Мало кто из украинских политиков может похвастаться такой биографией, как Александр Волков. Чемпион Олимпийских игр 1988 года, звезда мирового баскетбола, чемпион СССР, Европы, Греции, министр физкультуры и спорта, народный депутат Украины — этих титулов и постов с лихвой хватило бы любому другому для того, чтобы подхватить звездную болезнь. Тем не менее наш собеседник в жизни оказался очень скромным человеком. И абсолютно равнодушным ко всему, что связывают со звездной жизнью. Может, потому, что с его ростом в два метра шесть сантиметров трудно оставаться незамеченным? Так или иначе, а всем прелестям жизни всемирно известного и обеспеченного человека Александр Волков предпочитает... рыбалку. Мечтает даже свой день рождения провести не за праздничным домашним столом или в ресторане, а с удочкой. Где-нибудь на Днепре, Десне или на речке в США в штате Джорджия, где у Волкова есть свой дом. По крайней мере, такой сценарий приближающегося события не исключил сам Александр Анатольевич в интервью нашему изданию накануне своего 44-го дня рождения.

«Даже не знаю, от чего больше получаю удовольствие — от процесса ловли рыбы или от ее приготовления»

— Насколько я понял, пафосных мероприятий вы не любите. А как свободное время проводите? Говорят, предпочитаете экзотическую рыбалку...

— Нет, наоборот. Я люблю, что называется, классическую рыбалку. Другое дело, что ею можно заниматься и в экзотических местах. Но то, что рыбалка — мое увлечение номер один, правда. Просто люблю Днепр, Десну, такую природу, как у меня на родине в Чернигове. Поэтому где бы ни жил, всегда старался отыскать похожие места — чтобы было как можно меньше следов цивилизации. Вот и в штате Джорджия, где у меня дом, очень много красивых и уютных мест.

— Но их вряд ли можно назвать экзотическими...

— Я был три раза в штате Аляска на острове Кадьяк. Прекраснейшее место с уникальной, почти первозданной природой. Там, кстати, живут самые большие в мире бурые медведи. Их еще называют гризли. Они действительно огромные, я видел, и гризли там очень много. Сам остров омывается Японским теплым течением, поэтому на одной половине Кадьяка практически не бывает зимы. Там круглый год буяет зелень. Медведи вырастают крупные, поскольку не впадают в спячку и практически весь год пасутся, ловят лосося в ручьях и реках, баранов, оленей.

— А вы там что ловили?

— Лосося, палтус, форель. Есть еще такая рыба — линкот (из семейства тресковых). Очень большая и агрессивная.

— Рыбалка на острове Кадьяк доступна для среднестатистического украинца?

— Думаю, да. Это удовольствие не из самых дорогих. Говорю так исходя из тех цен, которые сейчас в Киеве и к которым люди уже привыкли. Да и добраться туда можно достаточно легко: через Северный полюс, Анкоридж (город в штате Аляска. — Авт.). А сами туры можно найти в интернете. Главное, нужно понимать: куда ты едешь и для чего. Ведь Аляска очень большая и находится в разных климатических зонах. Это значит, что если ты поехал рыбачить на Аляску, это не то же самое, что ловля рыбы на Десне. Сервис же там очень хороший, особенно для рыбаков. Например, на острове Кадьяк для них есть целые деревни.

— А в более теплых краях рыбачили?

— Доводилось как-то ловить марлина (он, как известно, рыба южная, тропическая). Я тогда играл за итальянский баскетбольный клуб «Реджио-ди-Калабрио», а в Италии очень популярна ловля марлина. Но меня, если честно, не привлекают морская рыбалка и тропическая природа. Я все-таки люблю лес, озеро.

— Видно, что в рыбной ловле вы специалист. А какой-то свой рецепт ухи есть?

— (Оживленно.) Да, я очень хорошо готовлю уху! Кстати, даже не знаю, от чего получаю большее удовольствие — от процесса ловли рыбы или от ее приготовления. Мои отец, дед, дядя были просто фанатами рыбалки. Пристрастили и меня — с детства люблю запах рыбы, люблю чистить ее, готовить. А вот если бы мне пришлось потрошить утку, зайца или, не дай Бог, оленя, я, быть может, упал бы в обморок — потому что у меня в роду никогда не было охотников. К процессу рыбной ловли, ее приготовлению отношусь как к ритуалу: утром приезжаешь на озеро, садишься с удочкой, потом подсчитываешь улов, чистишь рыбу, готовишь...

Уху я обычно варю в три этапа. Беру рыбу разных пород, в общем, все, что поймалось. Отрезаю головы, плавники и варю их. Естественно, добавляю специи, лавровый лист, перец.

