Она прожила короткую жизнь — всего 56 лет. Из них тридцать лет служила искусству: ее вторым домом (а может, по значимости для нее даже и первым) был любимый Театр имени Владимира Маяковского. Туда Наталью сразу после Щукинского училища пригласил худрук театра Андрей Гончаров. И «вырастил» из нее ту великую актрису, какой мы все ее запомнили. Там, в этом театре, она встретила и свою самую большую любовь — актера Михаила Филиппова. За театральные работы Гундарева получила в 2001 году и свою последнюю награду — Международную премию имени К. С. Станиславского.

Она не была обделена ни хорошими ролями, ни заслуженными наградами: в 1980 году за роль в фильме Георгия Данелии «Осенний марафон» ей вручили престижную кинематографическую премию имени братьев Васильевых, в 1984-м она была удостоена Государственной премии СССР, в 1990-м — премии Союза кинематографистов России «Ника» (в номинации «Актриса года»), в 1996-м — театральной премии «Хрустальная Турандот». В 1990 году ей вручили приз за лучшую женскую роль на Международном кинофестивале в Монреале и приз «Алмазный венец» Всероссийского фестиваля «Созвездие». Четыре раза (в 1977, 1981, 1985 и 1990 годах) россияне по результатам опроса журнала «Советский экран» называли Гундареву лучшей актрисой года.

Можно сказать, что настоящую всенародную популярность и любовь Наталье Георгиевне принесли роли в кино. А можно наоборот — что эти фильмы стали всенародно любимыми благодаря ей, Наталье Гундаревой: «Сладкая женщина», «Одиноким предоставляется общежитие», «Осенний марафон», «Отпуск в сентябре», «Вас ожидает гражданка Никанорова», «Подранки», «Однажды двадцать лет спустя», «Небеса обетованные»...

А народ наш — он непростой: его на мякине не проведешь, его любовь ни за деньги, ни за красивые слова не купишь — он в лучшем случае похлопает тебе из вежливости да и пойдет своей дорогой... Чтобы он тебя полюбил — надо отдать ему всего себя, все свои силы. Надо открыть ему свое сердце — тогда и его сердце откроется тебе навстречу. Гундарева это умела — быть и простой, и сложной одновременно. И мягкой — когда это возможно, и твердой, как железо, — когда это необходимо. Но и железо, увы, имеет предел прочности. А сердце человеческое — тем более...

Четыре года Наталья Гундарева боролась с болезнью, чтобы снова выйти на сцену. Но, видимо, слишком спешила: в какой-то момент организм дал сбой. Повторный инсульт — и в мае 2005 года Гундаревой не стало. Но она все равно с нами — в километрах кинопленки, в воспоминаниях коллег и близких друзей-подруг, в людской памяти.

В преддверии юбилея актрисы нам удалось встретиться с близкой подругой Натальи Гундаревой — актрисой театра и кино Любовью Руденко. Она рассказала нам о своей Наташе — о такой, какой знали ее только самые близкие люди.

«Пока вы зовете меня Наташей, я чувствую себя молодой»

— Подружились мы вот как: Наташа играла белошвейку Риту в спектакле «Жизнь Клима Самгина». Причем у нее было всего две сцены. Но играла она так виртуозно, что обе сцены шли на ура! И вдруг мне звонит Михаил Иванович Филиппов — уже тогда муж Гундаревой — и говорит: «Любочка, Наташа приболела. Я вас очень прошу, сыграйте за нее!» Я спросила: «А Гончаров согласится?» На что он мне ответил: «Наташа с ним уже поговорила, он не против». Я репетировала эту роль студенткой, но с тех пор прошло несколько лет, и за час репетиций я бы не успела найти своего сценического решения. Поэтому пришлось играть, в точности придерживаясь рисунка роли, найденного Наташей. И это сработало! Моя опала в театре закончилась, и мне, благодаря Наташе, стали давать хорошие роли... А когда она выздоровела и вернулась на сцену, у нас возник контакт, и мы стали потихонечку общаться...

По-настоящему мы сдружились в 1986 году на съемках фильма «Жизнь Клима Самгина». Наташа играла роскошную и огромную роль — Марию Петровну Зотову, а мне досталась роль поменьше — певицы Дуняши. И когда на съемках я в очередной раз обратилась к ней по имени-отчеству, она вдруг сказала: «Какая я тебе Наталья Георгиевна? Я что, бабушка русского театра и кино?! Зови меня просто — Наташа»... Она, хоть и была уже народной артисткой, очень не любила, когда ее называли по имени-отчеству, и с молодежью не «играла в демократию», а всегда была истинным демократом — разговаривала на равных. Наташа так и говорила: «Пока вы зовете меня Наташей, пока я с вами на равных — я и сама чувствую себя молодой!»...

