Шрамы на лбу Виталия Алексеевича отчетливо видны до сих пор. Один из них спускается к левому глазу. Он чудом не пострадал от клыков немецкой овчарки. Приехав в Киев на день рождения своего друга — журналиста Дмитрия Гордона, писатель согласился рассказать жуткую историю, которая произошла с ним год назад. Несмотря на весь драматизм ситуации, Виталий Алексеевич вспомнил к месту несколько анекдотов и забавных случаев из своей студенческой жизни. Ведь поэт получил медицинское образование и даже несколько лет проработал в Институте кардиологии имени Стражеско.
«Рядом лежал шланг для полива, но я схватил дерущихся собак за холки голыми руками. Это было самое неправильное, что только можно было сделать»
— Собака разгрызла мне голову накануне моего юбилея, — говорит Виталий Коротич. — Это произошло на подмосковной даче, но на следующий день я прилетел в Киев, где было организовано большое торжество. Единственное, что меня огорчало: пить было нельзя! Ужасно — день рождения без водки. Но мне назначили несколько прививок от бешенства, и пришлось их сделать.
— Почему собака на вас напала?
— Сын, уезжая с женой в отпуск, привез ко мне на дачу своего стаффордширского терьера. Злобного, маленького, с острым носом. А у меня жила немецкая овчарка. Терьер тут же начал посягать на жизненное пространство моего барбоса. Они начали драться. Когда я гладил терьера, мой пес злился. Делал наоборот, другая собака была недовольна. Все время возникали конфликты. И вот как-то слышу крик жены во дворе. Выбегаю и вижу клубок: терьер мертвой хваткой вцепился в мою овчарку. Рядом лежал шланг для полива, но я ничего лучше не смог придумать, как схватить собак за холки голыми руками. Это было самое неправильное, что только можно было сделать. Понимаю, что действовал эмоционально, поскольку жена орала... Когда я растягивал псов, моя овчарка, не соображая, что делает, не глядя, повернулась и щелкнула зубами. Многие говорили, что мне очень повезло. Пес мог разорвать сонную артерию или откусить нос.
— Но шрам у вас проходит в нескольких сантиметрах от глаза!
— Да. Пес скальпировал мне всю голову. Раны пришлось зашивать. Затем заклеили все пластырем, я надел кепочку и поехал в Киев праздновать день рождения. Кстати, когда зашивали, сделали первый укол от бешенства. Врач посчитал, что это необходимо.
— Сколько вам их назначили?
— Пять или шесть, уже не помню. Когда-то нужно было делать до 40...
— Ваш пес — домашний, привитой. Почему вы согласились на уколы?
— Когда врачи рекомендуют мне что-то, стараюсь всегда выполнять. В киевской медицинской клинике «Борис» мне продолжали делать уколы, а закончил получать их в Москве.
— Прививки делали в живот?
— Нет, в брюшную полость их вводили в незапамятные времена. Я получил в руку. Но все равно это болезненная процедура.
— Вы успели разнять собак?
— У меня кровь била фонтаном. Жена принесла банное полотенце. Я намотал его на голову, оно тут же напиталось кровью. Все текло, поэтому псами я уже не занимался. Поехал в ближайшую поликлинику. Дежурный хирург как раз обедал — ел сало. Вытер руки полотенцем. «Чего?!» — поинтересовался. Он меня и заштопал.
— Что случилось с собаками, из-за которых вы пострадали?
— Пока сын с женой не вернулись из поездки, моя овчарка жила в доме, а их собака — в гараже. Сын не захотел забирать терьера после происшедшего. Сдал его в специальный приют. А я решил: больше никогда у меня не будет одновременно двух собак. Моя овчарка в прошлом году умерла. От старости.
— Собака чувствовала себя виноватой?
— Ужасно. Это было ТАК заметно! Пес прекрасно понимал, что ошибся.
— Вы часто получали травмы?
— Я всегда занимался травматичными видами спорта. Состоял в сборной по борьбе, поэтому у меня сломан нос. К счастью, ничего более серьезного себе не повредил. Правда, у меня слишком большой левый желудочек сердца. Так бывает у многих спортсменов. Когда делают кардиограмму, говорят: «У вас, наверное, был инфаркт». Я объясняю врачу, что к чему. Считаю, нужно точно знать картину своего здоровья. Не одобряю людей, которые исходят из нашего национального принципа, действующего и на личном уровне, и на уровне правительства: как-нибудь все обойдется. Я два раза в год посещаю врачей, сдаю все анализы. Обязательно бываю у уролога и кардиолога. Никогда в жизни не лежал в больнице.
