Виктор Янукович признался нашему изданию, что в его жизни было немало случаев, которые нельзя пояснить с точки зрения простого рационализма. Впрочем, самым удивительным, пожалуй, стало то, что мальчик, который рос без родителей, воспитывался только бабушкой, смог, что называется, сделать себя. Причем задачу все в жизни преодолеть он поставил перед собой, будучи еще малышом...

«Я спросил отца Зосиму: почему мне так тяжело живется? А он ответил: это Бог дал тебе такой крест»

«Детство было сложное, голодное. Вырос я без мамы. Мне было два года, когда она умерла. У отца появилась новая семья. Я жил с бабушкой, которая получала 12 с половиной рублей пенсии. Поэтому детство у меня было босоногое, голодное. Улица... И на этой улице нужно было бороться за свое место», — делился своими воспоминаниями Виктор Федорович.

День, когда он повзрослел, Янукович со слов бабушки помнит до сих пор. «В этот день утром мы с бабушкой пошли навестить маму, которая лежала в больнице. А идти надо было далеко, часа три пешком. Поднялся страшный ветер, пошел ливень. Мы с бабушкой спрятались под деревом и ветки вербы (они ведь тонкие) хлестали по лицу... Промокли до нитки. А когда ливень стих, пошли дальше. Но небо было просто черным и дождь не прекращался.

Когда мы подошли к больнице, двери оказались закрытыми изнутри. Бабушка знала, в какой палате лежала мама. Там шесть женщин еще было, в этой палате. Она меня подсадила, я постучал в окно. Какая-то женщина его открыла, втащила меня за руки в палату, а кто-то побежал открывать дверь бабушке. Мама лежала в кровати, позвала меня. Мама улыбнулась, что-то сказала. И умерла... Когда бабушка зашла в палату, мамы уже не было. Но я еще был у нее на руках...

Потом мне рассказывали те женщины, которые лежали в палате с мамой, что, когда началась гроза, дождь, маме стало плохо... Врачи бегали, метались, пытались что-то сделать, но... Мама почувствовала, что умирает, и стала причитать, молиться. Просила Бога, чтобы помогал, защищал меня, ее сына. И в это время я постучал в окно... Она мне что-то сказала... И затихла...»

В биографии Виктора Януковича были моменты, когда и он сам был, что называется, на пороге смерти. Например, в семь лет чуть не утонул. «Однажды я попал в яму — одну из тех, которые образовывались на шламоотстойниках. Провалился по пояс. Выбираться попробовал — не получается. Засасывает дальше — по сантиметру, по сантиметру. Я испугался. Кричал, но меня никто не слышал. Плакал, рыдал от отчаяния, да только глубже погружался в болото. Когда на поверхности остались лишь плечи и руки, я решил, что все, конец. И стал прощаться с жизнью.

Я поднял голову и стал просить прощения у мамы... Говорил вслух... Просил, чтобы не обижалась за то, что все, о чем я мечтал — чтобы она порадовалась за меня, не смогу сделать... В это время на абсолютно безоблачное небо налетела тучка. Поднялся ветер. Ну ниоткуда! И порывы ветра стали наклонять ко мне ветки вербы. Я схватился за ветку, а она очень хрупкая. Стал осторожно подтягивать более крепкую ветку. Получилось. Так потихоньку-потихоньку и выбрался.

А когда привел себя в порядок, пошел на кладбище. На маминой могиле тогда стоял деревянный памятник... Я сел возле этого памятника, обнял его. Когда я разговаривал и благодарил маму, подул ветерок — и ветка сирени, которая росла неподалеку, коснулась меня, как будто погладила по лицу. Я это запомнил на всю жизнь. О том, что она мой ангел-хранитель, мне сказал отец Зосима, мой духовный отец, которого я встретил при сложных обстоятельствах».

