Первый секретарь ЦК комсомола Украины Юрий Ельченко познакомился с Юрием Гагариным с легкой руки первого секретаря ЦК ВЛКСМ Сергея Павлова. И 12 апреля 1961 года Ельченко оказался в Москве тоже по вызову Павлова. Именно он представил комсомольского лидера Украины космонавту номер один. Пожимая руку Ельченко, Юрий Гагарин сказал: «Сразу видно, что украинец». Тогда 32-летний Ельченко при росте 177 сантиметров весил более 100 килограммов... Гагарин явно уступал своему украинскому тезке по этим параметрам.
Спервой же встречи между Гагариным, Павловым и Ельченко установились теплые отношения. А со временем настоящая мужская дружба переросла в дружбу семьями.
«Последний раз я звонил Гагариным домой 8 Марта и поздравлял женщин с праздником»
— Как вы узнали о трагической гибели Юрия Гагарина?
— Под конец рабочего дня 27 марта 1968 года в моем кабинете — первого секретаря ЦК ЛКСМ Украины, раздался звонок правительственной связи, — вспоминает бывший руководитель комсомольской организации Украины, впоследствии первый секретарь Киевского горкома партии Юрий Ельченко. — Звонил Сергей Павлов из Москвы. Он сказал: «Юрча (так он по-дружески называл меня), Юры нет!»
Сначала я вообще ничего не понял и переспросил: «Что ты имеешь в виду, Сергей Павлович?» «Несколько часов назад в авиакатастрофе погиб Юрий Алексеевич Гагарин вместе с еще одним офицером-летчиком. Больше ничего сказать не могу, потому что сам деталей не знаю. Обо всем остальном расскажу позже», — сообщил он.
Я был ошарашен. У меня в голове пульсировала одна мысль: «Что делать?»
При всей нашей дружбе Гагарин был лицом официальным. ЦК комсомола Украины тоже, знаете ли, не какая-то дворовая команда. Как быть в такой чрезвычайной ситуации? Я сразу же подумал о соболезнованиях. Но кому и от кого их отправлять? Включил телефонную связь со всеми секретарями ЦК комсомола Украины, передал им печальное известие и попросил: «Подумайте, как нам реагировать».
Собравшись через полчаса на экстренное совещание, мы решили отправить телеграмму-соболезнование от имени ЦК ЛКСМ Украины в отряд космонавтов. А от себя лично я отправил телеграмму Валентине Ивановне, Леночке и Гале Гагариным. Ее копию до сих пор храню в домашнем архиве.
— Когда вы последний раз общались с Юрием Алексеевичем?
— 8 Марта я звонил Гагариным домой и поздравлял женщин с праздником. Поговорил и с Юрой. Обычный мужской разговор: «Как дела? Когда планируешь приехать в Украину?» И традиционно попрощались: «До встречи!»
— Судя по вашим семейным фотографиям, у вашей супруги с Юрием Алексеевичем были теплые отношения. Вот они обнимаются, вот тут целуются... Как она отреагировала на сообщение о гибели Гагарина?
— Естественно, Альбина Ивановна тяжело восприняла это известие. Взволнованно пыталась расспросить меня о деталях, но я и сам ничего толком не знал. У них с Юрой действительно сложились очень хорошие отношения. Говорить о какой-то влюбленности неуместно, но я вспоминаю одну реплику жены, которую потом озвучил друзьям. Когда в начале 1969 года меня избрали вторым секретарем Львовского областного комитета партии, то длительное время супруга тянула с переездом из Киева во Львов (это сейчас можно жить в Киеве, а работать во Львове. В советские времена полагалось сдать киевскую квартиру, чтобы получить государственное жилье в другом городе). Жена находила какие-то отговорки: «Пусть сын Володя закончит 4-й класс, и тогда мы приедем». Все тянула и тянула. Уже под конец летних каникул я спросил Альбину по телефону: «В конце концов, в чем дело?» «Не могу оставить нашу квартиру на улице Кирова, 9 (сейчас — улица Грушевского. — Авт.), где гостил Юрий Алексеевич Гагарин», — ответила жена.