— Старое сало...

— Нет, это мои друзья так любят, а я готовлю чистую уху. Так вот, когда первый навар готов, вынимаю из бульона рыбьи головы и плавники и забрасываю в котел костлявую рыбу. Это второй этап. Потом бульон процеживаю. И в третий навар уже закладываю рыбу без костей, добавляю морковочку, можно пшено засыпать, как кому нравится. Но молодой лучок и зелень обязательно. И уха готова. Это моя классическая уха, которую я делаю. А самое главное — после этих всех наваров остается много неиспользованного мяса. Я делаю из него рыбную пасту, в которую добавляю майонез, специи. Или параллельно с ухой готовлю рыбные стейки на гриле. Можно мясо закоптить. И все это завершаю салатом.

— Так под такую закуску не грех, как говорится, и беленькой пригубить?

— Ну, я вообще к этому отношусь спокойно. Если есть компания, то почему бы и нет? В моем доме всегда есть и вино, и водка, и другие напитки. Кто что желает... Я лично всегда под рыбу пью белое вино. Впрочем, бывает и так, что вообще ничего не пьется, просто наслаждаешься приготовленным и тем, что угощаешь своих гостей. А самое вкусное... Если осталась уха, поставить ее на ночь в холодильник. Утречком просыпаешься, а в кастрюле вместо ухи — солененькое желе. Это для меня самый большой кайф!

Если удается поймать рыбу с икрой, то и икру солю сам. Научился этому на Аляске. Точнее, меня научил ее делать один японец с Гавайских островов. По его рецепту икра получается малосольная, я добавляю в нее чуть-чуть уксуса и соевого соуса.

«Когда мы с Аллой познакомились, она была манекенщицей Киевского дома моделей. Но после замужества ее профессиональная карьера закончилась»

— Александр Анатольевич, вы как-то сказали, что в семье, как и в баскетболе, должны быть четко распределены роли. У вас в семье как с этим?

— Я считаю, что давить и контролировать друг друга нельзя. Ни мужу, ни жене не нужно пытаться переделать своего близкого человека, что называется, под себя. Когда два разных человека понимают, что могут жить вместе, брак получается удачным. Если же нет, это может приводить к конфликтам. У нас в семье, конечно, бывают какие-то споры, разногласия — не без этого, но ничего серьезного. Мы с Аллой женаты 24 года. За это время привыкли другу к другу. К тому же приходится жить на два дома.

— Это как?

— Мои дети живут в США в городе Мариетта близ Атланты, штат Джорджия. У меня там дом. Вот и мотаемся с женой через океан к дочкам. Старшей Анастасии в этом году исполнится 17 лет, младшей Александре — 9. Они родились в США и имеют американское гражданство. Так получилось, что они остались там. Сейчас уже нет смысла (да и жена не хочет) срывать их с учебы, нарушать привычный ритм жизни.

— Кто же за ними там присматривает?

— Жена и бабушки поочередно. Летом, конечно, проводим время все вместе в Украине, на праздники собираемся. Я мотаюсь туда часто. Анастасия скоро заканчивает школу, а потом поступит в какой-нибудь колледж.

— Язык-то русский знает?

— Да, правда, разговаривает с небольшим акцентом. К ней приходит учитель на дом и учит. А практикуется она здесь, когда летом приезжает в Украину. В этом плане помогает и постоянное общение с бабушками.

— А чем супруга занимается?

— Семьей — она домохозяйка. Когда мы с Аллой познакомились, она была манекенщицей Киевского дома моделей. Но после замужества ее профессиональная карьера закончилась.

— Почему бы вам не помочь ей открыть, как это сейчас модно, например, модельное агентство? — А что мне ей помогать? Если она что-то захочет — все сама сделает! Она очень активная. Но я думаю, что заниматься детьми — это не менее почетное занятие. К тому же Алла прекрасно себя чувствует в статусе домохозяйки.

— Борщи варит, наверное?

— Да, она очень хорошо готовит! Но сложилось так, что мы все время мотаемся в США, поэтому американский образ жизни все-таки сказался на питании. Мы, как говорится, не делаем культа из еды. Тем более что дети дома только завтракают, а обедают в школе. Анастасия уже водит машину, так что и ужин сама себе может приготовить. Она у меня очень самостоятельная. Постоянно спорит со мной по всем поводам. Конечно, мне хочется, чтобы у нее была моя философия жизни, взгляды. Но у Насти уже свои собственные. Раньше я, что называется, психовал, расстраивался, а теперь понимаю, что с этим нужно быть очень аккуратным. Если хочешь о чем-то серьезно поговорить, то нужно найти момент, набраться терпения и попытаться завести разговор с дочкой. К тому же ее мировоззрение уже трудно изменить. Анастасия, по сути, уже взрослый человек. Жизнь сама будет учить девочку. Главное — она хороший, правильный человек, и я надеюсь, самостоятельно во всем разберется.

