Песни на стихи Аркадия Гарцмана поет Верка Сердючка («Ще не вмерла Україна, якщо ми гуляєм так», «Я рождена для любви», «Тук-тук-тук», «Миша плюс Вера»...), София Ротару («Осенние цветы»), в мюзикле «За двумя зайцами» их исполняют Алла Пугачева и Максим Галкин, а в знаменитом мультфильме «Остров сокровищ» — Армен Джигарханян.

«Заходим мы в бухгалтерию, впереди Валера Чигляев: в костюме пирата с саблей. И — прямиком к кассирше»

— Ровно двадцать лет назад я круто поменял свою жизнь, — рассказывает Аркадий Гарцман. — Из автобусного парка, где работал инженером, ушел в искусство. До автопарка трудился даже слесарем на заводе, но все эти годы мечтал быть поэтом. Я же писал всю жизнь, но звезды как-то не так располагались. Дело решил случай. На Киевской киностудии научно-популярных фильмов Давид Черкасский делал мультфильм «Остров сокровищ», а у меня на этой студии работал товарищ в техническом отделе. Он мне и сказал: «Ты знаешь, что-то с песнями ничего не получается. Может, ты бы написал что-нибудь?» Я взял да и придумал «от фонаря» несколько текстов и послал их на адрес киностудии.

Одна из песен о вреде пьянства особенно понравилась Черкасскому, обожающему дружеские посиделки: «Лорды, сэры, мэры, знайте чувство меры, избегайте пьянства вы, как западни. Ждет вас путь неблизкий, и чем крепче виски, тем короче, сэры, будут ваши дни». До глубины души Давида поразили слова: «Не цветет, как роза, печень от цирроза» (смеется). С тех пор началось наше сотрудничество. Я писал слова, а Володя Быстряков музыку.

— В веселую компанию попали...

— Это правда. Застолья, розыгрыши... Однажды Черкасский звонит мне и говорит: «Знаешь, Алик, скажу тебе ужасную вещь». Я уж было подумал, что зарубили все мои тексты. А он говорит: «На всем Левом берегу в Киеве нет пива! Если ты хочешь, чтобы у нас на студии случилось еще две смерти, можешь не привозить». Это как раз были времена сухого закона. Я бросаю все, привожу пиво, а в гостях у Давида Армен Джигарханян. Они выпивают все доставленное мною, и я спрашиваю Черкасского: «Но почему «еще две смерти»? Кто-то уже умер? «На что Черкасский невозмутимо отвечает: «Ты что, не видел некролог на входе?» Оказывается, умер завхоз киностудии. Разумеется, причина смерти была абсолютно другая. Но Черкасский все умел т-а-ак преподнести...

А как мы однажды деньги в бухгалтерии получали! Звонит Давид (у него закончились деньги на угощение для Джигарханяна): «Алик, тебе там гонорар причитается — приедь, получи». Тогда же все гонорары от студии перечисляли переводом, на руки никому ничего не выдавали. Я говорю: «Но это же невозможно!» На что Давид со свойственным ему спокойствием отвечает: «Ничего, попробуем их уболтать».

Вот заходим мы в бухгалтерию, впереди Валера Чигляев... в костюме пирата и с саблей в руке. И — прямиком к кассирше. Та испугалась не на шутку, подняла крик: мол, вы нам угрожаете! В результате все равно деньги выдала. И мы — Черкасский, Джигарханян и еще несколько актеров — собрались в гости к жившему недалеко от Республиканского стадиона ныне покойному Георгию Кишко — он озвучивал в «Острове сокровищ» слепого Хью. 1986 год — сухой закон!

Часть компании пошла за спиртным, а мы с Давидом и Джигарханяном — за закуской в молочный магазин возле кинотеатра «Кинопанорама». Армен нахлобучил зимнюю шапку, повернулся к очереди спиной, чтобы его никто не узнал, я рядом, чтобы ему не было скучно, а Давид стал за колбасой и на свое интеллигентское счастье попал на продавщицу-хамку. Причем чем интеллигентнее с ней говорил Давид, тем она становилась свирепее... И вдруг из угла раздается до боли знакомый джигарханяновский голос: «Совдеп — столица дзенбуддизма!» У продавщицы челюсть упала до колен (смеется).

«У Тарапуньки была очень редкая машина «Бьюик». Он сетовал, что купил ее «на свою голову», ведь у нас в стране деталей к ней было не найти»

— Вы ведь многие годы были замом главного редактора юмористической газеты «Блин»...

— В этот период жизни я подружился с легендой советской эстрады Робертом Борисовичем Виккерсом, который писал для Тарапуньки и Штепселя, а в 1990-м возглавил «Блин». Многому меня Виккерс научил, много интересного рассказывал. Например, мало кто знает, что дед Юрия Тимошенко (Тарапуньки) был священником под Полтавой и еще до революции спас семью местного раввина от погрома. И когда Юрий приехал в Киев поступать в театральный институт, эта еврейская семья, жившая уже на Подоле, приютила его, потому что условия в общежитии были ужасные. Так что все пять лет учебы Тимошенко прожил в этом многодетном семействе. Наверное, потому, когда кто-то плохо отзывался о евреях, артист вычеркивал этого человека из своей жизни.

У Тарапуньки была очень редкая по тем временам машина «Бьюик». Не раз актер сетовал, что купил ее «на свою голову», так как деталей к ней было не найти. Выезжая на гастроли за границу, Тарапунька обязательно посещал авторынок и приобретал необходимые запчасти. Причем продавцы мелких лавочек, в основном евреи, отдавали ему их бесплатно. Тарапунька обычно говорил: «Евреи меня опять не подвели».

