На счету Оксаны Байрак около двух десятков картин, которые можно смело назвать хитами: «Снежная любовь», «Женская интуиция», «Тебе настоящему», «Аврора, или Что снилось спящей красавице», «Кардиограмма любви» и другие. По жизни Байрак — настоящий трудоголик: может сутками пропадать на съемочной площадке, до полуночи засиживаться в студии на озвучивании или монтаже очередного киношедевра. «У меня даже нет времени просто поболеть», — смеется она. При всем этом Оксана всегда остается шикарной женщиной, которой мужчины просто не дают прохода. Она такая разная: то яркая сексуальная блондинка, то роковая жгучая брюнетка, но всегда очаровательная и жизнерадостная. Вообще, невероятному оптимизму и потрясающей энергетике Байрак можно позавидовать. Секретом того, как ей удается всегда пребывать в прекрасной форме, режиссер поделилась с читателями «СОБЫТИЙ».

«Когда в полночь начинали бить куранты, актеры, обреченно улыбаясь, говорили: «Пришло время Оксаны Байрак!»

— Оксана, ты себе часто позволяешь болеть?

— Не-е-ет, тьфу-тьфу-тьфу, но этим летом... Случилось то, что, наверное, должно было случиться еще года три назад. Расхворалась болезнью, которую американские ученые нарекли синдромом хронической усталости. Я до последнего не верила в подобное, пока сама с этим не столкнулась. Еще бы, столько лет стресса: быть во главе угла первой семьи, потом второй, со второго курса снимать кино не останавливаясь, по четыре-пять фильмов в год, быть в одном лице режиссером и продюсером, пройти через расставания с мужьями, пережить потерю любимых и родных! И при этом находить силы прежде всего оставаться Женщиной с большой буквы. Умирать и возрождаться, как птица Феникс. Естественно, в какой-то момент организм сказал: ХВАТИТ. И душа прошептала: SOS. Несколько недель постельного режима, круглосуточное дежурство «скорой помощи» под домом. Причем самое интересное, что в целом у меня все было в норме, начиная с прекрасной кардиограммы сердца. Врачи, которые меня обследовали, сказали: «Оксана, пожалуйста, на пару месяцев остановись, соберись с силами и только потом продолжай свою победоносную стайерскую дистанцию жизни. С высоко поднятым знаменем». Кстати, знаете, как переводится моя фамилия?

— Как?

— По-тюркски байрак — это флаг, знамя. Поэтому я безумно люблю Турцию! В какой бы уголок этой прекрасной страны ни приехала, везде встречают биллборды с одним единственным, но волшебным словом «БАЙРАК». И в эти моменты ощущаешь себя как минимум королевой мира! (Хохочет.)

— После случившегося ты ушла на больничный?

— Да, устроила себе целый месяц отпуска (после пяти лет хронической работы!). Облюбовала Лазурный Берег и позволила себе роскошь забыть о делах, не слышать беспрестанных звонков мобильного телефона... И ощутила, что жизнь ПРЕКРАСНА!

— Отсыпалась на отдыхе?

— Я вообще страшная соня. Когда меня спрашивают «Ой, а как вы отдыхаете? Как восстанавливаетесь?» — всегда непоэтично отвечаю: «Мечтаю о двенадцати часах сна...» Будучи абсолютной глубоко ночной «совой», с ужасом воспринимаю какие-то утренние съемки, ранние встречи... Нет, сердце бьется, мозги соображают, но мое «я» начинает абсолютную активность где-то часов с трех дня. Помню, мы снимали фильм «Тебе настоящему», и я очень смеялась, когда в полночь начинали бить куранты старинных часов, а Митя Харатьян с Олей Кабо, обреченно улыбаясь, повторяли: «О-о, пришло время Оксаны Байрак!» (Улыбается.) Актеры были уже никакие, а я только-только заводилась, становилась краси-и-ивая, летящая, фонтанирующая новыми идеями...

— И все-таки, если приходится рано вставать, есть рецепт, чтобы быстро прийти в себя?

