У Семена Альтова уникальный голос — его невозможно перепутать ни с каким другим. «Мой голос женщин возбуждает, а мужчин успокаивает», — говорит сам писатель. Он очень любит рассказывать историю, как однажды завороженная его сексуальным тембром женщина (потом выяснилось, что она ошиблась номером телефона) попросила: «Умоляю, не вешайте трубку, поговорите со мной еще!» Конечно, Семен Теодорович безумно гордится своим голосом. Но в этот раз я его по телефону не узнала. «Неудивительно, — сказал Альтов, — у меня из носа трубки торчат».

В тот день беседовать он не мог, но мы договорились: как только Семен Теодорович выздоровеет, он подробно расскажет о своей болезни. Обещание свое Альтов сдержал.

«Как любой мужчина, совершенно не умею болеть, поэтому дал домашним понять, что умираю, порывался писать завещание»

— Семен Теодорович, так что же с вами приключилось?

— Банальный гайморит — малоприятная болезнь, во время которой сопли (ей-богу не знаю, как назвать их покрасивее!) заполняют носовые пазухи. Как мне потом объяснили врачи, половина жителей Земли ходит с гайморитом, потому что мало кто долечивает простуду до конца. Но самое страшное знаете что? То, что многие из нас, в том числе и люди высокопоставленные, думают не столько мозгами, сколько соплями: одно находится в непосредственной близости от другого. Судя по тому, что происходит в мире, это не преувеличение.

— Вы почему заболели, тоже не долечились?

— Знаете, как в таких случаях бывает: температуры вроде нет, высморкался, что-то выпил — и бегом на работу. Меня всегда смешит фраза, которую часто приходится слышать: «Как не вовремя эта болезнь!» Будто болезнь может быть вовремя! Ну разве что в школе перед особо нежелательной контрольной. Когда заболеваешь, ощущение такое, вроде без тебя не обойдутся, да и вообще кажется, что все рушится. Хотя, по большому счету, ничего в этой жизни от твоей болезни не изменится — ни в одну, ни в другую сторону. Ну а когда стало совсем плохо, было уже поздно. Плохо мне стало ночью. Видимо, начался воспалительный процесс, у меня ужасно болела голова, ломило кости. Как любой мужчина, я совершенно не умею болеть, поэтому дал домашним понять, что умираю, говорил, что они меня, похоже, никогда больше не увидят, порывался писать завещание: требовал перо и бумагу. А утром пришлось ехать к врачу...

— Какое лечение вам назначили?

— Поскольку меня в клинике знают и, наверное, по-своему любят (а чем лучше относятся, тем более радикальные методы лечения назначают), мне предложили продолбить(!) нос. Я видел, как у врачей загорелись глаза, а в руках появились какие-то сверла, дрели и отбойные молотки: «Вот сейчас мы...» Но я твердо сказал: «Нет!» И тогда они решились на альтернативный вариант — вставили в нос какие-то трубочки. Два раза в день в них нужно было заливать физраствор и антибиотик. Дома мне помогала жена. Но мне как раз необходимо было съездить в Москву, на гастроли. Пришлось везти с собой целый набор: флаконы с лекарствами, шприц, зеркало, которое дала супруга — только в него можно было увидеть эти трубочки, да и то, если правильно установить. В результате в гостинице я переколотил полномера, потому что без сноровки провести эту процедуру практически невозможно. Меня буквально кидало по ванной комнате, что-то за моей спиной рушилось и падало, а я все никак не мог попасть иголкой от шприца в трубки. Жаль, что некому было запечатлеть все это на пленку. О моих страданиях можно было бы снять ролик под названием: «Альтов колется в нос!» Зато уже спустя три дня я так наловчился, что попадал, как наркоман, с ходу.

— И долго вы ходили с трубочками?

— Неделю, но она показалась годом. Во-первых, мне мерещилось, что все вокруг их видят, хотя это невозможно: трубочки очень тонкие, к тому же торчат где-то в глубине. Во-вторых, они безумно мешали мне ночью. Во сне же себя не контролируешь — поворачиваешься то на один бок, то на другой, и инородный предмет в носу раздражает жутко. Когда мне их, наконец, вытащили, почувствовал себя фениксом, возрожденным из пепла. Зато теперь я знаю, что такое счастье. Это когда ты можешь свободно дышать без трубок в носу.

— А если бы вовремя не хватились и не вылечили свой гайморит, чем это было бы чревато?