— Практически все песни, написанные вами для Андрея Данилко, стали хитами...

— Андрей очень талантлив как исполнитель и композитор. К тому же очень хорошо рисует. Он даже хотел поступать в художественный институт, но... опоздал на поезд. А уж какой остроумный! Как-то Михаил Поплавский пригласил его спеть дуэтом песню «Миша и Вера» на мои слова. А до того Андрей ни текста не видел, ни музыки не слышал.

И вот сидит в зале какой-то композитор, играет на фортепиано. Андрей послушал и говорит совершенно откровенно: «Нет, не нравится мне это». Композитор замечает: «Молодой человек, не волнуйтесь, я всегда попадаю в десятку». На что Данилко, тогда еще говоривший на легком суржике, ему ответил: «Эге, если бы ты всегда попадал «в десятку», ты бы вже давно був Раймонд Паулс». И вдруг сел и сыграл «с листа» свой вариант. У Михал Михалыча и композитора челюсти и отвисли.

С тех пор Андрей стал писать музыку сам. И это при том, что он музыкального образования не имеет. Можно сказать, самородок...

«Как только от меня вышел Горянский, сыгравший доктора в сериале «Последний день Буржуя», звонит в дверь сосед: «Слушай, а он жену мою вылечить может?»

— Кстати, а что за история, как вы Быстрякова представили одной учительнице пианистом-самородком из глухой деревни?

— О, это был та-а-акой розыгрыш! Но так представил его не я, хотя не в этом дело. Вы же, наверное, знаете, что Быстряков — лауреат Гран-при Международного конкурса пианистов имени Берджиха Сметаны. Володя — пианист-виртуоз! Ездил по миру с концертными программами, исполнял Шопена, Шуберта, Рахманинова... И — как раз был год, когда он завоевал Гран-при, — один его друг, тоже композитор, в то время безнадежно влюбился в учительницу музыки. Чтобы найти очередной предлог для встречи с ней, этот парень вместе с Володей придумали такую штуку. Мол, композитор приведет к ней на прослушивание уникального музыканта-самородка, который даже нот не знает, роль которого и сыграл Быстряков. Причем блестяще!

Приходит Быстряков к учительнице в телогрейке, кирзовых сапогах. Снимает кирзачи, портянки, скромно садится за рояль. «Что вы можете сыграть?» — строго спрашивает преподавательница. Быстряков говорит: «Вы знаете, вот вчера по радио такую штуку слышал...» И виртуозно играет этюд Шопена повышенной сложности. Учительница в шоке. Тут Быстряков вдруг прерывает игру и поясняет: «Извините, на этом месте бабушка выключила радио»... На что педагог строго ответила: «Играете неплохо, но ноты учить надо!» (Смеется.)

— Аркадий, недавно вы ведь стали и очень узнаваемым артистом. Сыграли роль Бабеля в сериале «Утесов», а также роль полковника Воробьева в фильме «Ликвидация».

— Ой, ну это все случайно. Я писал сценарий для мюзикла «Сорочинская ярмарка» и со своим соавтором Игорем Шубом приехал в офис к режиссеру фильма Семену Горову. Вдруг помощница режиссера мне говорит: «Слушай, а ты вылитый Бабель! Ты должен обязательно попробоваться на эту роль». Было лето, жара за тридцать градусов. Я отказываюсь: «Да ну его! Не пойду». Но она настояла.

Пришел на киностудию, меня даже не спросили, кто я такой, посадили в кресло, гримерша принесла портрет Бабеля и начала гримировать. Потом так же случайно попал в «Ликвидацию».

— Вас узнают на улице?

— Было несколько случаев. Однажды в сериале «Возвращение Мухтара» я сыграл директора кладбища. Прихожу как-то на рынок, где бабки торгуют овощами, а одна из них мне и говорит: «Слушайте, вчера бачила вас по телевизору!» Я и давай оправдываться: мол, вообще-то я не актер. Она перебивает: «Я понимаю, а скажите, у вас знакомые на Лесном кладбище есть?»

И это не единственный курьез такого плана. Помню, как-то пришел ко мне домой актер Володя Горянский как раз в тот момент, когда по телевизору шел сериал «День рождения Буржуя», где Горянский сыграл доктора Костю. Успех сериала был тогда невероятный! Как только Володя от меня ушел, минут через пять звонок в дверь. На пороге сосед: «Слушай, а он мою жену вылечить может?» Я же стою и не знаю, плакать мне или смеяться.

Но самая гениальная ситуация была у нас с Паперным, когда он снялся в роли полковника Главного разведывательного управления в фильме по роману Суворова «Аквариум». Нас с ним пригласили в ночной клуб. И вот мы едем в метро, выходим из вагона, а на перроне ребята-омоновцы стоят. Один подходит к Жене и говорит: «Товарищ полковник, разрешите обратиться». Паперный на полном серьезе ему отвечает: «Обращайтесь!» Тот: «Вы в Киев в командировку или как?» Паперный, не моргнув глазом: «В командировку». — «Разрешите вас сопровождать!» — «Сопровождайте!» И вот так в их сопровождении молча мы дошли до самого клуба. Паперный говорит: «Свободны!» Они с явным облегчением отвечают: «Есть!» — и уходят.

Такая вот интересная штука — кино.