— Надо уметь на себя разозлиться! По-доброму, конечно. Я вообще человек положительной энергетики, живу в этом мире со знаком «плюс», и если даже злюсь, то непременно тоже со знаком «плюс». Я не виртуоз ненормативной лексики, так что утром ругаю себя любя. Открываю глаза и начинаю: «Самая умная, красивая, талантливая, а ну, давай вставай, а то через секунду превратишься в неумную, некрасивую, неталантливую. И тоже самую». Действует как эликсир. (Смеется.) А еще спасает душ. Вода для меня — это святое! Я же крымчанка, научилась плавать в два года, в четыре с папой совершали заплывы практически в открытое море. Растворялись в линии горизонта, а мама оставалась на берегу... Все окружающие странно смотрели на нее и думали (смеется), что женщина, наверное, немного не в себе: такого маленького ребенка в такую морскую даль отпускать с мужчиной — который, наверное, тоже немного не в себе. Когда я все же психану построить собственный дом, в нем обязательно будет бассейн длиной 50 метров, ну, чтобы можно было разойтись. Поставлю пару рекордов. Для тех, кому за тридцать!.. (Хохочет.)

— Ты, кстати, с детства такая активная?

— Ты что, не то слово! Я с пеленок такая выдумщица!.. Как-то приходит ко мне моя лучшая подружка Наташка Архипович (нам лет по шесть было) и хвастается: «А я сказку «Малыш и Карлсон» читала!» «Ха, — отвечаю я ей, — а мне папа из Москвы привез «Грузинские народные сказки»!» Тогда это был дефицитный «писк» крутизны. «И я прочитала сказку про красавицу принцессу, которую украл Дэв», — продолжаю хвастаться я. Для читателей, кто не знает, поясню: Дэв — это такой грузинский вариант Кащея Бессмертного. «А что за красавица?» — подруга была заинтригована. «Самая настоящая, — не унимаюсь я. — Когда она смеялась, у нее изо рта сыпались розы». И тут Наташка говорит: «Везет ей, вот бы нам так, но у нас не получится, да?» Я говорю: «Ха-ха. У нас не получится? Пойдем». Мы пришли к институтскому розарию, а там такая красота, розы на любой вкус... Под моим руководством мы сорвали практически все цветы, позаталкивали в рот и начали смеяться... Через минуту стало не до смеха — мы начали давиться розами и задыхаться. От страха я захохотала еще громче и выплюнула неприглядный ком, а подружка заплакала. Я вытаскивала розы у нее изо рта руками и кричала: «Языком выталкивай, языком». И Наташка языком выталкивала ужасные комки, которые еще недавно по моей задумке должны были вылетать из наших губ прелестными лепестками. Ты представляешь наш видон? Синие от асфиксии принцессы красавицы, чудом оставшиеся в живых... (Смеется.)

Помню еще одну авантюру, в которую я втянула Наташку. Первого сентября, мы с подругой — красотки первоклашки: белые фартуки с крылышками, белые гольфы с бубонами, белые огромные пропеллеры-банты в косичках. Возвращаемся гордые из школы домой. Беды ничего не предвещает, но... Я, большая выдумщица, и в этот раз романтично обращаюсь к подруге: «Ната, ты знаешь, мне кажется, что так здорово смотреть на мир, если сунешь голову между прутьями, которые закрывают окно на лестничной площадке». (Смеется.) Подруга, как всегда, с восторгом приняла мое предложение. Дело было в нашем парадном, час дня, все взрослые на работе. Мы засунули головы между прутьями решетки и начали почему-то долго радоваться. Устав от счастья, решили высунуть головы из капкана, но это оказалось невозможным. Уши и пропеллеры-банты стали дыбом, а прижать их мы от страха не догадались. Вот так и прокричали три часа кряду, пока нас, еле дышащих, не вытащили пришедшие с работы родители. Ну откуда грусти и неактивности взяться, скажи мне, пожалуйста? (Смеется.)

«Если мне нужно будет сделать блефаропластику или круговую подтяжку лица — сделаю»

— Тебе приходилось бывать между жизнью и смертью?

