Имя Иосиф в переводе означает «он приумножит». «Если родится сын — назову его Иосифом», — так Любовь Корнилова решила еще тогда, в октябре далекого уже 2002 года, когда сорок боевиков в течение нескольких суток в Театральном центре на Дубровке удерживали в заложниках более девятисот зрителей и артистов мюзикла «Норд-Ост». В ходе спецоперации правоохранителей погибли все террористы и 130 заложников. Любовь до сих пор помнит глаза женщин и детей, с которыми она провела страшные часы. И глаза своего спасителя тоже помнит. Это был «человек из телевизора» — Иосиф Кобзон. Он пришел безоружным к потерявшим разум боевикам и забрал у них троих детей — двоих дочерей Любы, Аню и Варю, и еще одну девочку, которую Корнилова, рискуя жизнью, назвала своей дочкой.

Когда боевики завели разговор о том, что могут отпустить детей, к Корниловой подошел «бригадир второго этажа» (так назвал себя террорист, отвечающий за эту часть помещения) и хотел забрать у нее девочек, чтобы отвести их к выходу. Сначала Любовь наотрез отказалась отдавать дочек, однако, подумав, согласилась — вдруг это единственный шанс на спасение? Но, как только дети скрылись из виду, Люба забилась в истерике.

— Сдали нервы, и я подняла просто нечеловеческий вой. Я сама не знала, что могу так кричать, — рассказывает Люба. — С моей стороны это было неправильно, потому что реакция террористов могла быть очень простой: автоматная очередь — и нет никакого крика! Но тогда я плохо соображала, просто обезумела, переживая за деток. Вдруг один из террористов говорит: «Ладно, покажу тебе, где они». И тут я вижу — певец Кобзон прижимает к себе моих дочерей и еще одну девочку, которую я выдала за свою дочь. Посмотрела на Иосифа Давыдовича, который держался уверенно, и успокоилась. А террорист говорит: «Иди с ними». Я опешила и отвечаю: «Лучше беременных отпусти». Но он подвел меня к Кобзону и подтолкнул вперед. Артист посмотрел на меня, взял за руку и вывел из зала вместе с детьми... По идее, надо радоваться, а мне вдруг стало стыдно — за то, что я жива, а кого-то уже нет (боевики убили нескольких заложников. — Авт.), и судьба остальных висит на волоске...

— Я абсолютно не был уверен в успехе мероприятия, — вспоминает о тех днях Иосиф Давыдович. — Но шел на переговоры в надежде на то, что меня поймут. Ко мне террористы отнеслись хорошо. В свое время я часто приезжал в Чечено-Ингушетию, в 1964 году стал первым заслуженным артистом республики. Песня о Грозном, которую я спел, до сих пор является своеобразным гимном Чечни. Старшее поколение чеченцев знало меня. Поэтому террористы доверили мне вести с ними переговоры. Они сказали: «Пусть Кобзон придет». Ну я и пошел... Я долго с ними разговаривал... Кроме Любаши и трех девочек, удалось вывести из центра больного англичанина. Потом я еще дважды ходил на переговоры, но больше ничего сделать не смог...

Через несколько дней после трагических событий Иосиф Давыдович сам позвонил Любови Корниловой. С тех пор артист и спасенная им семья стали родными людьми.

— С Любашей мы регулярно созваниваемся, — говорит Иосиф Кобзон. — Я чувствую моральную ответственность за эту семью. Коль мне довелось вывести их из того ада, я не должен забывать о них. Хочу пригласить семью Корниловых в гости, познакомить Любиных детей с моими внуками...

Иосиф Кобзон был почетным гостем на крещении третьей дочери Любови Корниловой — Кати, которая родилась через два года после трагедии на Дубровке. Но Люба знала, что однажды Бог исполнит ее мечту: пошлет ей мальчика, которого она назовет дорогим сердцу именем. И несколько месяцев назад у нее родился долгожданный сын.

В церкви Святого Филиппа, где на минувшей неделе состоялось крещение маленького Иосифа, собрались самые близкие семьи Корниловых — родные, крестные мальчика и Иосиф Кобзон с женой Нелли. Любовь хотела, чтобы крестным отцом ребенка был Иосиф Давидович, но, поскольку Кобзон некрещеный, им стал священник церкви Святого Филиппа отец Иоанн. И все-таки Иосиф Давыдович был на крещении не просто гостем: во время таинства именно он держал малыша на руках. Тезка вел себя спокойно, а если начинал хныкать, Иосиф Давыдович, как опытный дедушка (все-таки пять внучек и внук), качал малыша и приговаривал: «Ну-ну, что же ты меня позоришь?» И маленький Иосиф тут же успокаивался.

— Мне очень приятно, что сегодня произошло такое событие, — сказал Иосиф Давыдович по окончании таинства. — Но не потому, что мальчику дали мое имя, хотя это очень трогательно. А потому, что в этом событии есть особая символика: жизнь продолжается!