Альбина особо старалась на кухне в день его приезда в Киев. И борщ готовила, и вареники, и домашнюю колбасу. Гагарин, распробовав, очень хвалил украинскую кухню. Всегда интересовался: «А вареники будут?» «Обязательно», — обещал я. И моя Альбина с удовольствием колдовала у плиты...
— Признайтесь, только честно, вы ревновали супругу к первому космонавту?
— У нас сложились действительно приятельские отношения. А ничего плохого я не мог себе даже представить. Мы искренне дружили семьями. И Юрий Алексеевич постоянно подчеркивал: «У меня дома три женщины: жена Валентина и дочки Лена и Галчонок (так он называл младшую). И все требуют особого внимания. Для увлечения другими просто не хватает времени».
«В 1968-м Герман Титов у меня дома на бумажной салфетке нарисовал схему падения гагаринского истребителя. Ее я храню до сих пор»
— На похороны друга вы ездили?
— Нет, я понимал, что похороны Гагарина будут проходить на самом высоком государственном уровне. А потом, ведь и хоронить-то нечего было! Истребитель врезался в землю... Там такая огромная воронка образовалась... Детали самолета и человеческие тела превратились в кашу... Солдаты пытались отыскать хоть какие-то части тел, опознать которые могли только жены летчиков...
Забегая вперед, могу сказать, что вскоре после трагедии в Киев приехал космонавт номер два Герман Титов, совершивший полет в космос в августе 1961 года. Надо сказать, что космонавты частенько бывали в Украине — для уточнения деталей работы космической аппаратуры прилетали на киевский завод «Арсенал», а также днепропетровский завод «Южмаш», на харьковские приборостроительные предприятия. В один из таких приездов в 1968 году в той же нашей квартире, где гостил и Юрий Алексеевич, Герман Титов на бумажной салфетке нарисовал схему падения гагаринского истребителя. Ее я храню до сих пор. Я не летчик, но как инженер (в 1952 году закончил КПИ) хорошо представляю картину произошедшего.
Диспетчер полетов уже принял сообщение Гагарина «Возвращаемся», как вдруг без предварительного предупреждения, являющегося в авиации обязательным, с соседнего аэродрома поднялся истребитель и на сверхзвуковой скорости прошел в непосредственной близости от гагаринской машины. Воздушной волной маленький самолет закрутило, и он свалился в штопор. Бесспорно, мастера пилотирования Гагарин и Серегин пытались выровнять машину. По общему заключению специалистов, им не хватило высоты примерно в 400 метров, а в переводе на время — каких-то секунд. Катапультироваться вряд ли удалось бы. За чьюто халатность летчики расплатились жизнью.
— Поговаривали, что в свой последний полет Гагарин отправился нетрезвым...
— Это полная чепуха! Перед полетом летчики обязательно проходят строгий медицинский контроль. И случись что в полете, врачу, подписавшему липовое: «Здоров. К полету готов», не поздоровилось бы. Это я еще мягко сказал. Кроме того, в марте супруга Гагарина Валентина Ивановна лежала в больнице, и Юра навестил ее как раз накануне рокового тренировочного полета. Может, предчувствовал что-то...
Да, Гагарин был настоящим мужчиной, мог посидеть за столом и выпить рюмку. Но его дисциплинированность, пунктуальность, аккуратность были идеальны. О какой звездной болезни вы говорите? Без малейшего преувеличения могу утверждать, что Юра был уникальной личностью, соединяющей в себе природный ум и ласковый характер, искренность в отношениях и любовь к родине. Он закончил академию имени Жуковского, был профессионалом высочайшего класса и просто образованным человеком. Он ведь встречался с людьми самого разного ранга, начиная от рабочих и колхозников и заканчивая лидерами зарубежных стран. Его эрудиция давала ему возможность судить о тех или иных вещах так, будто он был в этом деле профессионалом. Я видел, как Гагарин беседовал с людьми, когда сопровождал его в поездках по Украине.