— Была ситуация, о которой я не очень люблю говорить, но она не только перевернула мою жизнь, но даже изменила мой внешний облик на долгие семь лет. Началось это все в 1999 году. У меня обнаружили камень в желчном пузыре. Стрессовой этиологии. Этот камень практически убил мой обмен веществ. Врачи повторяли, что я родилась в рубашке. Камень четыре года лежал у меня в протоке, и любой другой человек в этой ситуации уже давно бы умер. А я еще истязала себя утренними десятикилометровыми дистанциями, не понимая, как с 48 килограммов я ушла на 88. Мне надо было, конечно, сразу же бежать не на беговую дорожку, а к врачам...

— И чем все закончилось?

— Меня просто взяли за руку и повели на УЗИ. Когда я увидела глаза врача, подумала, что у меня там что-то... Даже не буду произносить. Спрашиваю: «Что?» Доктор мне отвечает спокойным голосом: «Кошмар! Скажи спасибо своему организму, что с твоим образом жизни, с твоей профессией не случилось приступа где-то на полустанке и ты не попала на операцию к какому-нибудь не очень трезвому сельскому фельдшеру». В общем, мне удалили желчный пузырь. После операции я пять месяцев, благодаря мамочке, находилась на жесточайшей диете. У меня были специальные судочки с паровыми котлетками, рыбкой, ненавистной мне с тех пор овсяной кашкой. Килограммы таяли, обмен веществ восстанавливался, я начала возвращаться к самой себе.

— Сейчас на диетах сидишь?

— У меня, видимо, срабатывает инстинкт самосохранения, и я совершенно не хочу то, чего мне нельзя. Разлюбила острое, соленое. Априори не признавала и не признаю жирную пищу.

— Ты замечательно выглядишь. К услугам пластических хирургов прибегаешь?

— Рассказываю всем, особенно журналисткам, которые пишут га-а-адости, — у меня все натуральное: губы, ноги, грудь, ну (смеется) и то, что ниже хлястика. НЕ силикон! Никаких подтяжек, волосы — свои собственные. Но в целом я — ЗА пластическую хирургию. Женщина всегда должна выглядеть блистательно. Я ЗА такие операции, но, конечно, только у гениев пластической хирургии, потому что сейчас столько развелось всяких сомнительных клиник и лжеспециалистов. Если мне нужно будет сделать блефаропластику или круговую подтяжку лица — сделаю. Отвергаю я лишь две вещи: во-первых, липоксацию, потому что уверена, что с лишними отложениями можно бороться благодаря спорту, объявив борьбу лени. А еще я против стволовых клеток! Не доверяю этому методу омоложения. Как будут вести себя эти клетки лет эдак через 15—20? Всему остальному прогрессивному и разумному я говорю «да».

— Как насчет мнения, что якобы рождение ребенка — это один из способов омоложения организма.

— Не знаю!.. В любом случае, беременность — это стресс.

— Именно поэтому ты пока не стала мамочкой?

— Меня стресс не останавливает, и я уже мечтаю испытать радость материнства. Как-то под Новый год мне приснилась девочка — эльф с белыми волосиками и огромными голубыми глазами. Красавица девочка, которую звали Лиза. Я уверена, что у меня будет именно такая дочечка!..

— Говорят, ты сейчас в активном поиске достойного папы...

— В активном поиске — это не обо мне... Я — в активном ОЖИДАНИИ. Главное, чтобы у моей Лизы был достойный отец. У меня было два брака, и ни в одном из них я не мечтала о ребенке. Это правда. Дети должны рождаться не от страсти или по необходимости. Дети должны рождаться от абсолютно космической ЛЮБВИ!.. И не обязательно, чтобы отец твоего ребенка был твоим супругом... Над волшебной химией космоса земной быт не властен.

— У тебя есть какие-то доморощенные рецепты красоты?

