18 декабря исполняется ровно год, как к работе приступило новое правительство, сформированное после прошлогодних внеочередных парламентских выборов. Министр юстиции Николай Онищук получил свой портфель накануне именин — дня святого Николая, которое во всем мире отмечают 19 декабря.

«Мои односельчане шутят, что нашу улицу пора переименовывать в улицу Онищуков или Депутатскую»

— Николай Васильевич, признайтесь, как вам прошлогодний «николайчик»? Или назначение министром в наших часто меняющихся правительствах нельзя назвать подарком?

— Скажу честно, стать министром самоцели не было. До этого три созыва избирался в парламент. Люди знающие говорят, что раз в пять лет неплохо было бы менять работу. Вот я и поменял. Работа министра — иной ритм, иные стандарты, иные требования. Но психологически я, имея за плечами опыт политической работы и академическое образование, был готов к такому назначению. Так что это не тот случай, когда из грязи — в князи (улыбается). Раньше никогда не был чиновником, поэтому мне потребовалось какое-то время, чтобы полностью приспособиться к новому ритму жизни. Что это было — «николайчик» или испытание судьбы? Думаю, что уместно и то, и другое. Ведь работа министром — действительно испытание. Испытание количеством принимаемых в течение дня решений, управлением двадцатью пятью тысячами сотрудников, испытание ответственностью. Причем это не просто профильное министерство, а правовой эксперт страны. Поскольку нам на юридический анализ поступают проекты и правительственных, и парламентских актов. Естественно, это груз ответственности, и немалый. Но скажу честно: мне ни разу не приходилось быть в состоянии профессионального смятения. Поэтому, когда меня спрашивают: «Николай Васильевич, как вам в этой должности?» — я говорю: «Вы знаете, нагрузки очень большие, но работается мне скорее легко, чем трудно».

— Образ жизни пришлось менять кардинально? Наверное, стали вставать раньше...

— Скорее, ложиться. Что-то кардинально менять не пришлось. А вот ритм жизни действительно несколько ускорился, что называется, уплотнился. Даже несмотря на то, что я всегда себя считал человеком динамичным. Утром я, как и раньше, встаю в семь. А вот на работе, бывает, задерживаюсь и возвращаюсь домой к полуночи. Но это не правило, поскольку я не сторонник держать подчиненных на работе за рамками рабочего времени.

— Выкроите время, чтобы свои именины отметить?

— У нас существует хорошая традиция — отмечать значимые праздники всей семьей. В том числе и день святого Николая. Я родился в многодетной крестьянской семье. Нас пятеро братьев и сестер. У всех есть дети, а у некоторых — уже и внуки. Так сложилось, что мне, хотя я и самый младший в семье, отведена роль старшего. Поэтому я с удовольствием, когда родные собираются все вместе, исполняю роль святого Николая, раздающего подарки. Хотя какой же я святой? Я — просто Николай (смеется). Все об этом знают и с нетерпением ждут праздника. Особенно дети. В его подготовке живое участие принимает моя супруга. Ведь нужно успеть купить столько подарков! А все наши дети разновозрастные, со своими интересами и желаниями. Так что мы покупаем массу вещей — от кукол до одежды. Поэтому день святого Николая у меня связан с положительными эмоциями и ассоциациями. Почему положительными? Да потому, что не всем Бог дает эту привилегию — получать удовлетворение от того, что ты отдаешь. Мне он такую возможность подарил. Стараюсь быть этаким украинским Дедом Морозом и для детей близлежащих сел.

— Значит, вы больше любите дарить подарки, чем получать?

— Да, хотя я не знаю ни одного человека, который бы не радовался подаркам. (Улыбается.)

— Николай Васильевич, а где вы собираете всю свою многочисленную родню?

— В родительском доме, который мы сохранили и реконструировали. Я, возможно, один из немногих среди моих коллег, кто строил свой дом, будучи не депутатом или министром, а младшим научным сотрудником в Институте государства и права Академии наук, уже начавшим практиковать. Помогало и то, что до того, как получить высшее образование, я закончил строительный техникум.

— В Конче-Заспе строились?