Хотя у меня было несколько травм. Причем головы! Когда работал в Киевском институте имени Стражеско, как раз проводили испытания некоторых американских лекарств. Нужна была контрольная группа. Я в нее входил. Для анализов регулярно брали кровь. Как-то столько взяли ее для исследования, что, когда вышел из кабинета, меня зашатало и я полетел вниз головой с лестничного марша. Наверное, сам виноват. Нельзя резко вставать после того, как взяли кровь. У меня даже было легкое сотрясение мозга, голова разбита. Второе сотрясение я получил при необычных обстоятельствах. В том же институте Стражеско под своим кабинетом увидел на козырьке галчонка, выпавшего из гнезда. И полез его спасать. Стая галок налетела и расклевала мне голову. Наверное, птицы решили, что хочу съесть птенца.
На некоторых лекарствах пишут: перед употреблением взбалтывать. Может, и с моей головой время от времени нужно поступать так же... (Смеется.)
«Пить без повода нельзя!»
— В молодости вы не очень внимательно относились к своему здоровью?
— В любом из нас есть запас прочности, заложенный от рождения. Своим американским студентам всегда привожу такой пример. В Лондоне жили два человека. Один был вегетарианец, боялся женщин, никогда не был женат, открывал двери тряпочкой, чтобы не заразиться, не подхватить инфекцию. Не пил, не курил. Второй пил, курил, любил баб, ничего не боялся. Это Черчилль и Бернард Шоу. И тот и другой умерли в возрасте 93 года. Прожили одинаково длинную жизнь, но с разным удовольствием. Когда репортеры пришли поздравлять Черчилля с 85-летием, он сказал: «Главное, никакой физкультуры». Ему служил его генетический запас прочности, который есть у каждого человека. В этом году умерла моя мама, которой было 98 лет. Она пережила две войны, падения разных государств, Голодомор... Только что умер 60-летний Муслим Магомаев, родившийся в семье народного артиста Азербайджана...
Запас жизненных сил каждого заложен от рождения. Мои друзья умирали и совсем молодыми. Не всегда понятно, с чем это связано. Недавно я получил письмо от Ивана Дзюбы, который написал мне: «Знаешь, я перенес тяжелую операцию на поджелудочной железе». Я ответил ему: «Понимаешь, Иван, есть органы парные (глаза, почки, легкие) и непарные (сердце, печень). Если одной почки нет, вторая берет на себя ее функцию. Одного глаза нет — человек живет. Ты для Украины тоже непарный орган. Поэтому постарайся держаться. Потому что ты существо, которое нелегко заменить». Нужно беречь эти самые непарные органы. У меня были друзья, которые погибали от острого панкреатита, цирроза печени. Некоторым из них мне пришлось помогать. Кстати, Андрея Самойловича Малышко я лечил от двух инфарктов. И оба раза он приходил ко мне в институт пешком и под хорошим «газом». Но после второго инфаркта пить все же перестал. Иногда наведывался ко мне, ставил на стол бутылку. Я выпивал, а он смотрел.
— Но на войне люди не болели, несмотря на жуткую окопную жизнь!
— Да, в те времена выздоравливали гипертоники, язвенники... Но был бандитский приказ Сталина о боевых ста граммах. Людям выдавали спирт плохого качества. Войдя в Европу, особенно винную (Австрию, Венгрию), бойцы спивались. Начало этому было положено теми самыми ста граммами без повода. Вообще, пить без повода нельзя! Не знаю людей, которые пьют потому, что им нравится водка. Пьют из-за того, что жена плохая, на работе не клеится, простудился, здоровье надо поправить. Я очень люблю и могу выпить. Но немножко. Вечером, сидя у камина, могу позволить себе виски с салом. Употребляю все это с удовольствием. Многие люди почему-то считают, что в молодости они репетируют, а настоящая жизнь начнется позже. В этот репетиционный период сжигают свое здоровье напрочь.
У нас существуют некоторые идиотские традиции. Когда-то Максиму Горькому так представили людей: «Этот пьет, этот пьет, этот пьет». На что он ответил: «Пьяниц не люблю, непьющим не доверяю». У нас есть странное представление, что люди, не употребляющие алкоголь, ущербные.
— Кто не пьет, тот или больной, или падлюка...
— Точно. Но не правильно. С каждым из нас может произойти любая неприятность. Нужно помнить об этом. Ноги подворачиваются, сосульки с крыши падают. Но это от нас не зависит. Хотя есть ряд поступков, которые могут окончиться плачевно. Можно пить, но необходимо понимать, что это вредно. Можно погуливать, но следует помнить: избыточное количество кавалеров здоровью не способствует.
«Бумагу с печатями о том, что у меня нет туберкулеза, сифилиса и СПИДа, повесил в рамке на стене своего американского офиса»
— В каком возрасте вы начали ходить к врачам?