— А как же! Например, натертая на мелкую терку сырая картошка под глаза — это святое! Снимает все отеки, если, например, вы не выспались. А еще у моей мамы есть потрясающий рецепт, который она называет «маской Нефертити». Я всем советую делать ее раз в месяц. Это такой волшебный пилинг. Покупаете на базаре ОЧЕНЬ жирные сливки и самую густую сметану (грамм по 300), смешиваете, добавляете туда два желточка и несколько ложек крупной поваренной соли, желательно морской. Натираете тело полученной взбитой массой, а спустя 20 минут становитесь под душ и мягкими массирующими движениями смываете. Эффект потрясающий. Кожа словно шелк! Сейчас многие могут улыбнуться: «Х-ха, есть прекрасные фирменные пилинги!» Можете мне поверить — я перепробовала все средства от самых ведущих фирм Франции, Швейцарии, Америки. Но уверяю: лучшего пилинга, чем «маска Нефертити», — нет!

А вообще, я вам должна признаться, что главный рецепт красоты — не заморачиваться над своим возрастом: «Ой! Катастрофа! Мне исполнилось столько-то! Ой, а на сколько лет я выгляжу?!» Все это, простите, фигнюшечки. У меня есть несколько знакомых сорокалетних мужчин, которые очень боятся своих седых волос. И пользуются специальными подкрашивающими пенками. Смешно! А близкая подруга — очень известная актриса, одна из самых красивых женщин России, — просто сон потеряла от осознания, что ей исполнилось 40.

Я уверена, что, празднуя день рождения, надо смело озвучивать свой возраст. Смело! Потому что цифры ничего не значат! Тебе сегодня 30 или 40, значит, это 3:0 или 4:0 — в твою пользу! Главное — это состояние души и абсолютная гармония с собой!

— А что с сексом? Без него ведь нет гармонии?

— Да-а?.. Не пугай меня... (Хохочет.) О сексе я вообще как-то не очень люблю говорить. Лучше им заниматься. Да и вообще не люблю слово «секс», я в своей жизни все делаю с ЛЮБОВЬЮ. Конечно, близкие отношения очень важны, но... Кто-то, может, улыбнется, но я не понимаю, когда говорят: «Как? У тебя нет партнера? Раз в неделю обязательно надо!..» А как по мне, — может, я, конечно, исключение, — лучше и НЕ НАДО, если рядом нет близкого, любимого человека. Я не могу позволить отдавать себя кому-то физически, а главное морально, просто для того, чтобы там что-то как-то в организме функционировало.

— Грядут холода. Как ты борешься с простудными заболеваниями?

— Главное крымское лечение — лавандовое масло! Везде! В нос, под нос, несколько капель в теплую воду для полоскания горла, на запястья, межгрудную ложбинку, за ушами. Дышим! Мой папа всегда говорил: лавандовое масло — это абсолютная панацея. У нас дома всегда был неуловимый аромат лаванды. За этот аромат детства я очень люблю парижские отели.

«У меня восемнадцать комплектов постельного белья, причем самого разного: от черного до перламутрового»

— Нетрадиционной медицине доверяешь?

— Меня недавно познакомили с очень классным гомеопатом, профессором, доктором наук, ее зовут Алла Григорьевна. Она по роговице глаза считывает наследственные заболевания, говорит о том, на что надо обратить внимание. Так вот, в марте она мне сказала: «Меня беспокоит состояние вашей нервной системы, которая вас может уложить в постель». Я тогда подумала: х-ха, мне это уже столько раз говорили. Уверена: если бы в марте я прислушалась и пропила курс рекомендуемой гомеопатии, летом не лежала бы больная в своих великолепных подушках!.. (Хохочет.) Правда, хоть всласть налюбовалась на прекрасное белье... Я сейчас говорю не о нижнем белье, а о постельном. Моя домоуправительница Жанна каждый день меняет постельное белье. Я давно ввела такое правило. Кстати, как-то услышала, что Ирина Понаровская в каком-то интервью об этом же говорила: «Я постельное белье меняю каждый день, и у меня такое ощущение, что я начинаю многие вещи заново».

— И сколько же у тебя комплектов постельного белья?

