В нынешнем году известному советскому писателю Валентину Пикулю исполнилось бы 80 лет. Его творческое наследие составляют 30 романов и повестей, а также более 120 исторических миниатюр. Некоторые из произведений были экранизированы. Среди наиболее известных романов Валентина Пикуля — «Крейсера», «Реквием каравану PQ-17», «Моонзунд», «Три возраста Окини-сан», «Пером и шпагой», «Слово и дело», «Фаворит»... Половину жизни писатель провел в Ленинграде, пережив в нем самую страшную зиму — блокадную. Вторую половину жизни он прожил в Риге, где сейчас находится его наследие и где он похоронен.

На днях в столице Украины побывала супруга и соратница писателя — библиограф Антонина Пикуль. В Киевском городском Дворце ветеранов состоялась «литературно-историческая кают-компания», посвященная юбилею Валентина Пикуля. «СОБЫТИЯ» воспользовались случаем побеседовать с Антониной Ильиничной.

«В 15 лет Валентин уже стоял рулевым у штурвала боевого корабля — эсминца «Грозный»

— Все Пикули ведут свое происхождение из украинского города Кагарлык на Киевщине, — рассказывает Антонина Пикуль. — Отец Валентина, Савва Михайлович, после революции был призван на Балтийский флот. После демобилизации остался в Ленинграде и работал на фабрике «Скороход», где и познакомился со своей будущей супругой Марией Карениной. В 1926 году они поженились, а в 1928-м у них родился сын Валентин.

Так что отцовские корни Валентина Саввича Пикуля здесь, в Украине. В советские времена мы с мужем иногда приезжали сюда. Особенно он мечтал побывать на земле, которая дала ему крылья, после инфаркта. Но, к сожалению, не смог это осуществить из-за очень плохого самочувствия. Когда однажды мы завели разговор о Кагарлыке, он сказал мне: «Если ты сможешь, съезди, поклонись моим предкам...» И я съездила в этот город и не только поклонилась земле прадедов Валентина, но и встретилась с родственниками, которые остались в Кагарлыке. Вы знаете, мне там о-о-очень понравилось! Такие улыбчивые лица! Была встреча со студентами и школьниками города... Очень приятно, что молодежь читает исторические произведения. Ведь без истории, вы сами прекрасно знаете, нет ни настоящего, ни будущего!

— Антонина Ильинична, возможно, вас удивит мой вопрос, но все же: кем был Валентин Пикуль?

— Честно говоря, не вы первый, кто спрашивает меня об этом. Очень часто читатели задавали в письмах такой вопрос. Моряки считали Валентина Саввича писателем-маринистом. Это правильно. Библиографы, ознакомившись с его картотеками, утверждали, что он был библиографом высшей квалификации. И это тоже правильно. А поскольку он собрал огромную — почти 50 тысяч единиц — картотеку на исторических лиц и портретную галерею, то искусствоведы называли его своим. Вот все это вместе взятое плюс многое другое и есть «писатель Валентин Пикуль».

Нельзя сказать, что Валентин Саввич — человек легкой судьбы. Да, он завоевал признание у читателей, но как тяжело ему это далось! И дай Бог каждому из нас так достойно пройти свой жизненный путь, как прошел его мой муж.

Жизнь гнула его к земле, но после каждого удара судьбы он становился только крепче и мужественнее. И выходил победителем. Представьте себе, в 14 лет он стал курсантом Соловецкой школы юнг, а в 15 уже стоял рулевым у штурвала боевого корабля — эсминца «Грозный». В 16 лет, освоив специальность штурмана-электрика, стал командиром боевого поста на этом же эсминце. Ему не было еще 17 лет, когда юный ветеран с тремя боевыми медалями на груди, подметая клешами асфальт, вернулся в Ленинград и с какой-то неистовой силой устремился в литературу.