Для молодых актеров она была всем: и учителем, и подругой, и главной заступницей. Многим она помогала. И не только близким друзьям или хорошим знакомым — она помогала всем! Давала деньги, устраивала на работу, выбивала квартиры... Помню, однажды театр дал квартиру Роману Мадянову (популярный актер театра и кино, сыгравший в телесериалах «Гражданин начальник», «Участок», «Солдаты». — Ред.). И как-то вышло так, что ордер на эту квартиру получил не он один. То ли кто-то специально устроил, чтобы отдать его квартиру другому человеку, то ли действительно путаница случилась... В общем, ему так и сказали: «Ой, у нас тут путаница вышла — ну что ж, не выгонять же людей на улицу! Придется вам еще подождать...» А у Романа молодая жена и новорожденный ребенок... И самое удивительное, что Рома обратился за помощью не в театр, не к руководству, а к Наташе. Потому что понимал: добиться результата может только она. Во-первых — потому, что все ее безмерно любили и уважали. А во-вторых — она обладала колоссальной силой убеждения! Она не перла, как танк, а умела так убеждать, что люди понимали: спорить бессмысленно — она права! И в тот раз она сумела так аргументировать свою просьбу, что Роме почти тут же дали ордер на другую квартиру...

И пожилым актерам Наташа тоже постоянно помогала. Я знаю, что, работая в Госдуме, она написала заявление, в котором просила перечислять всю свою думскую зарплату в фонд помощи неимущим актерам...

«С людьми Наташа знакомилась очень легко. В ней никогда не было «звездности»

— На людях Наташа была нечеловечески сильной и неоспоримой. Если она стояла на своем — то стояла до конца, без вариантов. Наташа производила впечатление человека, у которого все настолько замечательно и хорошо, что ни у кого и мысли не возникало ее пожалеть, посочувствовать, спросить — может, нужно чем-то помочь? И только самые близкие знали, что порой творится в ее душе... Были моменты откровений, когда она в прямом смысле слова плакалась у меня на груди... У нее ведь до встречи с Михаилом Ивановичем (Филипповым. — Ред.) не складывалась личная жизнь. И Наташа очень переживала, что у нее нет полноценной семьи, нет детей... Все мужчины, исключая разве что первого Наташиного мужа Леонида Хейфеца, по сути, просто ее использовали. Многие, зная ее популярность и пробивные качества, пытались применять это в своих личных целях. Меня потрясли однажды вырвавшиеся у нее слова: «Ну почему они на меня все злятся, обижаются, считают равнодушной?!» — «Кто?» — спрашиваю. А Наташа горько так произносит: «Ну те, кому я не смогла пробить квартиры! Ну я же не могу разорваться и всем помочь — меня просто физически не хватает!»

...Однажды в жизни Наташи появилась 18-летняя Света, Светлана Жильцова. Она была большой поклонницей Наташи. Впервые она увидела Гундареву по телевизору, а потом стала приходить в театр и фотографировать. Фотографии были хорошие — аматорские, но сделанные с большой любовью. Однажды Света набралась смелости и после спектакля подошла к обожаемой актрисе. А Наташа с людьми знакомилась очень легко, в ней никогда не было «звездности» — настолько это была великая личность! Так они и подружились... Уже позже Наташа узнала, что Света — детдомовская... У нее тогда были проблемы: она закончила школу, и возник вопрос — где жить? И Наташа добилась, чтобы Свете дали жилье. Девушка получила отдельную хорошую комнату, с одной соседкой. Света говорила, что Наташа научила ее в этой жизни всему, как мать...

«Домашним она говорила свою коронную фразу: «Указывать будете звездам на небе»

— О себе Наташа никогда не заботилась так, как о других. Свою квартиру в центре Москвы она получила незадолго до трагедии. В ней она прожила вместе с Михаилом Филипповым всего несколько лет. Как-то я попала к ним в дом — и была поражена Наташиным гостеприимством. Однажды после премьеры спектакля «Театральный романс» мы, актеры, отмечали это событие в гримерной. На застолье скидывались сами. Наташа, как всегда, в эту сумму вносила львиную долю — она просто вываливала все, что было у нее в кошельке, а зарабатывала она в то время уже прилично... Вышли мы из театра около трех часов ночи. А мне ехать нужно было далеко — в Измайлово. И тут к нам подходит Ира — подруга Наташи, ее водитель и помощница — и говорит: «Мне тоже в Измайлово. Давайте сейчас Мишу с Наташей завезем — и потом вместе поедем домой». Когда мы стали подъезжать к дому Наташи, она вдруг говорит: «Значит так: сейчас все вместе выходим из машины и идем к нам в гости!» Мы пытались было возразить, но она нас перебила: «Молчать! Здесь решаю я!» И потом сказала коронную фразу, которую говорила только домашним: «Указывать будете звездам на небе!» Спорить с ней было бесполезно. Но как же я потом радовалась, что не отказалась от приглашения! Мы много шутили, смеялись... Наташа рассказывала анекдоты, истории, а Михаил Иванович читал стихи. Это было потрясающе! Наташа угощала нас икрой, которую ей прислали поклонники. Чтобы мы не стеснялись, она говорила: «Ребята, я ее уже видеть не могу — всем раздаю! Я вас умоляю, ешьте на здоровье!» И вот она намазывала эту икру ложками на листья китайского салата вместо хлеба и угощала нас. Утверждала, что так вкуснее и полезнее. А у меня пищевая аллергия на икру, и я стала отказываться. Наташа говорит: «От этой икры тебе плохо не будет — ешь!» Вы не поверите, но это оказалось правдой! Она в эту икру вложила свою положительную энергию! А когда мы собрались уходить, Наташа принесла мне коробочку, в которой находились четыре китайские фарфоровые пиалы, и говорит: «Люба, хочу, чтобы у тебя на память от меня остались эти пиалы». Я возразила: «Наташа, что значит — на память? Мы что, расстаемся?» А она: «Нет, но ты все равно возьми. Мне будет приятно». Эти пиалушки до сих пор стоят у меня на кухне...