— Восемнадцать! Причем самого разного: от черного до перламутрового, от дорогущего шелкового до не менее дорогого льняного. Я гурманка во всем — и в белье тоже. Кстати, мое страшное чистоплюйство — настоящая фобия, причем на бактериальном уровне. У одной моей подруги свекр — микробиолог, ушедший на пенсию. Так он после прогулки на улице бежит в ванную комнату и моет руки вместе со связкой ключей. Я поняла, что мы с ним одной группы крови: я готова мыть ВСЕ после прогулки. А мои походы в рестораны! Сплошная фобия! Как сумасшедшая начинаю протирать столовые приборы, тарелки, бокалы. (Хохочет.) У меня есть три любимых ресторана, где меня изучили от «а» до «я» и приносят чуть ли не мою индивидуальную посуду. В новых заведениях общепита всегда интересуюсь: «Вы хорошо помыли помидорчик и т. д.?» Если есть сомнения, иду на кухню, смотрю, как и что. А туалетная комната — это же вообще первый показатель. У меня у самой ванная комната — стерильная операционная. (Улыбается.)

— Если не ошибаюсь, ты ведь еще и клаустрофобией страдаешь?

— Да, и за это я должна сказать «спасибо» моим папе и маме. Шучу. Мы жили в большой квартире. Из роддома меня сразу же принесли в детскую комнату площадью 25 метров и с потолками четырехметровой высоты. Это была лично моя комната! Помню, у нас был холл-коридор, по которому я в двухлетнем возрасте ездила на велосипеде. Я же с детства была спортсменка! Велосипедистка! (Смеется.) У меня, кстати, главное требование — даже не просьба, а требование: если меня приглашают куда-нибудь на фестиваль — гостиничный номер должен быть большим.

— А звездная болезнь тебя никогда не беспокоила?

— Вот чего-чего, а ее у меня нет! Излечилась на ранних стадиях. Дело в том, что, когда я сняла свое первое кино, я училась на втором курсе института. Это был 1991 год. Обо мне не писал только ленивый. И у меня была даже не звездная болезнь, а такое, знаешь, максималистско-юношеское зарывательство. А все потому, что появились деньги. Я всегда была из обеспеченной семьи, но тут стали водиться свои, личные. Тысячи. А по соседству жили ребята, мои друзья, у которых стипендия — 80 рублей. У меня тогда была такая залихватская потребность тратить деньги. Я хотела накормить всех. Правда! Я угощала всех в ресторанах, я делала сумасшедшие подарки, и вот почему-то это воспринималось моими же друзьями — как мне потом сказали — звездной болезнью. Мне было так обидно, но я это пережила... Как и многое другое. Включая предательство друзей...

— Кстати, ты действительно с детства была спортсменкой?

— Со спортом я всегда дружила. Я же ребенок третьего тысячелетия. Легкая атлетика, волейбол, ну и, конечно же, плавание, причем круглогодичное. С июня до октября — море, меня из воды вытащить было невозможно. В холодное время года — бассейн. Тогда в Алуште еще существовал бассейн с морской водой.

— А что сейчас?..

— Хожу в фитнес-зал или бегаю по утрам.

— Поклонники рядом не бегут, чтоб автограф взять?

— Один раз было дело — с криком «О-о-о, Оксана!» таки бежали. Помню, бедро само стало подниматься выше, и я полетела вперед, аки лань. (Хохочет.)

«Мастерица подошла ко мне, сказала «Простите» и сняла коклюшки. Вместе с волосами. Моими...»

— Ты часто меняешь прическу, перекрашиваешься...

— Вообще, у меня пшеничный цвет волос, хотя я родилась брюнеткой с карими глазами. И когда в полгода у меня стали меняться цвет волос и роговица глаз, мама была в шоке: «Что с моей девочкой?!» На что врачи отвечали: «Да ничего, просто она меняет цвет». (Смеется.) Сейчас у меня серые глаза. Правда, когда я в настроении, в состоянии космического счастья или лю-ю-юти, они становятся раскосыми и безумно зелеными. Я себе тогда очень нравлюсь! (Улыбается.)

