Двадцать пятого марта исполнился год со дня смерти советской киноактрисы Тамары Носовой. Тамара Макаровна снялась более чем в 40 фильмах, самые известные из которых вошли в золотой фонд советского кинематографа: «Карнавальная ночь», «Здравствуйте, я ваша тетя!», «Королевство кривых зеркал», «Свадьба в Малиновке».

Талантливая актриса и привлекательная женщина, Носова несколько раз выходила замуж, имела гражданские браки, но так и не родила детей. Последние годы Тамара Макаровна жила бедно и одиноко, мало общалась с окружающим миром, редко давала интервью. Единственным утешением и отрадой для нее стали книги, которые она с упоением читала, забыв о времени и о себе, перехаживая на ногах инсульты. Актриса умерла в больнице после тяжелой болезни в возрасте 79 лет. Лишь после ее смерти стало известно об ужасающих условиях, в которых доживала свой век любимица миллионов советских зрителей. Писали, что Носова питалась в бесплатной столовой, а в ее квартире завелись крысы. Во все это отказывается верить последний гражданский муж Тамары Макаровны — украинский актер и режиссер Николай Засеев-Руденко. С ним, режиссером фильмов «Слушать в отсеках!», «Чорна Рада», «Москаль-чаривник», «Запорожец за Дунаем», «Бабий Яр», мы встретились на Киностудии имени Довженко.

«Носова поинтересовалась у режиссера, кто я такой. Узнав об этом, ее муж из ревности попросил мою кандидатуру на роль не утверждать»

— Николай Викторович, в своих интервью Тамара Носова называла вас своей последней любовью и мужем, хотя вы и не были официально женаты. Как вам, начинающему актеру из Киева, удалось завоевать сердце актрисы, чье имя было известно каждому советскому зрителю?

— Мы впервые встретились летом 1967 года в Ялте, куда Тамара приехала вместе с мужем — писателем Губаревым, автором сказки «Королевство кривых зеркал». Они привезли сценарий нового фильма режиссеру Евгению Шерстобитову, у которого я как раз снимался в «Сокровищах пылающих скал». Я тогда был малоизвестным актером, а Тамара Носова пребывала на вершине славы, ее знал весь Советский Союз.

Увидев Носову мельком в гостинице, я замер от восхищения. Ей было почти 40 лет, но своей изумительной красотой она напоминала любимую мною американскую актрису Элис Фей, сыгравшую главную роль в фильме «В старом Чикаго»: такие же светящиеся улыбка и глаза, пышные белокурые локоны. И надо ж такому случиться, что в этом фильме играл и Тайрон Пауэр, на которого я очень похож и которым была увлечена сама Носова. Она потом в стихах об этом так написала:

Коля ты или Тайрон —
Какое мне дело до этого,
Если в сердце отразилось до боли
Время, прошедшее эхом?
Глаза, которые ранее
Меня увлекали с экрана,
На малом теперь расстоянии
Смеются и думают рядом.

В эту нашу первую встречу мы с Тамарой обменялись только взглядами. Затем, когда я пробовался на роль в новом фильме по сценарию Губарева, Носова поинтересовалась у режиссера, кто я такой. Узнав об этом, ее муж из ревности попросил мою кандидатуру не утверждать.

Через два месяца меня по линии Бюро пропаганды советского киноискусства пригласили на творческие встречи в Одессу. Там я узнал, что буду работать в паре с Тамарой Носовой, которая приехала из Москвы с концертной программой, но даже не представлял, как это событие изменит мою жизнь.