— Я спрашивал врачей, и они сказали: в лучшем случае больному грозит хронический насморк, в худшем — менингит. Так что не такая уж это, оказывается, безобидная хворь. Конечно, у всех нас на первом месте дела, а здоровье — на последнем, но иногда надо останавливаться и уделять внимание себе.

«Два года назад рванул штангу — и что-то в локте разошлось. Тяжести поднимать мне с тех пор нельзя»

— Одно из проявлений такого внимания — здоровый образ жизни. У вас с этим как?

— Два года назад мой друг чуть не силком затащил меня в спортзал, и мне там так понравилось, что я начал регулярно заниматься. Чувствовал себя просто замечательно! Дело в том, что, если ты перестаешь пользоваться какими-то частями тела, они будто бы отмирают за ненадобностью. А в зале, когда делаешь упражнения, восстанавливаются. И дело не только в физической красоте (хотя и в этом смысле я себе нравился — мои очертания постепенно принимали мужские формы), тонус был хороший. Я занимался в одной компании с молодыми ребятами, в результате начал ощущать себя молодым. Но потом я, видимо, захотел себе доказать, что я больше мужчина, чем на самом деле, рванул штангу — и что-то у меня в локте разошлось. Травма эта называется красивым словом, которое я сейчас не вспомню, но тяжести поднимать мне с тех пор нельзя. Уже год в зал не хожу, но безумно тоскую по той мужской жизни.

— Может, нужно щадящий спортивный режим подобрать?

— Так ведь вся прелесть занятий была в том, что они давали возможность шлифовать фигуру, приобретать мужские рельефы — бицепсы, трицепсы. Чтобы хоть самому от себя получать удовольствие, если никто больше его от меня не получает. А что такое щадящий режим — лечебная физкультура? Она мне такой возможности не даст.

— А как у вас обстоят дела с вредными привычками? Выпить любите?

— У меня нормальный организм, и я вполне могу себе позволить без последствий пропустить рюмочку-две. После концерта, чтобы расслабиться, обязательно выпиваю сто граммов водки.

— Курите?

— Курил тридцать лет подряд. А потом меня «заговорили», и вот уже почти четыре года к сигаретам не прикасаюсь. Фантастическая история! Смешно, но я ни о чем таком человека не просил, он предложил сам. После этого мы с сыном сели в поезд. Едем уже минут 30—40, лежит мой «Парламент» на столе. Сын спрашивает: «Папа, почему ты не куришь?» Я даже сам удивился: «Не хочу!» Но вот что интересно: потом повез туда жену, которая курит, как сапожник, и еще трех человек. Они ехали целенаправленно, с просьбой снять с них никотиновую зависимость. Но они продолжают курить. А мне будто отрезало! Ни усилий воли, ни проблем! Причем при мне могут курить, я могу выпивать (раньше это провоцировало курение) — и ничего! Думал, это временно. Но когда нас после ремонта, на который мы с женой потратили несколько лет жизни, затопили соседи, я в невменяемом состоянии бегал по квартире. Смотрю — лежат сигареты. Раньше курил бы не переставая. А тут не взял!

— В питании себя не ограничиваете?

— Совсем недавно врачи заподозрили у меня то ли язву, то ли гастрит. Три дня пролежал в больнице, меня полностью обследовали, а потом выдали несколько страничек, на которых были расписаны разрешенные, не рекомендованные и категорически запрещенные мне продукты. На первой было исписано всего несколько строчек, вторая заполнена почти полностью, а запрещенные продукты заняли целых три страницы. И на них, как вы понимаете, все самое вкусное. Вообще, в жизни действует справедливый, но неприятный закон: все, что вкусно, вредно для организма, а все, что противно, — невероятно полезно.

— Если не секрет, что вам разрешили есть врачи?

— Овощи, фрукты, черный хлеб, рыбу (но не жареную, а тушеную), каши. Но мы, в общем, так и питаемся. Жена (она у меня замечательно готовит!) всегда отдавала предпочтение овощам и фруктам. Сейчас вот капусты наквасила, на балконе стоит. Вкусная! А хрустит так, что невольно глазами ищешь: где же водка?! Вообще, никаких продовольственных ограничений я не боюсь, потому что никогда этим не злоупотреблял. Могу иногда съесть кусочек шоколадки, пирожное, мороженое или жареную картошку, которую я обожаю, но поскольку я это делаю нечасто, все сгорает естественным путем.

— А как вы лечили свое «подозрение то ли на язву, то ли на гастрит»?