Юра любил искусство, поддерживал отношения со многими известными деятелями культуры. С Александрой Пахмутовой у них была обоюдная влюбленность. Это было настолько очевидно, что мы даже подшучивали над мужем Пахмутовой Добронравовым: «Николай, как ты ко всему этому относишься? Ты что, не видишь, чем это может закончиться?» «Ничего, — отшучивался Добронравов, — мы с Валей не пропадем (имея в виду Валентину Гагарину)!»
— Откройте секрет, действительно ли у Гагарина был роман с примой оперетты Татьяной Шмыгой.
— Что-то не припоминаю. Конечно, Юрий и сам был видным мужчиной, и на красивых женщин обращал внимание.
Есть такая известная актриса Светлана Светличная, которую позже Леонид Гайдай снял в «Бриллиантовой руке». Вместе со Светланой я оказался в составе комсомольской делегации, отправлявшейся в Чили. По возвращении как руководитель делегации отчитался перед ЦК ВЛКСМ о результатах поездки. При этом присутствовали и все члены делегации. После отчета Сергей Павлов предложил всем вместе поехать в Переделкино, в дом отдыха руководства ЦК комсомола. Там был Гагарин. Юрий Алексеевич аж засмотрелся на Свету. «Ух ты, — сказал мне тихонько, — как тебе повезло».
— Его жене, наверное, было нелегко...
— Думаю, как любую женщину, Валентину Ивановну беспокоили слухи о многочисленных романах Юрия Гагарина. А кого из знаменитостей не окружала людская молва? Первое впечатление об отношении Юрия к женщинам сложилось у меня от того, как он вел себя с Валентиной Терешковой и Александрой Пахмутовой. Это был настоящий рыцарь, джентльмен. Обязательно поцелует ручку, сделает комплимент: «Сашенька, ты сегодня просто чудо!» Пахмутова тоже не оставалась в долгу: «Стараюсь быть похожей на вас!»
«Королев сразу заметил «неполадку» в военной форме майора Гагарина: «Что у него с обувью?»
— Давайте вспомним 12 апреля 1961 года...
— Помню, первый секретарь ЦК ВЛКСМ Павлов позвонил мне: «На 12 апреля назначено внеочередное заседание бюро. Явка обязательна».
Заседание проходило в обычном режиме, как вдруг около часу дня Павлов скомандовал заведующему общим отделом ЦК ВЛКСМ Гостеву: «Виктор, включай!» Гостев повернул ручку радиоприемника, и мы услышали сообщение о полете в космос советского человека. Все вскочили с мест и с восторгом закричали: «Ур-рра!» Кто-то с кем-то обнимался, целовались — мы радовались как дети. Позже внимательно слушали биографию первого космонавта, родившегося в 1934 году в Гжатске Смоленской области (сегодня Гагарин. — Авт.), а также решение о присвоении старшему лейтенанту Юрию Алексеевичу Гагарину звания майора и приеме его в партию. Мы были так взволнованы, что Павлову пришлось просить нас закончить заседание по-деловому.
Когда все вышли из кабинета, Сергей Павлов сказал: «Есть пригласительные во Внуково на встречу космонавта, но на всех членов бюро не хватит. Ты можешь задержаться до 14-го?» «О чем речь!» — ответил я.
На летном поле трибуны встречающих были ограждены красными шелковыми шнурами. Павлов с супругой Евгенией Михайловной и я оказались по соседству с четой Королевых. Комсомольский лидер Сергей Павлович Павлов хорошо знал своего тезку Сергея Павловича Королева. Из соображений безопасности да и секретности с главным конструктором могли общаться далеко не все, но для члена ЦК КПСС и депутата Верховного Совета СССР Павлова ограничений не существовало. По крайней мере, от меня он не скрывал близкое знакомство с Королевым. Они раскланялись, и Павлов представил меня Сергею Павловичу: «Наш первый секретарь ЦК комсомола Украины Юрий Ельченко».