И вот я завтракаю в гостинице, а в фойе в сопровождении представителя Бюро пропаганды заходит сияющая Тамара Носова! И снова я поразился ее красоте! Укороченная юбка развевалась, открывая стройные ноги. Роскошные белокурые волосы ниспадали на плечи. А эти изумительные серые глаза! Заметив меня, она стремительной походкой направилась к моему столику, а подойдя ближе, воскликнула: «Я буду завтракать с этим артистом! Меня зовут Тамара, а тебя — Коля!» Чиновник уехал, оставив нас наедине. Мы завтракали, разговаривая о том, о сем, потом Тамара пошла к себе. Она поселилась в соседнем номере, и следующие две недели мы провели вместе: выступали на творческих встречах, а вечерами пили чай у нее. В один из таких вечеров, когда я собирался уходить, Тамара произнесла: «Оставайся уж». И я остался.

Работа закончилась, и надо было разъезжаться по домам. Я проводил Тамару на самолет, и напоследок она мне сказала только одно слово: «Прилетай».

Вернувшись в Киев к жене и маленькой дочери, я надеялся, что чувства к актрисе пройдут и все у меня будет, как раньше. Но что тут со мной началось! Я безумно скучал по Тамаре, места себе не находил и через месяц не выдержал и приехал в Москву. Бросить семью я не мог, но и свою жизнь без Тамары уже не мыслил. Она приняла меня так, словно мы расстались вчера, познакомила со своей мамой, которая впоследствии благословила нас иконой.

— Как отнеслась к вашему роману жена?

— Я долго не признавался, что у меня появилась другая женщина. К тому же не хотелось огорчать маленькую дочь, поэтому в Москве я бывал наездами. Каждый мой отъезд в Киев Тамара переживала со слезами. А дома тоже приходилось каждый раз выдумывать какие-то легенды, обманывать. Жить на две семьи было мучительно.

— К тому времени Носова успела расстаться со своим третьим мужем. Что вы знаете о ее предыдущих браках?

— Первый муж Тамары был дипломатом. С ним она несколько лет прожила за границей, а вернувшись в Союз, развелась. Затем она сблизилась с актером Юрием Боголюбовым (разведчик Кузнецов из фильма «Сильные духом». — Авт.). Расставшись с Боголюбовым, Носова шесть лет прожила в браке с писателем Виталием Губаревым.

— В интервью Тамара Носова рассказывала, что разошлась с Виталием Губаревым из-за своей мамы...

— Насколько я знаю, Виталий любил хорошенько вмазать. Пойдет вечером гулять с собакой (у Тамары была симпатичная бульдожка Фанга), а сам наклюкается в ближайшем кафе. Какой, скажите, теще это понравится?

«Она великолепно одевалась: стильно, ярко, индивидуально»

— Какой вам запомнилась Носова вне съемочной площадки?

— Тома прекрасно говорила по-немецки, ведь она несколько лет прожила в Австрии вместе с первым мужем, а я изучал этот язык в институте, потому иногда в шутку мы общались на немецком. Тамара была и хорошей хозяйкой, любила приготовить вкусненькое. Но больше всего она любила книги. В ее маленькой квартире нашли место сотни книг, которые она с упоением читала.

Кроме того, мы часто появлялись в Доме кино, где Тамара блистала в шикарных платьях. Она великолепно одевалась: стильно, ярко, индивидуально. Я поверить не мог, что через много лет Носова позволит себе выйти на сцену в... галошах!

Мы много путешествовали, выступая с концертами. И однажды Томина подруга Зоя Федорова сказала: «Перед выходом на сцену вас следует объявлять так! Встречайте: Тамара Носова и Николай Тамарин!» Я спросил, почему Тамарин, у меня ведь своя фамилия есть. «Так будет красивее и правильнее», — сказала она. И тогда я понял, что прожить жизнь «при актрисе Тамаре Носовой» не смогу. Если бы впоследствии я от нее не ушел, наверное, умер бы раньше Томы. Думаю, это была бы сладкая смерть: умереть на ее широкой кровати в окружении зеркал. Хотя, возможно, если бы Тамара родила от меня ребенка, я бы остался.

— Значит, вы планировали заводить детей?