Кстати, свои заслуженно полученные боевые награды — медали «За оборону Ленинграда», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией» — Валентин Пикуль не носил. Как-то в Ленинграде он ехал в трамвае, и к нему подошел пожилой человек. «Юноша, снимите чужие медали. За них люди кровь проливали и жизнь отдавали», — сказал он. Дома Валентин снял свои награды и больше никогда не надевал.

Вся его послевоенная жизнь была посвящена са-мо-об-ра-зо-ва-ни-ю! Когда Валентин Саввич задумывал произведение, то тщательно изучал источники той эпохи, о которой собирался писать. Он говорил: «Конечно, у меня много пробелов, но то, что меня интересует, если уж я пишу об этом, я знаю досконально».

В своей библиотеке Валентин Саввич собрал более десяти тысяч книг. Это в основном раритеты и суперраритеты, как называют их книголюбы. А собирать ее он начал в трудное для себя время. Как сам впоследствии вспоминал, без штанов ходил, по два дня голодал, окурки подбирал, на трамвае экономил, но последние деньги отдавал букинисту за книги. И все это для того, чтобы писать исторические романы. Для этих же целей он собрал галерею портретов исторических лиц! На каждый портрет он завел каталожную карточку, в которой описана биография портрета. Помогала Валентину и созданная им картотека исторических лиц. К примеру, если он писал о Григории Александровиче Потемкине, то заводил на него карточку и потом постоянно дополнял. В итоге получался своеобразный библиографический указатель о Потемкине.

Теперь мечта моей оставшейся жизни — издать эту галерею по истории портретов и картотеку исторических лиц. Эти документы уникальны, ничего подобного читатель не найдет! (По утверждению друзей Антонины Пикуль, за материалы писателя англичане предлагали его супруге 700 тысяч фунтов стерлингов, а американцы — два миллиона долларов. Но и те, и другие получили отказ. — Авт.) Приезжали из институтов разных, из Пушкинского дома, смотрели, знакомились, и все, конечно, восхищались этим трудом и говорили мужу: «Валентин Саввич, даже если бы вы ничего не написали, ни одного романа, только то, что вы оставили такую библиографию, собрали коллекцию по истории портрета, обессмертило бы ваше имя».

«Из Петропавловска-Камчатского читатели присылали икру и крабов, из Мурманска — балыки и сгущенку...»

— Знаменитому писателю Валентину Пикулю были известны муки творчества?

— Принимаясь за новый роман (а работал Валентин Саввич по ночам), он часто разговаривал сам с собой — проговаривал будущие главы романа. Первое время это меня очень пугало. Помню, как-то в самом начале нашей совместной жизни я просыпаюсь ночью и слышу в кабинете мужа разговор. Голос Пикуля, но интонации разные. Я тихо заглянула к нему в кабинет и вижу: он встает, кого-то приветствует, отдает честь, с кем-то здоровается, кого-то распекает!.. И я поняла, что вижу главу еще ненаписанной книги. Это был роман «Три возраста Окини-сан».

Спустя пару дней Валентин Саввич мне говорит: «Тося, ты не считай меня сумасшедшим. Я, когда пишу, все проигрываю вслух. Поэтому ты не пугайся...»

Но один раз я все-таки испугалась. Это было, когда Валентин Саввич писал роман «Каторга». Когда он стал «убивать» Ивана Кутерьму, одного из персонажей, там тако-о-ой визг стоял, таки-и-ие вопли в кабинете, что я не выдержала и говорю: «Валюшка, ты что, каторжник, что ли?» Он отвечает: «Да! Я действительно каторжник, ты правильно дала определение. Но только я не катаю тачки по Сахалину, а вот здесь, каторжным трудом, зарабатываю: изучаю, создаю свои произведения...»

— Насколько мне известно, своими успехами в творчестве Валентин Пикуль обязан двум женщинам — своей первой супруге, Веронике Чугуновой, и вам.