Обстоятельства были настолько тяжелы, что, по признанию самого Виктора Федоровича, он был на грани отчаяния. Это произошло в те годы, когда Янукович уже руководил производственным объединением. Местное начальство решило его «уйти». «Я ничего не мог сделать с этим, — рассказывал «СОБЫТИЯМ» Виктор Федорович. — Меня просто уничтожали. Поставили условие: «Уезжай из города, жизни тебе здесь не будет...» В какой-то момент меня охватило отчаяние, я сел в легковушку и на максимальной скорости помчался по трассе Донецк—Мариуполь: нажал на педаль газа до полика и ногу не снимал...

На трассе есть поворот на Никольское. Я там до этого никогда в жизни не был. Но в тот день почему-то поехал именно в Никольское. Подъехал к церкви. Поставил машину, стал подниматься по ступенькам, как вдруг меня кто-то окликнул по имени-отчеству. Я повернулся — стоит человек в рясе, с бородой, оперся о посох, улыбается... Отец Зосима. А ведь мы с ним раньше ни разу не виделись! Тогда я впервые в своей жизни исповедался... Ни до этой исповеди, ни после я так никогда не плакал... Спросил отца Зосиму: почему мне так тяжело живется? А он ответил: это Бог дал тебе такой крест. Но ты должен все преодолеть».

«Я создал специальный штаб по работе с забастовщиками и пикетчиками»

— Виктор Федорович, а это правда, что вы знали о том, что станете крупным руководителем?

— Я не знал, об этом мне рассказал отец Зосима. В 1994 году в Донецкой области прошли выборы в областной совет. Тогда его председателем избрали Владимира Петровича Щербаня (бывший губернатор Донецкой и Сумской областей, затем — народный депутат Украины. — Авт.). И как-то, вскоре после этих выборов, я приехал к отцу Зосиме. Он мне говорит: «Володька слишком шустрый! Он делец! Женька — второй Щербань (убит в октябре 1995 года в аэропорту Донецка. — Авт.) — посерьезнее будет, вроде тебя. Но будешь ты».

Помню, я тогда спросил отца Зосиму: «Что вы хотите этим сказать?» — «Я хочу сказать, что Володьку сменишь ты. Вспомнишь мои слова. А с Женькой очень сложно будет». Прозорлив был отец Зосима. Позже все так и случилось, как он предрекал. Когда в 1996-м меня назначили заместителем главы администрации, я приехал в Никольское. Отец Зосима сказал: «Бог тебя благословил. Я же тебе говорил — будешь губернатором». — «Не губернатором, — уточняю, — я иду только в замы!» — «Будешь губернатором — это награда, а также твой крест».

Все так и случилось: я поработал заместителем, потом первым замом председателя Донецкого облсовета в общей сложности около восьми месяцев. А в мае 1997 года стал губернатором. Тогда в области была страшная разруха, зарплату и пенсии не платили, шахтеры бастовали, здание областной госадминистрации месяцами пикетировали. Я даже создал специальный штаб, сотрудники которого работали с забастовщиками и пикетчиками.

— После знакомства с отцом Зосимой вы чаще стали бывать в церкви?

— В 1997 году отец Зосима впервые рассказал мне о Святогорской лавре. Там тогда был санаторий имени Артема. «Я тебе кое-что дам почитать, — сказал мне отец Зосима. — Это выступление царя Николая II незадолго до его смерти на Священном Синоде Русской православной церкви». Я прочел выступление царя. Хорошо запомнил основной его смысл: «На западе есть Почаевская лавра, в центре Украины — Киево-Печерская, а на востоке Украины есть Святогорский монастырь, который нужно освятить в Лавру. Это очень сложный регион, люди там бедствуют, тяжело работают, а земля вся изрыта шахтами. Много страданий у людей, они гибнут в шахтах. Чтобы им помочь, нужно освятить Святогорский монастырь. Но перед этим провести церковное шествие с большим крестом, иконами и хоругвями от Почаевской лавры через Киево-Печерскую и до Святогорского монастыря — Крестный ход».

После того как я прочел выступление царя на Синоде, отец Зосима мне сказал: «Виктор, это надо сделать. Я тебя благословляю на то, чтобы заняться восстановлением Святогорского монастыря. Нужно сделать все, чтобы там была Лавра. И город надо переименовать из Славяногорска в Святогорск».

