Мы встретились с Надеждой в одном из киевских ресторанов. Бывшая солистка самой сексапильной группы на просторах СНГ выглядела очень скромно: черная кофта, джинсы, минимум макияжа. За чашечкой зеленого чая и состоялась наша беседа.

«Знакомые заметили, что со мной что-то происходит, и посоветовали принимать транквилизаторы»

— Надя, ходят слухи, что вы собирались вернуться в «ВИА Гру»...

— Нет, нет и еще раз нет! Уйдя из группы, я оставила за дверью всю свою прошлую жизнь, в том числе и личную. И возвращаться к ней не собираюсь! Хотя продюсер Дмитрий Костюк примерно год назад действительно звал меня обратно...

— Знаю, что вы сейчас занимаетесь академическим вокалом. Тяжело было перестраиваться с эстрады на классику?

— Оказалось легче, чем я думала. Кстати, когда пришла в «ВИА Гру», преподаватель по вокалу сразу мне сказала: «У тебя народная подача. Тебе бы в оперу». Благодаря народной подаче мне легче петь классику, чем поп. Мама и обе бабушки пели народные песни. Так что это у меня наследственное... Однажды я вплотную заинтересовалась творчеством оперной певицы Марии Каллас. Ее голос и харизма не оставили меня равнодушной, и я подумала, почему бы мне не заняться академическим вокалом. Мне нравится микс фольклора и классики. Но я не позиционирую себя как оперную певицу. Для этого нужно с детства заниматься пением, окончить консерваторию.

— Как-то работаете с голосом?

— Сама я ничего не делаю. Просто хожу один-два раза в неделю к преподавателю. Иногда, напевая в машине или дома, я могу вытянуть ноты, которые раньше мне были не под силу.

— А вы когда-либо обращались к фониатру (врач, специализирующийся на лечении голосовых связок. — Ред.)?

— Никогда. Слава Богу, не возникало необходимости. Вот у моего преподавателя проблемы со связками были. Ей даже делали операцию — удаляли узлы. Между прочим, женщине нельзя петь в критические дни — садится голос.

— Но в «ВИА Гре» вам наверняка приходилось петь в любой день?

— Да, в любой. Несмотря на это, проблем со связками никогда не возникало. Видимо, они у меня крепкие.

— Нервная система у вас тоже крепкая? Вас легко вывести из себя?

— Меня сложно назвать как психически неуравновешенной, так и спокойной. Я довольно долго не поддаюсь на провокации. Но в какой-то момент могу взорваться и выплеснуть внутреннюю грязь даже на тех, кто не виноват. Наверно, мой характер можно сравнить с пословицей «В тихом омуте черти водятся».

Когда я много работаю, у меня начинается апатия. В «ВИА Гре» я так заработалась, что находилась в постоянном стрессе, из которого не могла выбраться. Я не была хозяйкой своего времени. К примеру, если мне не хотелось давать интервью, все равно приходилось это делать. Я не получала удовольствия от интервью, фотосессий, выступлений. И наконец наступил момент, когда у меня резко ухудшилось здоровье. Я стала плохо себя чувствовать и хуже выглядеть. Из-за страшного напряжения я не могла расслабиться и разучилась разумно относиться к своему здоровью. Каждый день болела спина, начались проблемы с кишечником. Я жила с болью, но считала это нормой.

— Помните момент, когда вы поняли, что так продолжаться больше не может?

— Да, конечно. Дело в том, что я всегда очень боялась летать самолетом. И однажды моя аэрофобия достигла пика. При одной мысли о полетах меня охватывала паника. Это и стало переломным моментом... Я поняла: надо немедленно что-то менять. Кстати, в том, что со мной произошло, я никого не обвиняла. Очевидно, стресс был нужен для того, чтобы начать жизнь с чистого листа. И я начала. На сегодняшний день я уже не трудоголик. Если не хочу работать, то уже просто не смогу себя заставить. В конце концов всех денег не заработаешь.

— Интересно, как вы выходили из стресса?

— Знакомые заметили, что со мной что-то происходит, и посоветовали принимать антидепрессанты и транквилизаторы. Сначала я так и делала, но вскоре поняла, что это опасно для здоровья. И обратилась к психологу, который мне очень помог.

— С чего началась ваша новая жизнь?

— С отсыпания, отключенного телефона и отсутствия самолетов. (Улыбается.)

— И даже спину вылечили?

— Еще не до конца, но все равно уже не чувствую постоянной боли. Это такое счастье! Сейчас я хожу в бассейн и спортзал, где «закачиваю» спину. Как мне ее только не лечили: блокады позвоночника, массажи, комплексная терапия, иглоукалывание... При том, что я отношусь к людям, которые не любят лечиться и к врачам обращаются лишь в крайнем случае.

«На следующее утро после голодания я так обессилела, что даже не смогла одеться»

— Вы сказали, что вам делали иглоукалывание. Доверяете нетрадиционной медицине?

— Да, она мне нравится. И, между прочим, помогла не только мне, но и моей маме, у которой была увеличена щитовидка. Ей посоветовали съездить в Россию и там купить снадобье из каких-то ядовитых грибов или растений, с которым надо делать компрессы и пить его по три-четыре капли. Мама так делала и выздоровела! Кстати, в книге по психологии я прочитала, что многие наши проблемы имеют психологические корни. Я с этим согласна. Прежде всего надо разобраться в себе. Уверена, большинство недугов мы сможем победить сами.

