Бывший киевлянин, а ныне один из самых знаменитых художников-сценографов России Борис Краснов стал постановщиком прощального тура Аллы Пугачевой. С Примадонной их соединяют долгие годы дружбы и совместного творчества. Впрочем, как и со многими другими звездами. Краснов ставил шоу для Филиппа Киркорова, Анжелики Варум, Бориса Моисеева, Валерия Леонтьева, Александра Розенбаума... Его любят в России и побаиваются в Украине. Он начинал в Киевском театре имени Леси Украинки, а однажды делал постановку в Театре имени Франко. Его мама была главным художником фабрики «Киянка», и Краснов шутит, что его творчество началось со шпулек, на которые он наматывал нитки.

Вот уже несколько месяцев Борис Краснов занимается грандиозным проектом Примадонны «Сны о любви». Его декорации должны увидеть во всех странах бывшего Союза и дальнем зарубежье. Алла Борисовна, как и прежде, полностью доверяет художнику и ни на минуту не задумалась, когда речь зашла о том, кто станет воплощать в реальность ее «Сны...»

«Думаю, подобная Алле появится лет эдак через сорок»

— Все только и говорят о небывалых декорациях для концерта Пугачевой, которые делаются в авиационных ангарах под Москвой.

— Не буду вам раскрывать все секреты, скажу лишь, что фишка у концерта будет одна — Алла Пугачева, человек, который уже 40 лет не дает покоя всему русскоговорящему населению планеты. Честно говоря, мне уже давно неинтересно работать с нашей попсой, мою голову занимают абсолютно другие проекты. Но когда Пугачева предложила: «Давай попробуем еще раз» — я тут же согласился. Алла Борисовна — это всегда серьезный масштаб.

— И, судя по всему, высокобюджетный.

— Празднования ее 60-летия начнутся в Кремле тремя концертами «Сны о любви», а 15 апреля в Лужниках состоится праздник «С днем рождения, Алла». Она споет дуэтом практически со всеми звездами. Концерт «С днем рождения, Алла» останется легендой и больше повторяться не будет. А «Сны...» поедут в турне по всему миру. Мне приятно, что первым городом станет мой родной Киев, и будет это 22 апреля. Столичный Дворец спорта — единственное место, где установят точно такие же декорации, как в Москве. Я приехал в Киев, чтобы лично посмотреть площадку. Уверяю, это будет стопроцентно московский вариант! Я очень хотел бы, чтобы Алла согласилась на еще один концерт в Киеве.

Проект с Пугачевой действительно высокобюджетный, но я не скажу, сколько он стоит. Фирма «Краснов дизайн» не испытывает недостатка в работе. То же касается Пугачевой и ее тура. Я не знаю, кому бы еще, кроме Пугачевой, сегодня помогли столь значительными финансами. Под нее же деньги дадут ВСЕГДА! Алла это понимает и особо не волнуется. Она сейчас усиленно худеет перед концертом и прекрасно выглядит. Сама себя убеждает, что это из-за кризиса.

— Как-то нелогично, находясь в затруднительном финансовом положении из-за мирового кризиса, бросать работу, в смысле сцену. Или это очередной пиар-ход Аллы Борисовны?

— Даже ваше поколение уже приличное время наблюдает за Пугачевой и до сих пор не понимает, что она не делает подобных пиар-ходов! Да и вообще, разве она предпринимает что-то особенное для того, чтобы не сходить с обложек газет и журналов уже 40 лет?! Алла оставляет сцену потому, что реально устала. Примадонне, увы, конкретное количество лет. Она их не скрывает, ее возраст знает абсолютно каждый. Представьте, ведь Пугачева могла быть вашей бабушкой! Только ваша бабушка утром встает и до кухни едва доходит, а Алле предстоит дать тур по всему миру. Согласитесь, это непросто.

— Последний раз она решалась на такое ровно десять лет назад, во время празднования своего 50-летия.

— Вот-вот, понятно, что в семьдесят поднять такой тур ей будет уже не под силу. Алла сейчас намекает на свои ухудшившиеся голосовые данные, но мне кажется, стоит ей просто выйти на сцену, сесть на стул — и она «сделает» всех даже шепотом... Думаю, подобная Алле появится на свет уже не в нашей с вами жизни. Должно пройти лет этак сорок.

— Вы ведь начали работать с Пугачевой еще на «Рождественских встречах». Какой это был год?

