серьезно страхуют?

— Конечно, иначе можно было бы просто разбиться. Но там есть другой нюанс, который я понял потом, уже когда отходил. Тебя ведь страхуют люди. Когда артист надевает страховку, он должен рукой за спиной дернуть веревку, как бы проверяя натяжку. Потому что на земле стоит человек, который тебя страхует, и у него в руках словно удочка... Рассказывали случай, когда страхующий просто взял другую веревку. Артист пошел и... рухнул. Когда я отработал номер и посмотрел на Валеру, который меня страховал, он был весь мокрый от напряжения! Честно говоря, перед проектом я даже не понимал, во что ввязываюсь.

— Но ведь можно было и отказаться.

— Когда ввязался в драку, чего уж там? Понятно, у меня не было шансов подготовиться так, как те, кто пришел раньше. К тому же и жанры уже практически все были разобраны. Мне говорят: «Питона возьмешь, будешь с ним номер делать». «Какой питон?» Мне отвечают, что должен быть обязательно номер с животным. Говорю: «С питоном не буду. Давайте лошадь». Но я не учел, что это цирковая лошадь, обученная определенным приемам, со своими привычками. Что не так — она уже седока не понимает. А я до этого раз пять, наверное, сидел на лошади. Просто знал, что к животному нельзя сзади подходить, потому что может лягнуть. И вот мне надо было пустить ее в галоп. А в манеже ковер лежит. Лошадь поскакала. Я ее останавливаю, а она не понимает, начинает скакать еще быстрее, потом еще... Я понимаю, что просто ничего не могу сделать! Кричу: «Как ее остановить?» Страшно! И вдруг ковер подворачивается, лошадь начинает поскальзываться... Думаю: «Ну, все!» Ее остановили просто чудом, я слез, ноги дрожат, говорю: «Все, больше на нее не сяду. Не смогу!» Тогда тренер мне сказала: «Если ты сейчас так решишь, то никогда уже не сделаешь этого». И я сел снова...

— Просто школа выживания какая-то!

— Что-то в этом роде. Я даже не предполагал, что у проекта будет такой резонанс, не знал, что смогу показать пять цирковых жанров, сумею пройти по канату... Для меня «Цирк со звездами» — определенный жизненный этап. Сейчас вот приехал в Киев — тоже этап жизненный.

«Дед приезжает к нам со своей женой. Может даже водочки выпить»

— Что же такое случилось в Киеве?

— Пока ничего, но все может быть. Со мной из Москвы прилетел один из продюсеров нового проекта. Не буду рассказывать пока, какого именно, но, возможно, он будет связан с вашим городом.

— Уж не международный ли проект «Киев, я тебя люблю»? Известно, что в России такой снимается по аналогии с известным «Париж, я тебя люблю».

— В Москве он называется «Москва — это мой город». Двадцать режиссеров снимают 20 фильмов о городе по пять минут. В России этот проект запустил Егор Кончаловский, мой двоюродный брат. Картины делают Алла Сурикова, Сергей Бодров. Премьера проекта состоится в День города, в сентябре. Я был тоже одним из тех, кто снимал пятиминутный фильм. У меня сыграл Григорий Антипенко, тот самый, из «Не родись красивой». Помните?

— Как же, помним. Недавно, кстати, в Киев тоже приезжал вместе с Юлей Такшиной. По магазинам да ресторанам ходил. Кстати, говорят, у вас в Москве ресторанный бизнес имеется?

— Это ресторан Федора Бондарчука и Степана Михалкова. Я в этом бизнесе как бы тоже участвую, но очень опосредованно. Там есть гуру — Аркадий Новиков, а я, так скажем, только учусь, присматриваюсь.

— У вас большая семья, в которой практически все — известные люди. Вы дружны между собой?

— Конечно, несмотря на то, что у каждого много дел. Но мы чаще созваниваемся, чем встречаемся. Видим друг друга только по большим праздникам, на днях рождения. Собираемся в основном на даче у отца. Это красивый, большой дом, где может разместиться большое количество человек. Или у сестры Ани.