Известный академик заметно нервничал. Когда приземлившийся Ил-18 подрулил к трибунам и в проеме открывшейся двери появился первый космонавт, несколько тысяч встречающих закричали «Ура!», а главный конструктор ракет но-космических систем едва не задергался. Супруга начала его успокаивать: «Да вот же он идет! Ну живой же!»
Несмотря на волнение, Королев сразу же заметил «неполадку» в военной форме майора Гагарина: «Что у него с обувью?» Потом уже Юрий Алексеевич рассказывал, что почувствовал развязавшийся шнурок и на мгновение замедлил темп ходьбы. Но затем, чеканя шаг, пошел по ковровой дорожке к правительственной трибуне. А что было делать? Не станешь же завязывать шнурок на виду у всего мира!
Старшее поколение помнит эту торжественную встречу первого космонавта. Он отдал честь Никите Хрущеву и отрапортовал, что задание партии выполнено. К сожалению, Гагарина почти не было слышно. Я обратил внимание лишь на высокий тембр его голоса. Позже сам Юрий Алексеевич вспоминал, что под конец встречи Никита Хрущев сказал: «Спасибо, сынок!»
Увидев, что стоявшие на правительственной трибуне руководители стали спускаться вниз, Павлов обратился к Королеву: «Сергей Павлович, надо скорее выбираться, не то утонем в потоке машин!» Из аэропорта наша «Волга» и «ЗИЛ» Королева помчались на Красную площадь, где шла демонстрация, посвященная первому полету человека в космос.
— Что интересного сам космонавт рассказывал о полете?
Павлов пригласил Юрия Гагарина в ЦК комсомола рассказать о полете. В эти дни меня (тоже, думаю, не случайно) вызвали на заседание бюро ЦК ВЛКСМ как члена бюро.
В актовом зале ЦК ВЛКСМ мы сидели недалеко от президиума. Услышав бурные овации у входа в зал, обернулись. По проходу рядом с первым секретарем ЦК ВЛКСМ шел Юрий Гагарин. Мне бросилось в глаза, что первый космонавт был даже ниже невысокого Павлова, и я подумал: и даже ему там было тесно! (В одном из первых интервью Гагарин рассказывал, что в кресле космического корабля нельзя было развернуться.)
«Какая у нас сегодня может быть повестка дня? — спросил первый секретарь ЦК ВЛКСМ. — Юрий Алексеевич расскажет, как он летал». Снова раздались аплодисменты. Гагарин подошел к трибуне, и его лицо озарила ставшая знаменитой на весь мир гагаринская улыбка. Негромким голосом (видимо, волновался) начал: «Прошу иметь в виду — я приехал не просто рассказать о полете, а чтобы как комсомолец отчитаться перед ЦК ВЛКСМ о выполненном задании партии и правительства... Вы знаете, — говорил первый космонавт, — комфорта было немного. Главная моя задача была выполнить программу полета. И еще наказ Сергея Павловича Королева как можно больше наблюдать, запомнить все увиденное и пересказать во время связи или уже на Земле. Наша планета с такой высоты — это настоящее чудо. Смотришь на нее, как на глобус. Этот фантастический вид даже отвлекал меня от непосредственной работы на борту корабля.
— Видимо, с чувством юмора у Гагарина все было в порядке.
— Он, как и Павлов, любил розыгрыши. Однажды ребята подсунули мне фото известной кубинской балерины Алисии Алонсо, которая в то время стажировалась в Большом театре. На полях вырезки из «Огонька» было написано: «Дорогой Юрочка!..» — и дальше шло признание в любви. Естественно, я быстро разоблачил шутников: почерк-то был гагаринский!