— Это очень деликатная тема. Тамара не могла иметь детей, но очень хотела. Другой раз станет перед зеркалом, засунет подушку под халат и зовет нас: «Коля, мама! Посмотрите, вот какой у меня будет живот!» А однажды кто-то из съемочной группы привел на площадку свою дочку — маленькую светловолосую девочку трех-четырех лет. Они попросили разрешения сфотографироваться с нами. Мы стали втроем фотографироваться, а Тома, прижав этого ребенка к себе, произнесла: «Вот так, Коля, должно у нас быть».

— У вас с Носовой была прекрасная творческая семья, перед вами открывались такие возможности, о которых молодому актеру можно только мечтать. И все-таки вы расстались с Тамарой Макаровной. Почему?

— Я закончил режиссерский факультет Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии и очень хотел снимать кино. Тамара, кстати, сыграла одну из главных ролей в моей дипломной работе «Афоня, горим!». Вместе мы даже пытались, как сейчас говорят, «пробить» три сценария, но чиновники из Госкино говорили: «Мало того, что он бабу такую заимел, он еще и снимать хочет» — и разрешения нам не давали. Только в 1974 году мне наконец поручили снять в Киеве короткометражку. Я сказал об этом Тамаре, а она меня вдруг не пускает. Я ведь к тому времени так и не развелся с официальной женой, и Тома поставила мне условие: «В Киев мы поедем только вместе. Сам ты никогда не решишься уйти из семьи».

Приехав в Киев, Носова поселилась в гостинице «Украина», а вечером мы поехали ко мне домой за вещами. Пока я паковал чемодан, Тома ждала меня внизу. Моя дочурка, увидев, что я собираю вещи, спросила: «Папа, ты что, нас бросаешь?» Я остановился, поставил чемодан и вышел из квартиры с пустыми руками. Спустившись к Тамаре, я сказал: «Извини, Тома, но я не могу». Она ответила мне резко: «Значит, мы больше никогда с тобой не увидимся». Я предложил сохранить хотя бы творческие отношения, но Тамара как отрезала: «Никогда я не буду сниматься в твоих фильмах». И обещание свое сдержала. Семнадцать(!) сценариев, которые я впоследствии посылал ей в Москву, она вернула мне нераспечатанными.

— Вы больше не искали с ней встречи?

— Почти тридцать лет мы общались только по телефону. От общих знакомых я знал, что Тома стала редко выходить в люди, забросила работу. А она могла и хотела играть. Каждый раз, запуская новый фильм, я звонил ей, предлагал роли, но она постоянно отказывалась. Иногда Тома звонила сама, просто чтобы узнать, как мои дела. Я ей рассказал, что развелся и женился на девушке, которая младше меня на 39 лет! Это было почти двадцать лет назад. Сейчас нашему сыну 13 лет. Иногда Тамара интересовалась, когда я снова буду в Москве. Но если я ей звонил из Москвы и предлагал встретиться, всегда говорила одно и то же: «Никогда мы с тобой не увидимся!»

Лишь через 30 лет после нашей последней встречи судьба дала мне шанс еще раз увидеться с Тамарой. Это произошло в 2000 году. Маленькая двухкомнатная квартира на восьмом этаже, в которой Носова жила со своей мамой, расположена недалеко от гостиницы «Мосфильма», где я останавливался вместе со съемочной группой. В тот раз я приехал в Москву, чтобы договориться с Элиной Быстрицкой, Ариадной Шенгелая и Любовью Соколовой о съемках в фильме «Бабий Яр». И вот ко мне в номер вбегает оператор с криком «Носова! В соседнем гастрономе!». Я мигом побежал в тот магазинчик, увидел Тамару и — остолбенел! В ее внешности произошли колоссальные изменения. Это была не та Тома, которую я знал! Она очень плохо выглядела, одета была неряшливо. Поговорив немного, я не выдержал и спросил: «Тома! Что это на тебе за шапка такая? Мордюкова подарила? Отдай ей эту рвань назад!» Потом рассказал о съемках фильма о трагедии Бабьего Яра, перечислил имена задействованных актеров и предложил сыграть в этом фильме трагическую роль. «Хорошо. Я подумаю», — сказала Носова, но на следующий день перезвонила и отказалась от роли.