— А у дедушки, Сергея Михалкова?

— Сейчас Сергею Владимировичу сложнее выбраться в гости. Но, бывает, и он к нам приезжает со своей женой. Может даже водочки выпить! У него же сейчас юбилей был — 95, по-моему. Или сто?

— Дедушка ваш или чей?

— Нет, не сто. Значит, 95. На самом деле Сергей Владимирович не очень много времени проводил с внуками. В основном мое детство прошло на даче, а дедушка иногда приезжал на выходные. Он много занимался политикой, возглавлял Союз писателей. По-моему, и до сих пор возглавляет. Помню, когда Сергей Владимирович приезжал к нам, он всегда был одет в костюм с иголочки, а на лацканах красовались ордена. У него даже была Звезда Героя Социалистического Труда. Он приезжал на роскошном «Вольво», который в те времена был большой редкостью. Сам всегда сидел за рулем. Сергей Владимирович — он у нас всегда был на высоте.

— Вы его так и называете?

— Да, Сергей Владимирович, иногда — дедушка. Мне кажется, папа во многом на него похож. Он тоже мало занимался с детьми, все время работал, снимал. Правда, приезжая, периодически занимался нашим воспитанием. Был строг, мог и наказать. Если надо — ремнем мог отходить или подзатыльник дать. Отец — человек жесткий, но справедливый!

— Вам говорят, что вы похожи на него?

— Чаще говорят, что я похож на Сергея Владимировича. Особенно чувством юмора! В нашей семье особо никто никого не «зажимал». Хотя принято было всегда советоваться с родителями. Я до сих пор, бывает, прошу папу почитать сценарий, проконсультировать. Хотя мы уже давно не живем вместе, у каждого своя жизнь. Но семья — это святое.

— Вы дружны со Степаном Михалковым — сыном Никиты Сергеевича от брака с Анастасией Вертинской?

— Мы общаемся и достаточно часто. Можем со Степой долго не созваниваться, а потом встретиться, как будто виделись вчера. Знаете, такое братство!

— Говорят, Федор Бондарчук взял вас в свою картину «9 рота» тоже из дружеских чувств.

— Это давняя история. Федя — человек импульсивный. Он мне несколько лет говорил: «Ты у меня снимаешься». Но сам никак не мог запустить картину. Так что к тому времени, когда начались съемки «9 роты», у меня в жизни много чего изменилось. И тут я случайно услышал, что объявляется кастинг. Звонит мне помощник режиссера и говорит: «Мы хотели бы вас попробовать на одну из ролей в «9 роте». Пришел на «Мосфильм», мне дали какую-то каску, автомат. Тут влетает Федор с продюсером и кричит: «Так, это Артем Михалков, он сказал, что сыграет все отлично». А через неделю начались съемки.

— Вы же у нас, в Крыму снимали?

— Да, было очень тяжело. Нам выдали военную форму, которая из-за многочисленных съемок в ужасных условиях была просто черной от грязи. Помню, я приходил после съемок, валясь с ног, и просто выбрасывал одежду на балкон. Единственная радость — Крым. Два месяца жили в Алуште, потом в Форосе, Коктебеле. Просто фантастика! Последние съемочные дни были в сентябре. Пустынные набережные, закрытые аттракционы. Тоска страшная...

— Никите Михалкову понравился фильм?

— Да. Он его видел еще до всероссийской премьеры и сказал, что картина ему очень понравилась. Папа всегда был сдержанным в оценках.

«Муки творчества у меня в крови»

— Отец ведь и сам снимал вас в своей картине «Сибирский цирюльник».

— Это была небольшая роль. Но тем не менее для нее я вместе с другими актерами четыре с половиной месяца провел в Костроме, в военном училище химической защиты. Курсантов соединили с нами, артистами-москвичами, распределили по взводам, и мы по полному уставу служили.