«В Крыму мы с Юрой ловили ставриду»
— Однажды, отдыхая в Крыму, мы с семьями отправились в горный поход на Аю-Даг, — вспоминает Юрий Никифорович. — Юра вызвался нести увесистую корзину с провизией. Когда остановились «на перекус», он распорядился: «Готовьте стол, а я 10 минут отдохну». Прилег на траву, положил голову на колени жене и мгновенно засопел. Мы не поверили, но Валентина Ивановна подтвердила: «Я знаю, он спит». Через 10 минут Гагарин открыл глаза и с улыбкой сказал: «Теперь я дважды счастлив. Во-первых, выспался, а во-вторых, мы сейчас все съедим и не нужно будет тащить эту корзину».
Во время крымского отдыха нас пригласили на фазанью охоту. Но по дороге в степь мы разминулись с ее организаторами. Когда же все-таки встретились, кто-то предложил перенести охоту на утро, а сейчас поехать на уху. На что Юрий Алексеевич, который, кстати, отменно стрелял, остроумно заметил: «Ложку с ухой мимо рта и ночью не пронесем, а вот фазанов не увидим — это точно».
— На юге Юрий Гагарин как председатель Всесоюзной федерации по водным лыжам и вас поставил на лыжи.
— В 1964 году мы со своими семьями отдыхали в гурзуфском санатории ЦК ВЛКСМ «Аю-Даг», расположенном рядом с «Артеком». Гагарин решил научить и нас с женой Альбиной кататься на водных лыжах. «Начнем с мужика», — сказал он, обращаясь ко мне. В юности я занимался мотоциклетным спортом, тяжелой атлетикой, прыжками в воду, поэтому освоил лыжи достаточно быстро. Мы учились становиться на них прямо с борта катера. Главное тут — уловить момент прыжка, чтобы не «клюнуть» в воду.
Вот именно этот момент долго не могла прочувствовать моя Альбина. Хотя она тоже имела спортивную закалку — студенткой серьезно занималась волейболом. Гагарин уже начинал нервничать: «Что делать, Юрча?» (Подружившись, он стал меня называть, как и Сережа Павлов.) «А ты скажи ей по-мужски!» — посоветовал я. И вдруг с берега увидел, как жена пошла на лыжах за катером. Позже она так хорошо ходила на лыжах, что могла составить достойную компанию большому любителю этого вида спорта Борису Евгеньевичу Патону, когда у нас совпадали отпуска в санатории «Черноморский». Вечером я спросил у Юры, как это моя жена стала на лыжи. «Да я... высказался», — признался он.
А как мы рыбачили! В том же Крыму ловили ставриду. С вечера заготавливали себе завтраки: брали колбаску с хлебом и маслицем и, конечно, бутылочку. Встаем часов в шесть, а то и раньше, садимся в весельную лодку и отправляемся на место. Причем еще с вечера выясняли у местных жителей, где лучше клюет. Обязательно ныряли с лодки. Купались вдвоем, а третий стерег лодку и весла. Чтобы в случае чего было кому и спасательный круг бросить. После купания залазили в лодку. Вот на фотографии видно, как меня, особо «худорлявого», затаскивали за руки и за ноги...
Весь улов складывали в ведерко, возвращались на берег, но немного поодаль от санатория. Оприходовали свои завтраки и по сто грамм с аппетитом выпивали. А ставриду сдавали на кухню, где из нее повара готовили что-то на завтрак...
Так что много приятных воспоминаний осталось у меня о том времени, о дружбе с Юрием Алексеевичем и его семьей.
Но часто жалею, что не успел расспросить Юру, с каким настроением он летел в свой первый полет. Ведь в 1968 году Валентина Ивановна Гагарина, разбирая вещи мужа, обнаружила записку. Написал ее Юрий Алексеевич как раз перед полетом в космос. Думал он, естественно, и о возможных негативных последствиях. По-человечески это вполне понятно. Есть в записке такие слова: «Бывает, что и на ровном месте человек падает, и если что-то случится: воспитай, пожалуйста, дочек не белоручками, не маменькиными дочечками, а настоящими людьми... Береги, пожалуйста, наших дочек, люби их, как любил их я, воспитай из них людей, достойных коммунизма. В этом тебе поможет государство».