— Нет, не в Конче-Заспе и не в Пуще. А у себя на родине: в селе Долиновка Житомирской области, рядом с родительским домом. И сейчас понимаю, насколько это было правильное решение. Почему? Потому что так удалось сохранить «малую батькивщину» — где все собираются. Кроме того, рядом со мной теперь начали строиться родственники и даже их друзья. В селе шутят, что нашу улицу давным-давно пора переименовывать из Полевой в Депутатскую или улицу Онищуков. Знаете, как здорово, когда в село на выходные все собираются? Наверное, сейчас это большая редкость. Ведь чаще бывает так: родители умирают, дети разъезжаются, дома стоят опустевшие. А у нас получилось иначе... Очень занятно сейчас наблюдать за самым младшим поколением. Как они общаются, ходят друг к другу в гости, вместе проводят время...

— За внуками? И как вы себя ощущаете в роли дедушки?

— За внучатыми племянниками! Я — молодой отец. Моей младшей дочери Анне-Марии всего четыре года. Надеюсь, что я таким буду оставаться еще долго. Надо подумать, как это сделать. (Смеется.)

«Мы с супругой решили пожениться после нескольких встреч»

— Кстати, откуда такое необычное для Украины имя — Анна-Мария?

— Занятная история. Очень долго не могли дать имя младшей дочери. Пока не позвонила моя старшая сестра Мария и не сказала, что ее подруге было видение: девочка должна носить имена Анны и Марии. Вы же знаете, что это библейские имена.

— А кем были ваши родители?

— Мать работала в колхозе звеньевой. Кстати, имела, наверное, с десяток государственных наград. Среди них — медаль матери-героини и орден «Знак Почета». Отец прожил непростую жизнь, был, как бы сейчас сказали, руководителем среднего звена. Он работал на разных должностях, одно время руководил огороднической бригадой, подрабатывал в сельском оркестре. Обычная крестьянская семья. И знаете, что меня всегда удивляло? Почему в такой, казалось бы, рядовой семье были особенные стандарты воспитания детей? Особенные в том смысле, что дети воспитывались без нравоучений, на родительском примере и преимущественно трудом.

Родители не вели с нами душещипательных бесед. Да и зачем? Весь уклад жизни был устроен достаточно рационально, понятно и правильно: школа, трудовое воспитание, свободное время. Ну, со школой ясно: все мы закончили местную восьмилетку на «отлично» — традиция такая сложилась. В порядке вещей была помощь родителям по хозяйству. Я отвечал за кроликов: кормил их, чистил клетки. Ну а после трудового воспитания — отдых. Как говорится, сделал дело — гуляй смело.

— И где же вы любили смело гулять?

— В зимнее время увлекался хоккеем. Отец вообще много времени уделял нашему физическому воспитанию. Помню, у нас первых в селе появились велосипед и настоящие коньки, а не те, которые нужно было привязывать к ботинкам. И первая настоящая клюшка появилась тоже у нас. Знаете, мои воспоминания о детстве и юношестве всегда приятны. Тот период был, если можно так сказать, психологически наполненным, и это не казалось ни трудным, ни тяжелым. Всему было отведено свое время.

— А навыки сельских работ вы сохранили? Корову подоить сумеете?

— Сельская жизнь многому учит: и корову доить, и в саду работать, и пельмени лепить. Правда, давно не практиковался, вспоминать нужно (улыбается). А еще плотничать и строить. Иногда шутят, существует ли то, чего бы я не мог сделать. Или, по крайней мере, знать, как это делается. Многие удивляются: откуда все это?

— Жизнь заставила...

— Не то что заставила, а так складывалось. Все это приходило благодаря укладу нашей жизни. А потом мой опыт очень пригодился в техникуме и университете. Ведь раньше студентов каждое лето вывозили в колхозы, в строительные отряды. Помню, это был третий курс юридического факультета Национального университета. Интернациональная студенческая строительная бригада в ГДР. Жили мы возле Лейпцига в палаточном городке, расположенном на бывшем сельхозаэродроме, вместе со студентами из Болгарии, Румынии, Чехии... Распределение получили на объект в Лейпциге — строился большой концертный зал. А местный немец-строитель решил нас проверить и поручил сложить из кирпичей столбик. Тот, кто понимает в строительстве, знает: сложить столбик — достаточно сложная задача. Даже для специалиста. Самое простое — стенка, угол — сложнее. А тут одновременно нужно гнать четыре угла! Но я, как человек, закончивший строительный техникум, был в курсе. И, имея определенные навыки, этот столбик достаточно уверенно сложил, чем вызвал искреннее изумление того пожилого немца. Он позвал своих коллег и сказал: «Вы представляете, он это сделал!» После того эпизода они стали относиться ко мне и всей бригаде с уважением.