— Без всяких поблажек?

— Конечно! В шесть утра подъем и вперед! Через четыре месяца мы оттуда просто бежали. Сил ни у кого не осталось. Я не служил в армии, но опыта, полученного за время съемок, мне хватит на всю жизнь. А вот Степан три года в морфлоте таки прослужил. Это папа ему такой «подарок» сделал. Степа в юном возрасте был довольно отчаянным парнем. Брат отслужил, вернулся и занялся делом. В кино он не пришел. Да отец особо нас и не снимал — ни меня, ни Аню, ни Надю. Хотя нет — Надю чаще других. Сейчас Никита Сергеевич снимает продолжение «Утомленных солнцем». У меня и Надьки там тоже роли...

— Считается, что Надя — папина любимица.

— Поздние дети, наверное, всегда любимцы. Родители меняются, и дети чувствуют себя по-другому. Ну и хорошо! У нас в доме никогда не было нянь. Приезжала бабушка, которая помогала маме. У нас с Надей разница — десять лет, и когда дома была мама, сестра замечала только ее. Мамы нет, значит, Аню. Меня к себе вообще не подпускала! Но когда уходила Аня, Надя, понимая, что выбора нет, тянула ко мне ручки... А я говорю: «Ну что, хитренькая Наденька, давай, иди ко мне...»

— У вашей дочки тоже нет няни?

— У нас есть женщина, которая помогает жене. Она ведь работает, поэтому по-другому нельзя. Но сейчас Наташа достаточно большая, ей шесть лет, она уже сама собой занимается... Спокойный ребенок. Как я. У нас с Аней разница — полтора года. Мы вместе росли. А моя жена — одна у родителей, и все крутилось вокруг нее. Помню, мы с сестрой в одной комнате жили до 15 лет. И школа у нас была одна, и друзья общие. Постоянно полный дом друзей — Аниных, моих. Все могли остаться переночевать. А моя жена такого не понимает... Я считаю: чем больше детей, тем лучше.

— Ожидаете пополнение?

— По крайней мере, будем над этим работать. Сейчас в России Год семьи, так что... (Смеется.)

— Чем занимается ваша жена?

— Даша работает в одном из московских глянцевых журналов и по совместительству в пиар-агентстве, обслуживающем «Мерседесы».

— Вы, кстати, машину водите?

— Да. У меня «Рэндж Ровер», большой джип. Правда, погонять на нем в Москве не удается. Пробки не дают. Вот когда летел сюда, до Домодедово добирался четыре часа. Разве это можно выдержать?

— Как вы считаете, вы комфортный человек в быту?

— Очень! Если меня не трогать.

— Значит, не подходить и не разговаривать?

— «Не беспокоить». На самом деле, мне много не надо. Главное, чтобы дали спокойно жить, налили чашку чая, рюмку водки. Шутка. Просто меня не надо доставать. Я живу в своем мире, что от меня требуется по хозяйству, все делаю. Вот такой я, комфортный, невспыльчивый человек. Хотя не обходится в нашей семье и без скандалов. Знаете, когда их нет, начинаешь думать: что-то уже не то. Жизнь — она-то не ровная. Мы и ссоримся, и миримся... Адреналин ведь должен откуда-то браться.

— А говорите, по незнанию в «Цирк со звездами» попали. Там вон какие страсти кипели.

— Кстати, меня сейчас на остров зовут, в программу «Остаться в живых». Хотят сделать новое шоу.

— Поедете?

— Навряд ли. Хватит, наездился. Уже надо и деньги зарабатывать. Не хочу впустую тратить время. Уж лучше тогда дома у телевизора посидеть. Или в хоккей поиграть. Друзья меня «присадили» на эту игру. У нас все по-настоящему: клюшки, форма. По полной программе. Спорт помогает расслабиться. Или избавиться. Например, от мук творчества, которые у меня в крови...