А с волосами у меня никогда не было проблем, за исключением одного страшного случая, который без слез не могу вспоминать. Это когда я приехала поступать во ВГИК. Причем опоздала на прослушивание к Марлену Хуциеву. В общем, приехала, захожу, говорю: «Здрасьте!» А у меня длинная коса — буквально до колен, челочка, короткая юбка — вся такая роскошная, 48 килограммов, спортсмЭнка загоревшая. Ну, одним словом, крымчанка приехала!

Представляюсь: «Я Оксана Байрак». Хуциев мне: « А-ну, идите сюда, Оксана Байрак. Где вы там шастаете-бродите?» — ему просто очень понравились работы, которые я отсылала. В общем, мы поговорили, он сообщает: «Ну, ладно, будем считать, что первый и второй тур — собеседование — вы прошли. Давайте сегодня в четыре часа встретимся, будете со всеми участвовать в третьем туре». Выхожу я с собеседования СЧАСТЛИ-ВАЯ. Гуляю по Москве, по ВДНХ и просто лета-а-аю. Вся такая фантастично красивая, что слезы мешают говорить! Думаю, как же сделать себя еще более красивой? И тут, смотрю, вывеска: «Салон красоты». А это 1989 год, когда были только «парикмахерские». Думаю: «Салон» — Бо-о-оже, как красиво, просто заграница какая-то. Захожу туда, интересуюсь: «Девочки, а чем славитесь?» — «Х-ха, — отвечают мне, — мы делаем потрясающую вертикальную химию». И я решаюсь: «Делаем химию, мы должны сегодня «убить» мужчину», а сама представляю, как я, королевна, сражу Хуциева вертикальной завиФкой (смеется).

Выбираю барышню, которой, как мне показалось, можно довериться, — а в салоне все в стекле, все по последнему слову техники, все великолепно, — сажусь в кресло, на коклюшки накручивают мои длиннющие шикарные волосы. И тут мою мастерицу зовут к телефону. Она разговаривает, и я понимаю, что у нее не все хорошо в личной жизни, потому что барышня то пла-а-ачет, то говорит «ты подлец», потом она повторяет «нет, ты не подлец, я подлец...» В общем, я превратилась в одно большое ухо, мне было очень интересно ощущать себя свидетелем всех этих разборок. В результате, пока мастерица выясняла, кто из них подлец, я даже забыла про прическу. Прошло где-то минут 50, вместо положенных 20. В какой-то момент барышня в запале говорит: «Хорошо, разводимся!» — и поворачивается ко мне... Я никогда не забуду ее глаза, вернее, как они расширились. С такими же расширенными глазами мастерица совершенно ласковым голосом произнесла: «Дорогой, я перезвоню тебе позже». И я поняла, насколько в тот момент укрепилась ее семья, подлец был прощен! А знаете, почему? (Смеется.) Она подошла ко мне и сказала: «Простите». Взяла коклю-ю-юшки и сняла их! С волосами... Моими... Всеми...

Представьте себе лицо Марлена Мартыновича Хуциева, когда через два часа я пришла на очередной тур собеседования с ежиком на голове... То есть от всей той, утренней, Оксаны осталась только легонькая челка (смеется), а шикарная коса лежала в моем портфельчике.

— Сохранила ее?

— Я поленилась сделать из нее шиньон и просто подкалывала себе как хвост. Помню, однажды с этим хлипко закрепленным хвостом ехала в общественном транспорте и кому-то, видимо, очень понравилась. Мне фамильярно сказали что-то типа: «Малышка, а ну-ка иди сюда», на что я тут же возмутилась: «Я тебе не малышка», развернулась, добавила что-то у-у-умное, по Марксу-Энгельсу, и пошла, значит, на выход. Но мой новоиспеченный поклонник не унимался и со словами «А-ну, иди сюда» схватился за мой хвост!.. Он-то, то есть хвост, меня и спас. Оставшись у этого кого-то бандитской наружности в руках! А я оказалась на улице. С легонькой челочкой, развевающейся на ветру. (Смеется.)