Через некоторое время я еще раз приехал в Москву на озвучивание своего последнего фильма «Запорожец за Дунаем», позвонил Тамаре и предложил приехать на студию посмотреть материал, а она в ответ что-то заплетающимся языком пролепетала. Я спрашиваю: «Тома, что с тобой?» Но она бросила трубку. Уже потом стало известно, что в тот период Тома пережила первый инсульт.

«Тамару хоронили тайно, без почестей»

— В прошлом году Первый российский канал посвятил теме последних месяцев жизни Тамары Носовой несколько передач, рассказав леденящие душу подробности жизни и смерти актрисы...

— На одну из таких передач, к ведущему Андрею Малахову, меня даже пригласили. Оказалось, что до самой смерти Тамара хранила вещи, напоминающие ей обо мне: письма, фотографии, даже засушенные цветы... На телевидении я впервые увидел человека, называющегося ее племянником (у него почему-то восточная внешность). Будто бы при жизни Тамара в дом его не пускала, а встречалась с ним во дворе. После того как однажды она якобы не пришла на встречу, он решил взломать в ее квартире дверь. Этот племянник рассказал, что Тамару, с которой, по-видимому, случился второй инсульт, нашли полуживой, лежащей на полу в окружении крыс и тараканов. Потом он увез ее в какую-то больницу, где великая актриса умерла в полном забвении! Хоронили ее тайно, без почестей. А ведь я уверен, Театр киноактера весь пришел бы. И еще пол-Москвы.

—Сама Носова рассказывала о своих родственниках?

— Личную жизнь Тамара так и не устроила, замуж больше не вышла. Если назвавшийся ее племянником таковым и является, то разве он имел моральное право рассказывать все те мерзости о родной тетке, да еще и после ее смерти? Он же, кстати, поведал о якобы большущих долгах Тамары перед колумбарием, где хранился прах ее матери. Но я, когда проведывал Томину могилу, специально интересовался этим вопросом. Работники колумбария сказали, что долг был весьма небольшой и, вообще, мол, это обычное явление.

— В газетах писали, что в последние годы Тамара Макаровна страдала различными фобиями, например, панически боялась, что ее отравят или обворуют.

— В молодости Носова такой не была. Правда, у нее были некоторые странности. К примеру, едем както в Ленинград на экспрессе «Красная стрела». Тома сняла с себя шубу, а на крючок не вешает — все в руках держит. Пассажиры, которые ехали с нами, ее, конечно, узнали и просят: «Тамара Макаровна, повесьте шубу, тяжело ведь». Она в ответ: «Мне только что сказали, что в поезд зашли воры». Когда через некоторое время я вышел в туалет, уже все женщины нашего вагона держали шубы на руках.

— Как вы думаете, что привело Тамару Макаровну к такой беспросветной бедности, о которой говорили навещавшие актрису дома соцработники?

— Сама мысль, что Тома питалась в столовой для неимущих, в голове не укладывается! Да и не должна была она жить в такой бедности. Уже после того, как мы расстались, Тома мне рассказывала, что купила какой-то домик или дачу, еще у нее был гараж и красные «Жигули»-«тройка». В конце концов она могла продать свою квартиру, заплатив часть денег в Дом актера (там живут звезды кино и театра, за которыми некому ухаживать), а остальное потратить, скажем, на путешествия. Еще у Тамары было много золотых украшений, которые она тоже могла потихоньку продавать. Один только золотой браслет шириной в три пальца, который мы с Тамарой вместе выбирали, сколько сейчас стоит!

Кроме того, насколько мне известно, ей помогали связанные с кинематографом организации. А вот в чем она действительно очень нуждалась, так это в хорошем уходе. Жаль, что в нужный момент рядом с такой великой актрисой не оказалось близкого человека, который бы ее любил и которому бы она доверяла...