Восстановлением я стал заниматься с 1997 года. За все время своего пребывания в Донецкой области вместе со своей командой восстановил и построил много церквей. В том числе Кафедральный собор в центре Донецка.

«Патриарх Алексий мне сказал: «Ты знаешь, сколько таких монастырей? И все хотят быть лаврами!»

— И Святогорский монастырь освятили...

— Как я уже сказал, в монастыре долгие годы был санаторий. Мы построили для него новое здание. Потом с Божьей помощью реконструировали монастырь. И после этого в 2002 году я поехал к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II за благословением на освящение по случаю присвоения монастырю статуса Лавры. Но столкнулся с трудностями. Дело в том, что Патриарх отказывался давать благословение, к тому же для этого нужно было соответствующее решение Священного Синода. Ведь последний раз статус Лавры присваивали сотни лет назад! Алексий мне сказал: «Ты знаешь, сколько таких монастырей? И все хотят быть лаврами!» Но я, конечно, стоял на своем!

Признаюсь, использовал, как говорят (смеется), все возможные да и невозможные методы убеждения. И когда в очередной раз приехал к Патриарху и попал к нему на прием, то сказал: «Я собрал все необходимые документы и от вас не уеду без решения». А потом добавил шутя: «Хотите, чтобы я у вас тут жил, в резиденции?» И стал рассказывать Патриарху об отце Зосиме, о восстановлении церквей в Донецкой области, о Святогорском монастыре, показал книгу «Донбасс православный», которую мы выпустили. Мне кажется, тогда я провел у Патриарха, наверное, целый день. Но недаром! Алексий слушал меня с ТАКИМ интересом! Как говорится, от начала и до конца.

Но одобрения Патриарха было недостаточно. Как я уже говорил, еще и от Священного Синода требовалось соответствующее решение. Чтобы оно было положительным, я подключил к осуществлению идеи освящения монастыря российских губернаторов, на территории которых жили члены Священного Синода.

В итоге в 2004 году произошло историческое событие — как для Украины, так и для всего православного мира: Свято-Успенскую Святогорскую лавру благословили и освятили.

Но по иронии судьбы я на это торжество не попал. В этот день я лежал в больнице в Феофании, и врачи меня никуда не пускали.

— Виктор Федорович, а отец Зосима предсказывал вам премьерство, участие в президентской гонке?

— Он предупреждал о том, что меня ждут большие испытания, я должен быть к ним готов. Потом в 2004-м я на горе Афон с монахами встречался — как раз во время Олимпийских игр в Греции. И монахи мне повторили слова отца Зосимы.

Мне очень жаль, что отца Зосимы уже нет — он почил в Боге. Царство ему небесное. Кстати, знаете, что он мне сказал перед смертью? Что перед новым испытанием в моей жизни он подаст мне знак... после своей кончины.

— То есть?

— Во время прощания с ним я наклонился к гробу, чтобы поцеловать руку отца Зосимы. И она... едва заметно пошевелилась. И я вспомнил его слова. Мне потом говорили, что вот, дескать, жара была, перепад температур и все такое.

«Не сделать плохо человеку, который причинил тебе боль, удержаться от соблазна отомстить — это тоже испытание»

— Виктор Федорович, признайтесь, у сыновей ваш характер?

— Они ребята духовно очень крепкие, основательные. Надежные мужики! Саша и Виктор — мои самые близкие друзья! Я с самого их детства построил отношения с ними таким образом, что мы можем говорить на любые темы. Секретов друг от друга у нас нет. И это большое счастье — сыновья доверяют мне, я доверяю им. Я никогда не подчеркивал, что старше, умнее, сильнее. Но их уважение по отношению ко мне проявляется даже в мелочах.