— Сказали принимать таблетки — принимал. Я вообще в этом смысле очень доверчивый, выполняю все врачебные предписания. Более того, «клюю» на все советы, которые мне дают другие люди, будь то попутчик в самолете или водитель в машине. Сразу же покупаю и начинаю принимать. Верю всем и иногда могу пить взаимоисключающие препараты. Может быть, поэтому у меня со здоровьем все нормально: они друг друга уничтожают, а мне вреда не наносят.

«Снять банки со спины обычным способом было невозможно, поэтому их пришлось разбивать»

— К народной медицине как относитесь?

— С почтением. При простуде первым делом пью чай с малиной, чтобы пропотеть. Еще меня очень забавляет один народный метод борьбы с простудой, который надо применять в тот момент, когда ты только начинаешь заболевать. Нужно взять шерстяные носки, насыпать в них сухой горчицы, надеть, лечь под одеяло и тоже как следует пропотеть. Наверное, это действенное средство, но при моем образе жизни, сопряженном с многочисленными поездками, категорически не подходит. Каждый раз, когда слышу о нем, представляю, как начинаю в самолете искать носки, сыплю в них горчицу, а потом прошу пилотов полетать где-нибудь несколько часов, пока я не пропотею. Смешно!

— Уколов не боитесь?

— Сейчас уже нет, а раньше, честно говоря, побаивался. Единственное, чего не переношу, когда мне пытаются иглой попасть в вену. Там такие тоненькие ниточки, что мало кому удается. И вот когда молоденькая девочка тычет в десятый раз, прошу нашатырь. Еще не переношу вида крови. Это у меня с детства, лет с двенадцати, наверное. Мы тогда жили в коммунальной квартире, и родители купили роскошный по тем временам шкаф из орехового дерева. Комната выходила окнами на солнечную сторону, и дерево начало выгорать. Чтобы эта красота не пропала, со стороны окна отец завесил шкаф тряпкой, а сверху поставил... пятикилограммовую гирю. Помню, я еще спросил: «Папа, а если упадет?» «Если все делать аккуратно, — ответил он, — ничего никогда не упадет». Через неделю гиря упала ему на голову. У меня в памяти осталась жуткая сцена: отец, теряя сознание, оседает, а на пол капает кровь. С тех пор я на нее не очень хорошо реагирую.

— Вы росли болезненным ребенком?

— Нет, достаточно здоровым, хотя без традиционных детских хворей не обошлось. Помню, болел желтухой и скарлатиной, очень тяжело, с высокой температурой. Был у меня и сильный ожог. Картинка того, как это произошло, до сих пор стоит перед глазами. Родители куда-то ушли, оставили меня у соседей, дяди Кости и тети Зины, в комнатке шириной два и длиной шесть метров — фактически кусок коридора. Я сидел на диванчике и читал букварь. Дядя Костя принес из кухни чайник и поставил его на табуретку, на подставочку. В это время я отложил книжку и потянулся за куклой. Задел чайник, и из него полился крутой кипяток. Если бы слетела крышка, мне, шестилетнему, наверное, хватило бы, но судьба полила меня гуманно — из носика. Однако следы от того ожога на руке и спине у меня есть до сих пор.

— Как вас лечили в детстве?

— Как и всех тогда, радикально. Однажды пришла медсестра и поставила мне взрослые банки. Мне лет шесть, кожица нежная. В общем, засосало меня туда практически целиком, спина была похожа на поляну, усеянную огромными подберезовиками. Снять банки обычным способом было невозможно, поэтому их пришлось разбивать. Это, наверное, была самая печальная медицинская процедура в моей жизни.

— А самая смешная?

— Не знаю, можно ли рассказать об этом в прессе... Заранее прошу прощения у особо впечатлительных читательниц, но в определенном возрасте мужчине нужно проверить все части тела. В том числе сделать один замечательный анализ, называется он «проверка наклона струи». Если угол наклона большой — все отлично, если слабый, значит, что-то у вас не в порядке. При этом делают еще один исключительно мужской анализ, для которого нужна сперма. А как ее добыть? «Идите в кабинет, — сказал мне врач, — там есть специальный журнал, смотрите его, думайте об этом и все получится!» Самое смешное, что в том журнале фотографии девочек были вырваны, а остались только фотографии автомобилей. Это какое же безумное воображение надо иметь, чтобы, глядя на автомобиль, пусть даже и роскошный, вызвать в себе эротические чувства?

— Вам фантазии хватило?

— Нет, я отказался. А наклон струи у меня оказался замечательным. Врачи сказали, что с таким наклоном — вся жизнь впереди!