— На ваш день рождения вы поедете к ним или они к вам?

— Нет, в этот раз мы с женой будем здесь, а дети там. Вот когда у дочек начнутся каникулы и я прилечу в США, тогда мы вместе и отметим. В этому году не получается встретиться всем 29 марта. А вообще, я не большой любитель праздновать свои дни рождения. Постараюсь на время куда-то исчезнуть.

— Куда, если не секрет?

— Пока еще не решил. Но все эти праздники, тосты — не люблю. В семье мы стараемся поздравить друг друга и преподнести подарки (я — жене, она — мне, мы — детям) на Рождество и Новый год. Такая у нас традиция: подарочный день — Рождество.

«Почему я должен покупать вещи втридорога? Я не считаю, что обеспеченный человек должен переплачивать»

— Александр Анатольевич, ваш рост превышает два метра. Это по жизни для вас недостаток или преимущество?

— Даже не знаю. Наверное, ощущение, что не такой, как все, есть. К тому же зачастую возникают проблемы бытового характера. Например, есть машины, в которых мне некомфортно. В театре, в кино, в самолетах иногда возникают трудности с поиском места, на котором и мне было бы удобно, и другим. Опять же, практически невозможно прошмыгнуть где-нибудь незамеченным, поэтому желание, чтобы тебя не увидели, реализовать сложно. Хотя если честно, в последнее время я стараюсь избегать, как это принято сейчас говорить, тусовок. Появляюсь на подобных мероприятиях только тогда, когда они связаны с моей деятельностью как народного депутата или президента Федерации баскетбола Украины.

Понимаете, от всего шумного уже устаешь. Было время, когда это было интересно, весело и тянуло. Но мне ведь не 25—30 лет, когда много энергии. Теперь хочется прийти домой, полежать, посмотреть телевизор, почитать. К тому же сейчас по долгу, так сказать, служебных обязанностей я и так постоянно нахожусь среди людей — и в парламенте, и в федерации. Поэтому потребности в дополнительном общении нет.

— А как с одеждой вашего размера?

— Раньше я покупал одежду в специализированных магазинах в Штатах. Приобретал все, что мне нужно, на полгода. Правда, все равно приходилось некоторые вещи подгонять. А в последнее время попробовал шить на заказ здесь, в Киеве, в какой-то английской фирме, к сожалению, не помню ее названия... Понравилось, но очень-очень дорого.

— Интересно, что вы себе не можете позволить из очень дорогого?

— А вы думаете, что у меня есть печатный станок? Почему я должен покупать вещи втридорога? Я не считаю, что обеспеченный человек должен переплачивать. К сожалению, у нас в столице многие товары и услуги намного дороже, чем за границей. Вот, например, за деньги, за которые продают в Киеве стандартную квартиру, в Мариетте можно купить шикарный особняк, да еще и в самом престижном районе.

— В Киеве у вас большая квартира?

— Нормальная трехкомнатная. Она, конечно, тесновата. Но я уже достраиваю дом под Киевом в Конче-Заспе.

— Удобную машину себе подобрали?

— У меня есть «Форд Экспедишин». Сейчас хочу купить джип, но еще не определился.

— Александр Анатольевич, почему вы пошли в политику? Ведь вы достигли таких вершин: олимпийский чемпион, чемпион Европы и так далее. Зачем вам эта морока?

— Можно, конечно, остановиться на достигнутом и быть вне активной деятельности. Более того, иногда у меня появляются и такие мысли: «А чего я, собственно, напрягаюсь?» Но потом сам себе отвечаю: «Значит, судьба у тебя такая, значит, что-то тобою движет». Видно, мужчина так устроен, что ему все время нужно куда-то стремиться, брать на себя какую-то ответственность, искать себе проблемы, потом их решать. Это и есть жизнь. А может, именно за эту неусидчивость любят и ценят нас наши женщины? Потому что им с нами нескучно. Я так понимаю, что, когда мужчина остановился на достигнутом, он уже никому не интересен. Самое главное, не интересен своим любимым женщинам — женам, дочерям.

Поэтому по поводу «мороки» скажу вам так: статус министра, народного депутата помогает больше сделать. В моем случае — для спорта. Хотя и это спорный вопрос... Некоторые считают, что спортсмены не должны быть в парламенте. Но мне кажется, что в Верховной Раде в любом случае должны быть представители всех профессий. Вот хоккейный вратарь Владислав Третьяк был депутатом российской Госдумы. А в Греции, где я играл в команде «Олимпиакос», был такой известный баскетболист Фасулас. Сейчас он мэр Пирей, пригорода Афин.