«Чтобы преподнести любимой женщине подарок — кольцо с бриллиантами, Михаил Иванович продал машину»

— Только с Михаилом Ивановичем Филипповым Наташа почувствовала себя счастливой. Он — единственный, кто любил ее не как известную артистку, а просто как женщину: трогательную, заводную, веселую, жизнерадостную, в чем-то даже наивную... Но она именно с ним такой стала. Я очень хорошо помню то колоссальное изменение, которое произошло буквально у меня на глазах... Все началось, когда мы были на гастролях в Челябинске и Перми. Два месяца мы гастролировали без заезда в Москву. И тогда Наташа думала, что это просто роман, который закончится по окончании гастролей... Но все продолжилось. В театре начался новый сезон, и Михаил Иванович встречал Наташу после каждого спектакля. Причем он никогда не ставил машину напротив служебной двери, а всегда останавливался в сторонке. Он очень берег таинство их отношений и никогда не выставлял их напоказ. Я знаю Михаила Филиппова много лет, и всегда он был скромным и деликатным человеком. Особенно это касалось их отношений с Наташей. И вот, когда Наташа выходила после спектакля и видела, что Мишенька ее встречает, у нее глаза загорались! Конечно, она делала вид: «Ну подумаешь, ну встречает, ну и что?..» Но мы-то видели, какой она была счастливой. У нее даже походка становилась другой! А однажды во время спектакля «Виктория?..» я заметила на руке Наташи безумной красоты кольцо с бриллиантами. Это была очень дорогая вещь. Я спросила у Наташи: «Откуда?» Она зарделась, как девочка, улыбнулась и сказала: «Мишенька подарил...». Я говорю: «На какие шиши?» А он, оказывается, чтобы сделать любимой женщине такой подарок, свою машину продал! Вот что значит — настоящий мужчина!..

«Нужно было хоть иногда давать себе отдыхать, а она этого не делала»

— В последний раз здравствующей я ее видела на закрытии театрального сезона. Почему-то хорошо запомнила тот день. Наташа очень нервничала, кричала, переживала, что-то очень эмоционально рассказывала в костюмерном цехе... Проходя мимо, я услышала: «Я так больше не могу, я очень устала, у меня нервы — на пределе! Все, нужно отдыхать»... Наташа все близко принимала к сердцу. А ведь даром такое не проходит...

Когда у нее случился первый удар, в театре был отпуск. Мне позвонила подруга и сказала: «Наташенька в больнице!» Первая моя мысль была: слава Богу, жива! И мы, актеры, уповали на чудо и молились. До последнего надеялись... Да что мы — вся Россия за нее тогда молилась... Но, видимо, усталости в организме накопилось столько, что этот клубок из нервов и переживаний сделал свое страшное дело... Все-таки нужно было хоть иногда давать себе отдыхать, а она этого не делала...

Прощание с ней было в театре, и мы, актеры, стояли у гроба в почетном карауле... В тот день я вспомнила слова нашего режиссера Андрея Гончарова. Когда умер еще довольно молодой актер Борис Иванович Равенских, он сказал: «Я с этой смертью не согласен». И когда хоронили Наташу, эти слова звенели у меня в ушах...

А на кладбище был один мистический момент. Когда все уже ушли, я набралась смелости и осталась. Я разговаривала с Наташей, просила у нее прощения... А там, возле могилы, стояли две огромные вазы, полные роз. Вдруг — порыв ветра, и цветы падают головками в мою сторону... Как будто Наташа дала мне знак, что она меня простила. Я посмотрела на ее портрет — и поняла, что она не ушла, она рядом. И пока мы будем помнить о ней — она всегда будет с нами...