— 1991-й. Это был настоящий праздник, настоящее веселье! Я люблю «Рождественские встречи» 1991—1992 годов. Тогда «маму» уважали искренне. Для всех нынешних звезд было почетно участвовать в «Рождественских встречах». Они шли две недели в Олимпийском при полных аншлагах! А когда наступил 1997 год, началось непонимание. Один артист приехал на репетицию, второй опоздал, а третий и вовсе «не посчитал нужным»... Как-то одна из великих звезд изрекла: «Зачем мне эти «Встречи...»? Лучше поеду на гастроли, денег заработаю...». И закончилось замечательное время. Атмосфера праздника пропала. Алла Борисовна стала больше заниматься не творческими, а организационными моментами. А зачем ей это?

— Известна история, как она вас за грудки трясла...

— Кстати, сила у Аллы недюжинная! Это было на «Рождественских встречах» в 1997 году. Тогда Алле вдруг почему-то захотелось выйти на сцену непременно из арки-прохода. Причем место для нее Пугачева выбрала на редкость неудачное. Я ей сказал, что так не пойдет. Она подумала, посмотрела еще раз на сцену и вдруг как схватит меня за грудки! И давай трясти изо всей силы! В общем, поспорили мы тогда крепко. Она и декорации ломала, и микрофоном бросалась... Но буря миновала, и я пришел к ней мириться с плюшевым мишкой. Алла простила, и больше мы эту ссору не вспоминали.

— Боязно сейчас сцену к такому важному событию готовить?

— Раньше я очень волновался, как на мое творчество посмотрит Алла. Представьте себе: 1985 год, я сижу в первом ряду в Октябрьском дворце на концерте Пугачевой. Мама мне достала заветные пригласительные, и я смотрю концерт с замиранием сердца. А в 1989 году я уже начинаю с Аллой работать. Это было просто нереально! Понятно, мандраж продолжался у меня очень долго. Но сегодня его уже нет. Я прежде всего отвечаю сам перед собой. Нет страха, что скажет Пугачева или кто-то еще. Мы же все взрослые люди и делаем общее дело. Важен результат.

«В Киеве я постоянно ударяюсь «фейсом об тейбл»

— Говорят, в начале марта вы выиграли в России очень серьезный тендер на постановку.

— Это стало большой победой нашей компании. Пятого марта мы выиграли тендер на дизайн экспозиции русского павильона на всемирной выставке в Шанхае в 2010 году. Ее тема «Лучший город — лучшая жизнь». Россия впервые после 1992 года будет строить свой павильон. Как и еще 13 стран. Остальные будут снимать площади. К тому же сейчас мы занимаемся организацией церемонии передачи знамени мэром Ванкувера мэру Сочи, от одной зимней Олимпиады другой. Кстати, 1 августа надеемся провести в Донецке открытие стадиона «Донбасс-арена».

— К декорациям «Евровидения», которое пройдет в Москве, вы не имеете отношения?

— Никакого! Более того — я их не видел и видеть не хочу. Как сказал Игорь Крутой, когда директор Леонтьева Коля Кара принес ему диск Чернавского «По дороге в Голливуд»: «Я слушаю только свою музыку». И не собираюсь смотреть то, что меня не касается. Научиться чему-то я вряд ли смогу. К тому же знаю, что лучше моих цехов по декорациям нет.

— Оформление песенного конкурса неожиданно отдали в руки ирландцам.

— Вот именно! Я всем задаю вопрос: «Почему ирландцы?» Мне никто не отвечает. Оказывается, в России нет художников, способных сделать «Евровидение»! Потом, правда, выснилось, что у нас и певицы нет, но это уже не мое дело... Нет, в начале подготовки к «Евровидению» в Москве мне действительно позвонили и сказали, что если у меня будут какие-то идеи, то я могу их предложить. Что за постановка вопроса? Я сходил в ближайший магазин — идей там не оказалось... Это ведь все несерьезно и смешно. Поэтому я перестал думать о «Евровидении» и отношусь к этому конкурсу довольно спокойно. Больших певцов оно не делает. Кроме успеха группы «ABBA», его устроителям и похвалиться-то нечем. Единственный плюс — это обширная реклама страны, принимающей конкурс. У нас рекламой России будут заниматься ирландцы. Видимо, они что-то о нас особенное знают...

— Еще одна из ваших идей осталась неосуществленной — празднование юбилея Киностудии имени Довженко, которой стукнуло 80 лет.