— Честно говоря, когда появилось время. Особенно хорошо понял, что нужно следить за своим здоровьем, когда пожил в Америке. С 1991 по 2000 год я преподавал в Штатах. Там меня и научили трезвому, даже циничному отношению к собственному здоровью. Американцы, в отличие от наших врачей, высказывают пациенту самые худшие предположения. Я, рожденный и выросший в Киеве, как любой другой, неизбежно встречался с туберкулезной палочкой. И у меня в легких есть петрификатик. Обезъязвившаяся эта самая палочка.
— Она может активизироваться?
— Может, хотя вряд ли. В Америке я обязательно проходил обследования, так как это было записано в контракте. А когда получал вид на жительство, пришлось сдать анализы на туберкулез, сифилис и СПИД. Мне дали большую бумагу с печатями, что этих болезней у меня нет. Я взял ее в рамку и повесил у себя в офисе. Но вернемся к моим легким. Сделали снимок. Врачи говорят: «У вас опухоль». — «Да идите вы. Какая опухоль?» Показывают рентгеновский снимок: «Вот». — «Да у меня этот петрификат всю жизнь», — отвечаю. А они: «Нет». Врачи рассматривали самый тяжелый из возможных вариантов. Пришлось мне обследоваться несколько месяцев.
— Но ведь, даже высказав предположение, можно человека ввести в депрессию...
— Ну, у них такой подход. Такие нравы. Мои знакомые американцы — семейная пара — стараются летать в разных самолетах. Обязательно пишут завещание перед каждым отъездом. И считают, что это нормальное трезвое отношение к жизни. Гораздо более честное, чем если они шлепнутся где-то и их наследники окажутся у разбитого корыта, будут бегать по юристам и выяснять отношения. Понимаете, эта американская трезвость мне во многом помогла. С тех пор я регулярно прохожу обследования. Согласитесь, в этом нет ничего плохого.
Но, несмотря на циничное отношение к своему здоровью, в молодости понимал, что многие вещи вредны. Поэтому не смог по-настоящему курить.
— Пытались?
— Все медики пытаются. Анатомка, вскрытия... Да и курить вроде как мужественно. Я пробовал, но никогда не получал от этого удовольствия. Всегда действую по правилам. Если принимаю лекарство, то только по схеме. Как та блондинка, которую спросили, почему она глотая таблетку, пищит. Она ответила: «Там написано — после приема пищи». Считаю, на здоровье человека отражаются даже внутренние процессы, настроение. Не надо злобствовать. Сжигаемая злобой нервная энергия ни к чему хорошему не приведет. Если злишься, нужно действовать, как якуты: хочешь кому-то злобно ответить, возьми палочку, ножик и минут десять постругай эту палочку...
— Вы, врач по специальности, подсказываете докторам, как лучше действовать?
— Я сам регулярно получал советы от людей, которые ничего не понимали в том, что я делаю. Поэтому считаю: если бросил медицину, не имею морального права разговаривать с врачами как профессионал и давать своим близким какие-то рекомендации по лечению. Когда спрашивают мое мнение по поводу какой-то болячки, тут же направляю к специалистам. Если вышел из медицины, то нечего делать вид, что я в ней остался. Это все равно, что поддерживать отношения со старыми женами. Не нужно вмешиваться, когда уже все позади.
— А уровень холестерина в крови контролируете?
— Это нужное организму вещество. Но, чтобы он не зашкаливал, следует себе кое в чем отказывать. Вот я сладкоежка. Но из-за этого в моем возрасте может развиться диабет. Поэтому теперь я стараюсь не злоупотреблять сладким. Купил себе глюкометр, и время от времени проверяю уровень сахара в крови. У нас в мединституте был преподаватель — дерматовенеролог Карташев. На экзамене он у меня спросил: «Если бы у вас было подозрительное сношение, о чем бы первом вы подумали?» — «Я подумал бы: а может, не надо было?» Он засмеялся и поставил мне пятерку. Если ты узнал, что у тебя холестерин превышает норму, прекрати кусать сало прямо от куска. Овощная диета еще никому не вредила. Если будешь есть рыбу, а не жирное мясо, не помрешь. Когда люди выдают свою бестолковость за бесшабашность, ничего хорошего в этом нет. Я всегда мог себе позволить и выпить, и погулять. Знаете, как говорят о лысеющем человеке: если с затылка нет волос — на чужих подушках пролежал, если со лба — от ума. А когда сзади и спереди — гуляет с умом. Вот этой формулы придерживайтесь в жизни. Все нужно делать с умом. И верхнюю часть тела, которая дана нам для соображения, нужно использовать максимально.