— Действительно, это так. Вот я вам сейчас прочитаю, как сам Валентин писал об этом в своих воспоминаниях:

«Я не хочу скрывать от читателей ничего. Два раза был женат. И оба раза — по расчету, без любви.

Первый раз, когда выбирался из депрессии, сказал себе: «Ищи твердую руку, которая засадила бы тебя за письменный стол и следила, чтобы работал».

Вероника Феликсовна была намного старше меня... Она свой долг исполнила, я ей благодарен.

Когда она умерла, тут столько невест вокруг меня завертелось — ой-ой-ой, начиная от молоденьких красавиц и кончая дамами посолидней, с машинами и дачами.

А что им было нужно-то? Я что, Аполлон? Ну, скажем, имя, так? А за именем — все остальное...

Зато вот Антонина Ильинична ни на что не зарилась. Когда я встретил ее, она была замужем, работала библиографом. И я подумал: вот женщина крестьянского роду, выносливая, спокойная, рассудительная. Господи, да ведь это же моя судьба! Простой расчет: ее жизнь тряхнула, меня тоже тряхнула — вот кто будет хорошим помощником...

Ну и сразу сделал предложение. Я ее выбрал и не жалею об этом...

...Она может быть уверена в том, что если я сказал «люблю», то этому слову никогда не изменю. И берегу ее, поверьте, как святыню...

Если я знаю, что моя жена придет с работы после шести часов голодная, я вынужден стоять у плиты, чтобы накормить ее. А как иначе? Помочь жене — это моя супружеская обязанность. В этом я не вижу ничего дурного, и это меня никак не оскорбляет... Я не стыжусь в этом признаться. Кстати, обеды мои вкусные...

Женщина всегда должна быть выше мужчины... Всегда! И потому мы должны беречь не себя, а именно ее, хозяйку, берегиню дома...»

— Валентин Саввич действительно прекрасно готовил?

— Да, он любил готовить. Особенно флотские блюда — суп харчо, макароны по-флотски, любил икру. Но больше всего обожал... чай! Его любовь к этому напитку не имела границ. На мои недоуменные вопросы, почему он так мало ест и так много пьет, отвечал поговоркой: «Чаю не попьешь — откуда силы возьмешь?» Если впереди вырисовывалась трудная тема, он заваривал «первач», и только после этого приступал к работе.

Пикуль изобрел свой способ заварки чая. Впервые попавший в его дом человек удивлялся кухонному «мини-реактору», работающему в непрерывном режиме. На маленьком огне газовой плиты стоял кофейник с кипятком. На нем, как на постаменте, возвышался литровый чайник с заваркой. Два-три раза в сутки Пикуль производил «перезаправку котла с ядерным горючим», дабы чай имел необходимую крепость. Через стакан приготовленного Валентином чая очень удобно было смотреть на солнечное затмение или на то, как проводят электросварку. Пил он свой «первач» без сахара, без варенья, сливок и тому подобного. Особенно Валентину нравился индийский чай — знаете, такие скрученные листики? Он нам доставался благодаря заботам контрадмирала из Риги.

Не забывали о Пикуле и читатели, которые поддерживали его не только морально. По почте, лично или с нарочным постоянно приходили посылки. Из Ленинграда присылали копирку и ленту для печатной машинки, из Краснодара — бумагу, из Петропавловска-Камчатского — икру и крабов, из Мурманска — балыки и сгущенку...

«Правление Союза писателей Российской Федерации признало публикацию романа о Григории Распутине ошибкой. Это была акция по дискредитации творчества Пикуля»

— Какие отношения у вашего супруга сложились с историками? Некоторые из них считали, что в своих произведениях Пикуль отступает от исторических реалий, жаловались, что он не прислушивался к их мнению.

— Среди них были разные люди — те, кто хорошо относились к нему, и те, кто считал его псевдоисториком. Можно, конечно, сказать, что Пикуль вообще игнорировал критику или мнение ученых, но это будет неверно. Он прислушивался к их мнению до выхода книги и, если считал необходимым, делал правки.