— У меня вообще с Киевом не все гладко получается. Хотя я со своей стороны очень стараюсь... Киев — специфический город. Я имею право это говорить, прожив здесь почти двадцать семь лет. Только из Киева мне могут позвонить и сказать: «Есть серьезное предложение. Ты когда будешь в городе?» Мой друг детства режиссер Виталий Малахов предлагает мне приблизительно десять проектов в год и при этом спрашивает: «Ты когда к нам приедешь?» Что это постоянно за вопрос «с оказией...»? Работа или есть, или ее нет.

— Одно из последних грандиозных мероприятий в Киеве — ваш концерт с участием звезд в 2000 году.

— А сколько негатива я получил из-за него?! В Киеве я постоянно ударяюсь «фейсом об тейбл». Я устроил сумасшедший концерт «Родному городу посвящается». Никаких спонсоров не было! Приехали Пугачева, Плисецкая, Башмет, Гурченко... А пресса устроила полный разгром: мол, чего это он к нам пожаловал — денег насобирать? С киностудией Довженко та же ситуация. Мы обсуждали идею празднования с директором киностудии, я хотел пригласить звезд Голливуда. Уже договорились, что приедут Брюс Уиллис и Вуди Аллен со своими музыкальными группами. Представляете, как круто! Проект стоил около миллиона долларов. Денег, понятно, не нашлось. Я зашел к одному своему знакомому в Киеве — дело было еще до кризиса — говорю, есть такая идея. Он отвечает: «Очень нравится. Куда тебе завтра миллион перевести?» Через несколько дней состоялось совещание в Министерстве культуры, где сказали: «Краснов будет отвечать за празднование? Так он же приедет нас ограбить!» Ну как тут можно работать?!

«Я месяц просидел на скамеечке у служебного входа Театра Леси Украинки. А мне все говорили: «Подожди»

— С кем бы вы не согласились работать ни за какие деньги?

— Оформлять выборы в Тернополе я бы точно не стал. (Смеется.) Зачем вы меня провоцируете? С коммунистами я, слава Богу, никогда в жизни не работал. А насчет уровня... Мой педагог, великий Даниил Лидер (известный украинский театральный художник, лауреат Государственной премии СССР 1952 года. — Ред.) учил, что нельзя все время ждать Шекспира. И не всегда бывает Пугачева. Надо уметь увидеть в любом артисте, любой драматургии стороны, которые тебя волнуют. Я должен работать, иначе я не профессионал. Чуть сделал передышку — и все, твое место занял уже кто-то другой.

— Много лет назад вас таким образом уже не пустили обратно в Театр Леси Украинки.

— В этот театр я пришел, как говорится, снизу. Тогда только открывались цеха костюмеров, пошива одежды. Меня очень поддержала Ада Роговцева. Она говорила: «Этого мальчика нельзя отпускать, его нужно держать в театре!» Но в это время другая претендентка на должность художника откровенно шла по звонку. А в институт, где я учился, театр месяц не давал на меня запрос на распределение. И все это время я просидел на скамеечке у служебного входа Театра Леси Украинки. Как на работу ходил. А мне все говорили: «Подожди». Когда, уже работая в театре, я собрался ехать на очередную стажировку в Москву, мне прямо сказали: «Езжай, но обратно мы тебя не возьмем». И я не вернулся. У меня стойкое убеждение, что в Киеве во все времена нужно было либо играть в футбол, либо работать у Амосова или Патона. Тогда ты чувствовал бы себя человеком мира. Что касается эстрады и театра, этого не получалось. Многих творческих людей выдавили из Киева, как пасту из тюбика.

— Но почему так происходило?

— Не знаю. Когда я съездил на стажировку в Ленком и вернулся оттуда в Театр Леси Украинки, думал провести чемпионат между творческими коллективами. В Москве тогда соревновались ансамбль «Березка» со студией «Мосфильм», театры между собой... Помню, выбрал газету «Молодь Украины», позвонил туда, чтобы они поддержали инициативу, а мне в ответ: «А что это за театр?» В Киеве всегда всего боялись, перестраховывались. Как бы чего не вышло. А Москва — прогрессивная, в ней генетически заложен код действия. Трусливых там нет, только те, кто смог выжить.

— А как в Москве относятся к преданным болельщикам киевского «Динамо» вроде вас?

— Ой, плохо! Когда «Спартак» проиграл «Динамо» 1:4, а я пришел в майке киевского клуба с надписью на спине «Краснов», на меня косо смотрели все друзья. Я ведь знаю хозяев «Спартака», ЦСКА, «Локомотива». Но что делать? На меня даже Ринат Леонидович (Ахметов. — Авт.) уже не обижается. Я считаю, что команду в жизни менять нельзя...