А вообще, мне все чаще в день рождения хочется уединиться с семьей и близкими друзьями. Но такое получается, поверьте, очень редко. В нынешнем году не получится, это уж точно. Вот сейчас внук Виктор с невесткой отдыхают в Крыму, а старший сын Александр курсирует между ними и работой. Он человек занятой, приедет к ним, побудет немного и уезжает опять работать. Недавно Саша позвонил и говорит: «Я в Крыму. Что нам делать с днями рождения? Где и как будем собираться?» Я ответил: «Давай так. Не отрывай свою семью от отдыха — это дорога, переезды. Все-таки у меня не юбилей. Я обязательно приеду в Крым — с внуком пообщаться, с невесткой. Там и отпразднуем».

— Сколько внуку лет?

— Восемь. Взрослый парень уже! С ним детским языком не очень-то и поговоришь.

— Свое в нем что-то видите?

— Ну-у, конечно. Как шутит моя жена, если Витя-младший что-то сделал не так: «Это — дед!» (Смеется.) Говорит: «Внук у тебя перенимает все вредные привычки».

— Много в жизни пережив испытаний, вы наверняка стремитесь уберечь детей, внука от любых неприятностей.

— Да, но вместе с тем я понял, что если их чересчур опекать, ограничивать, то они будут не похожи на самих себя. Поэтому я никогда не ограничивал их свободу. А сейчас из них этот дух свободы уже и каленым железом не выжжешь! Я вам признаюсь честно: не раз предлагал и Саше, и Вите свою финансовую помощь. Отказывались оба — и один и другой! Но я их понимаю, потому что сам такой же: хочется все своими руками сделать. Так что практически все, что есть у моих сыновей, они заработали самостоятельно. И я абсолютно спокоен за них — они сами решают все проблемы в своей жизни. Сыновья — это моя гордость! Правда, иногда жена обижается, что они со мной больше советуются и намного ближе ко мне. Ну а если серьезно, то супруга довольна тем, что у меня такой хороший контакт с сыновьями. К сожалению, нечасто видимся, но мы на расстоянии друг друга ощущаем, чувствуем.

— И как вы охарактеризуете Виктора, которого журналисты называют одним из самых завидных женихов Украины?

— Виктор — творческий парень, более тонкий, чем Саша: любит музыку, фотографирование. А Саша — прагматик, занимается бизнесом, вкладывает в него душу.

— Виктор Федорович, о чем вы все же мечтаете? Не как лидер крупной партии, а как человек, отец, муж, дедушка...

— Одним словом здесь не скажешь. Вот иногда спрашивают: что такое счастье? Счастье — это когда человек здоров. В первую очередь. И второе — когда человек может позволить себе быть самим собой. А для этого нужно иметь соответствующий характер. Удача должна быть, папа с мамой должны что-то с кровью дать, чтобы ты мог все преодолеть в этой жизни.

Потому что испытаний каждому человеку Господь Бог действительно дает в жизни очень много. Кто-то их может преодолеть, кто-то ломается, для кого-то маленькие проблемы становятся серьезным испытанием, а для кого-то все, что происходит вокруг и с ним, — мелочь.

Так что я мечтаю о том, чтобы моя семья, дети были здоровы. Я всегда молю Бога об этом. И, конечно, чтобы были счастливы. Собственно, я никогда ни одному человеку в жизни не желал плохого! Тем, кто рядом со мной, желаю того же, что и себе.

Нужно жить с добром в душе, и тогда будешь чувствовать себя счастливым. Потому что это тоже испытание — не сделать плохо человеку, который причинил тебе боль, удержаться от этого соблазна, не мстить за причиненное тебе зло. Это очень тяжело. Для преодоления этого нужно иметь огромную силу. Причем находить эти силы необходимо, как говорят, на самой ранней стадии, когда мысли о плохом только появились.

Очень важно, чтобы всегда в жизни у человека была определенность. О-очень важно! Потому что человек, который мается, как кто-то сказал, «между там и между здесь», несчастен. И те, кто рядом с ним, страдают тоже. Ведь если он сам себя не понял, как он поймет других? Поэтому я считаю, что очень важно для каждого человека в жизни иметь определенность. Иметь цель и моральные принципы. Как говорят в народе, иметь Бога в сердце. Если все это есть — жизненные трудности действительно можно преодолеть. И можно осуществить мечту...