— Что же вам тогда нужно для нормального самочувствия?

— В первую очередь, высыпаться. Еще, когда я получаю много информации, мне надо ее «переварить», пропустить через себя. Для этого я просто какое-то время лежу на диване и отдыхаю.

— А движение или, скажем, быстрая езда на машине вас хоть как-то расслабляет?

— Нет, абсолютно. Езда для меня — средство передвижения, не более того. Машину вожу сама. Вообще-то, с радостью ходила бы пешком и ездила в метро. Раньше, когда имела такую возможность, я была более энергичной. За границей, где меня не узнают, я машиной не пользуюсь, хожу пешком.

— За своим питанием стараетесь следить?

— Я доверяю своему организму и ем все, что мне хочется. А на диетах вообще не сижу.

— И никогда не сидели?

— В 16 лет я решила, что раз в неделю, по средам, не буду ничего есть. Но выдержала только один раз. На следующее утро после голодания я так обессилела, что даже не смогла одеться. Мои добрые подружки тут же накрыли стол. Я наелась бутербродов, картофельного пюре с тушенкой, и силы восстановились. На этом все мои диеты закончились.

— Какую кухню предпочитаете?

— Вообще-то я всеядна. Не люблю только жирную, пережаренную и очень острую еду. А мое любимое блюдо — это селедка под шубой!

— Насколько я знаю, когда вам было 16, ваши родители развелись и мама уехала в Италию, где живет и работает до сих пор.

— Ой, родители так много раз расходились и сходились! По-моему, они даже сейчас не в разводе. Точно не знаю. Я отношусь к браку просто и не интересуюсь им... Я даже благодарна маме за то, что она оставила меня одну. Я переехала в другой город, где жила в общежитии. Полностью была предоставлена самой себе. Безусловно, совершала какие-то ошибки. Неважно какие... Я свободолюбивый человек, и это проявлялось с раннего детства. В два года я убегала из дому. В 11 лет в моей жизни появились танцы, на которые я тратила почти все свободное время. Ходила на балет, на народные танцы...

— А как же свидания?

— Мне было не до них. Я вообще мало интересовалась мальчиками. Между прочим, мама хотела, чтобы я стала переводчиком. Если б я не занималась танцами, наверное, так бы и вышло. Но родители не могут выбирать за тебя. Часто они хотят на своем ребенке, как на подопытном кролике, испробовать то, чего сами не достигли. Мне кажется, это не просто глупо, но и жестоко. Ребенка надо любить таким, какой он есть, и давать ему возможность самому выбирать свой путь. Хорошо, что есть дети, не слушающие родителей! И такие родители, как мои, дающие свободу детям.

— Одно время ваш сын Игорь жил с бабушкой в Италии...

— Сейчас он здесь, со мной. В августе ему будет шесть. Сын в подготовительном классе, куда он страшно не хочет ходить. И я в раздумьях, водить его туда или нет.

— Вы сами отвозите сына в школу?

— Да. Услугами няни пользуюсь только в крайних случаях, когда мне надо пойти на какое-нибудь мероприятие, где много народа и прессы. Я стараюсь, чтобы сын поменьше их посещал. Еще успеет, если захочет.

— Как у ребенка проходит акклиматизация после Италии, где совсем другая экология?

— Слава Богу, у него не было тяжелой адаптации. Экология у нас, конечно, плохая, но если все время думать о ней и бояться, обязательно подцепишь какую-нибудь гадость. Негативными мыслями человек притягивает к себе неприятности. Хотя я бы с удовольствием жила в какой-нибудь европейской стране, где много лесов. Я не люблю город, мне ближе природа. Ведь я выросла в деревне. При возможности уеду жить, например, в Австрию. Только не сейчас... (Улыбается.)

«Я против того, чтобы убирать морщины»

— Вы ведете программу «Невероятные истории любви» на телеканале «СТБ». У вас самой была такая история?

— Она у меня сейчас. Наверное, самая невероятная! Внутри меня происходит что-то удивительное.

— Ваш возлюбленный живет в Украине?

— Не хочу рассказывать, потому что за этим последует много других вопросов!

— Вы говорили, что не интересуетесь браком. Почему?

— Считаю, что это не главное. Знаете, сколько пар женятся, а через несколько лет разводятся и делят имущество? Грязные дела, разборки... Разве это хорошо? Только не напишите, что я уже думаю о расставании со своим любимым.

— Как-то вы признались, что, возможно, никогда не выйдете замуж...

— Я не знаю. Над этим еще стоит поразмыслить. Думаю, должен быть соответствующий момент, который для меня еще не наступил. Может быть, он никогда не наступит, а может, и совсем скоро... Чем черт не шутит?

— Состояние влюбленности помогает вам в работе, в творчестве?

— Не просто помогает, а движет творчеством! И любви не только к кому-то, а к себе и к жизни! Не обязательно влюбиться, но обязательно полюбить себя. Тогда тебя будут любить и другие.

— Как вы считаете: пластические операции — это проявление любви к себе?

— Я лично не отношусь к их сторонникам. Это хорошо только в том случае, если потом лицо не превращается в маску. Главное, сохранять естественность. Я, к примеру, против того, чтобы убирать морщины. Мне кажется, в женщине с ее естественными морщинами есть какое-то благородство, красота. Я не верю в то, что, если женщина чувствует себя ничтожеством, ей помогут пластические операции.