— Николай Васильевич, а с супругой вы в университете познакомились? Какими умениями покорили будущую жену?

— Все было более прозаично. Вернее, прозаично и романтично одновременно. Дело в том, что, учась в вузе, я как-то совершенно не задумывался о женитьбе. Такая мысль пришла мне в голову только к концу пятого курса. Ведь студенческая жизнь была очень наполнена — учеба, научная и общественная работа, спорт. Часто бывал на научных студенческих конференциях, в том числе в Прибалтике, России, Белоруссии... Мы ездили, знакомились, общались. Это было чрезвычайно интересно. Кроме того, занимался спортом — модным в те времена карате и спортивной гимнастикой. Жизнь так и кипела. Поэтому до окончания университета, хоть в общении с дамским полом и не было трудностей, мыслей о женитьбе не возникало.

После окончания университета, когда я уже начал работать стажером-исследователем в Институте государства и права, летом отправился воспитателем в пионерский лагерь в Алушту. Прекрасный вариант крымского отдыха для студенческой молодежи. Однажды мы с другом решили сходить в сауну — накануне простудились. Комплекс, куда мы пошли, сейчас бы назвали салоном красоты. И моя будущая супруга как раз там работала. Знаете, бывает, посмотришь на человека и сразу понимаешь, что это Она. Вот и мы так взглядами встретились... А вскоре и поженились! После летней смены я уехал в Киев, потом осенью мы еще пару раз встречались, а в декабре сыграли свадьбу. Вот такое было смелое и без длительных ухаживаний решение. Наверное, это как раз тот случай, когда ни у меня, ни у Анны не возникло ни капли сомнения.

— И сколько лет вы уже вместе?

— Двадцать один год. Мы, как говорят, «расписались» 26 декабря 1987 года. Знаете, женщины всегда очень щепетильно относятся к тому, помнят ли их мужья эту дату. Я — помню.

— А цветы теперь дарите?

— Как-то в моей жизни с романтикой не особо сложилось. Я, скорее, более прагматичный, чем романтичный человек. Но если бываю не в отъезде, стараюсь порадовать супругу. Особенно теперь, когда становишься постарше и начинаешь больше внимания уделять культуре отношений.

— Ну хоть кофе утром готовите?

— Мне повезло — супруга утром кофе не пьет! Она следит за своей физической формой и по утрам предпочитает не завтракать. Так что даже если бы я захотел проявить себя, это бы не увенчалось успехом (смеется). А вот дети любят, когда завтрак подаю именно я. У нас трое дочерей: старшей, Устине, — восемнадцать, средней, Ульяне, — пятнадцать, а о младшей я вам уже рассказывал.

Вся наша семья день начинает в достаточно динамичном ритме — работа, университет, школа. Иногда у меня появляется настроение, и я готовлю детям завтраки. В последнее время это случается реже, а вот в прошлом я этим занимался практически каждое утро. Детям очень нравится, когда папа на большой тарелке красиво раскладывает еду — кусочек сыра, зелень. Ведь чем меньше еды, тем больше аппетит (улыбается).

— Есть ли у вас коронное блюдо, которым вы периодически балуете своих женщин?

— В наши дни стало модным, что известные люди стремятся проявить себя в области кулинарии. Скажу откровенно, таких достоинств у меня нет. Наверное, все это мне поднадоело еще во времена учебы. Четыре года техникума, пять — в университете и еще пять в академическом институте. Тогда мне много приходилось готовить: супы, борщи, пельмени и, несомненно, самое любимое блюдо студентов — жареную картошку. Тогда это было интересно, это были азы самостоятельности. Супруга готовить любит и умеет. Наверное, у женщин это от природы.