Строка за строкой, страница за страницей, книга за книгой — так прошла вся жизнь Валентина: без праздников, без выходных, без отпусков. Иногда со мной делился: «Ты знаешь, я уже столько много узнал, столько много я вычитал, что мне хочется побыстрее все это вылить на бумагу». Но ведь романы быстро не пишутся! И поэтому в последнее время, чувствуя, что у него со здоровьем уже неважно, он писал исторические миниатюры. Он написал 151 историческую миниатюру! Это своего рода короткие романы — на 15—20 страниц, в которых дана оценка личности, оставившей значительный след в нашей истории.

И я вот думаю, как плохо, что кинематографисты берут для экранизации только романы Валентина Пикуля, и как было бы хорошо, если бы они взялись за исторические миниатюры. Поверьте, это очень многим было бы интересно.

— Насколько мне известно, главной удачей своей литературной биографии ваш супруг считал роман о Распутине «Нечистая сила».

— Да, Валентин Саввич писал, что это его литературная удача. И говорил, что у этой книги очень странная и сложная судьба. Роман, начатый в 1972 году, был закончен в новогоднюю ночь 1975 года. Изданный в сокращенном виде под названием «У последней черты» в журнале «Наш современник», он вызвал волну негодования как у критиков, так и у руководства страны. «Ягодки» последовали после выступления секретаря ЦК КПСС Михаила Суслова и звонка одного из партийных лидеров Михаила Землянина. На заседании секретариата правления Союза писателей Российской Федерации публикацию романа признали ошибкой. Это была акция по дискредитации не только конкретного романа, но и всего творчества Пикуля. В одном из своих писем тогдашнее свое состояние Валентин выразил так: «Живу в стрессах. Меня перестали печатать. Как жить — не знаю. Писать хуже не стал. Просто не нравлюсь советской власти». Мечта Валентина Саввича увидеть роман изданным осуществилась только в 1988 году.

— Со дня смерти Валентина Пикуля исполнилось уже 18 лет...

— Но он не умер, — перебивает меня Антонина Пикуль. — Его именем названы несколько судов: есть сухогруз «Валентин Пикуль» (порт приписки — Санкт-Петербург), морской тральщик «Валентин Пикуль» (порт приписки — Новороссийск) и пограничный сторожевой корабль «Валентин Пикуль» (порт приписки — Каспийск). Именем Валентина Пикуля названы библиотеки, улицы в Северодвинске, где он заканчивал пятый класс, и Североморске... Имя Пикуля увековечено даже в названии ма-а-аленькой планеты — Пикулия.

Знаете, для меня Валентин навсегда остался простым юнгой, мальчишкой, который иногда ночью будил меня и говорил: «Ты послушай, какую я о нас с тобой сейчас частушку сочинил». И, приплясывая, начинал исполнять: «Что ты задаешься, Тонька из Кронштадта? Я тебя недаром же зову. Я красивей стану в новеньком бушлате, мы в пивной назначим рандеву. Я такую кралю бусами украшу, будешь мармелад один жевать. Обобьем батистом всю квартиру нашу, станем в коридорах танцевать».

Я бы сказала, что смысл жизни Валентина Саввича заключался в словах поэта Вадима Сикорского: «Я б хотел без имени, без отчества к вам в сердца войти. Под стать мечте. Чтоб мое невидимое зодчество выразилось в вашей доброте! Мне не надо, чтоб меня вы помнили, слава мимолетна, как гроза... Хочется мне только, чтоб вы подняли к небу просветленные глаза». Так вот, мне кажется, что Пикулю удалось это сделать...

Редакция «СОБЫТИЙ» выражает благодарность Антонине Пикуль за возможность использовать материалы из ее книги «Жизнь и творчество Валентина Пикуля в фотографиях и документах»