«Классе в третьем-четвертом у меня появилось ощущение, что мне все должны подчиняться»

— Николай Васильевич, вы сказали, что в институте занимались карате. А на практике приходилось применять эти навыки?

— Было всего несколько случаев. Такое, знаете, происходит, когда молодые люди начинают выяснять отношения. Один раз это случилось из-за дамы, другой раз — какая-то коллективная потасовка. Для меня карате было, скорее всего, элементом физической культуры, способом поддержания формы. В то время занятия посещали мои друзья и соученики. Тогда это считалось модным. А вот в школе, признаюсь, случаи бывали. Помню, классе в третьем-четвертом у меня появилось такое ощущение, что мне все должны подчиняться! Наверное, так стали проявляться лидерские качества. Многих удивляло, почему я навязываю свое лидерство. Так что для самоутверждения иногда приходилось пускать в ход кулаки (смеется).

— А сейчас спортивную форму как поддерживаете?

— В тренажерный зал не хожу, зато люблю плавать. Когда работал в парламенте, ходил в бассейн чаще, сейчас — реже. Каждое утро по полчаса занимаюсь интенсивной зарядкой — с гантелями, жгутами и разными утяжелителями. По выходным катаюсь на велосипеде. В Долиновке живет наш пес — бернский зенненхунд Бонифаций. Его выбрала и купила моя старшая дочь, когда ей было лет двенадцать. Раньше он жил в нашей киевской квартире, но, когда подрос, превратившись в достаточно солидного пса, мы решили, что за городом ему будет вольготней. Каждый выходные он ждет нашего приезда и с удовольствием сопровождает меня во время велосипедных прогулок. Кстати, такая же собака есть у Леонида Кравчука. Вернее, у Леонида Макаровича их две — овчарка и бернский зенненхунд.

— Щенка выбирала дочь, а кого пес считает в семье хозяином?

— Собака очень тонко определяет хозяина в семье! Я ответил на ваш вопрос?

— Однозначно!

— А еще мы с семьей любим горные лыжи. Обязательно каждую зиму выбираемся дней на десять покататься. Раньше ездили в Словакию, Чехию, а сейчас катаемся в Альпах. Все, кроме самой маленькой Анны-Марии. Думаю, она присоединится к нам чуть позже. Возможно, станет не на лыжи, а на сноуборд.

— Вы много путешествуете?

— Не могу сказать, что это особая страсть, но от путешествий не отказываюсь. Когда есть возможность побывать в другой стране, познать мир, делайте это. Поэтому говорю читателям: если у вас есть возможности — путешествуйте! Раньше мы много ездили, особенно летом. Теперь меньше — отдыхаем в своем доме в Форосе, где семья проводит летний отпуск.

Мне довелось побывать во многих странах. Наиболее памятными были поездки в Юго-Восточную Азию — Китай, Таиланд, Японию, а также в Северную Африку и на Ближний Восток. Европа не удивляет. Она ухоженная, чистая, урбанизированная.

— Сувениры из-за границы привозите?

— Страстным коллекционером не являюсь. Но есть несколько вещей, которые могу назвать своим хобби. Собираю фигурки носорогов, сделанных из твердых пород дерева — красного, черного... Иногда пополняю коллекцию сам, иногда прошу друзей, если они отправляются в какие-то экзотические страны. Бывает, что мне вместо носорогов привозят слонов или бегемотов. Тем не менее коллекция очень интересная. В ней уже порядка сотни фигурок из дерева. Есть и еще одно увлечение. Нет, скорее обязанность. У меня есть пасека в Долиновке. Пчеловодством занимаюсь более 25 лет. Очень любопытно наблюдать за этими насекомыми, смотреть, как живет пчелиная семья. Правда, на это остается все меньше времени.

— Наверняка, есть и третье увлечение. Согласитесь, мало кто из пчеловодов не будет делать медовуху... Фирменным рецептом не поделитесь?

— Я — исключение из правил. Этот напиток я пробовал, а вот делать его не приходилось. Мед, который мы собираем, — чистый экологический продукт, который с удовольствием ест вся семья. Все, что собирается, я раздаю. Вот такое у нас натуральное хозяйство.