— Может, и вы пойдете по его стопам?

— Никогда не говори «никогда». Я никогда не думал, что стану министром спорта или народным депутатом. Так получилось. Но иногда задаю себе вопрос: «Как ты сюда попал?» У моих друзей из сборной СССР по баскетболу както все логичнее: сначала сам играл, потом стал тренером.

— Вы имеете в виду Арвидаса Сабониса? Он чем сейчас занимается?

— Он — учредитель БК «Жальгирис» и имеет еще какой-то бизнес.

«Врач предложил: «Давай рискнем и попробуем уколоть яд кураре»

— Александр Анатольевич, когда в парламенте начинаются потасовки, вы себя сдерживаете или вам попросту это не интересно?

— Моя жизненная философия такова: преимущества, которые мне дала природа, никогда не использовать против кого-то. Конечно, если меня, например, пять человек будут бить ногами, кто бы они ни были, я буду защищаться. Но кичиться своими физическими данными — ростом, длиной рук, физподготовкой — перед людьми, которые мне в этом уступают, никогда себе не позволю. Лучше предотвратить эти конфликты и сделать так, чтобы их вообще не было, этого позорища в парламенте.

— Тем более что удар двухметрового гиганта весом в 120 килограммов может быть чреват. Не так ли?

— Да, в том же баскетболе были случаи, когда от одного удара человек едва не умер. Лет 25—30 назад во время одного матча в НБА (Национальная баскетбольная ассоциация США. — Авт.) возникла потасовка. Игрок Таджанович (который впоследствии стал известным тренером) попытался разнять сцепившихся драчунов и получил удар от баскетболиста Вашингтона. Причем удар случайный, неумышленный. Но и его хватило. Таджанович попал в реанимацию, его чудом спасли. Были и другие случаи. Я только приехал в Атланту в 1989 году и уже после первой моей игры увидел, как в раздевалке разнимают главного тренера Майка Фрателло и игрока Мозеса Малона. После второй игры главный тренер уже выяснял отношения с лидером команды Домиником Уилкинсом. Я даже не представляю, что должно было произойти, чтобы я не то что поднял, а подумал поднять на тренера руку. В советском баскетболе такого попросту не могло быть.

— У спортсменов, а тем более с такими габаритами, как у вас, часто бывают проблемы со здоровьем. Извините за вопрос, но вы на что-то жалуетесь?

— Я не жалуюсь. А проблемы были. Были травмы кистей обеих рук, профессиональная травма колена и самая тяжелая — травма спины. Практически у всех спортсменов есть проблемы со спиной. Я же во время матча еще и удар в спину получил. Но вместо того, чтобы взять тайм-аут для лечения, продолжал играть, потому что в чемпионате Греции как раз проводились решающие матчи. Доигрался до того, что после финальной игры уже не мог ходить. Два года (1995-й и 1996-й) ушли на очень тяжелое лечение и восстановление.

У меня были такие боли... Знаете, когда болит спина, ты находишь какуюто удобную позу, и боль утихает. А тогда у меня и такой возможности не было. Только постоянная, страшная боль, которую невозможно терпеть. Откровенно говоря, иногда жить не хотелось. Помню, хотел одного: пусть спина болит, но хотя бы не так ЖУТКО. И там, в Греции, мне один знакомый доктор, кстати, тоже из СССР, предложил: «Давай рискнем и попробуем яд кураре — для того чтобы расслабить мышцы спины». Он мне объяснил, что когда южноамериканские индейцы на охоте попадают стрелой с ядом кураре в животное, то оно как бы расслабляется и не может убежать. В сознании, но двигаться не может. Я рискнул, врач мне сделал укол, и, действительно, боль ушла. Потом я еще долго восстанавливался, но вот этот кризис, эти ужасные боли удалось ликвидировать.

— А что случилось с руками?

— Переломы, причем травмы-близнецы. Одновременно повредил обе руки в одном и том же месте — в районе кистей. После этого знакомые меня предупредили: «Это тебя кто-то пытался уничтожить с помощью проклятия вуду (африканский ритуал, во время которого делается восковая фигурка ненавистного человека, руки, ноги и тело которой протыкаются иглами, что должно привести к страданиям и смерти живого человека. — Авт.). Не исключаю, что кто-то прокалывал мое изображение или куклу.

— Неужели у вас есть такие злые недоброжелатели?

— Я не хочу ни о ком думать плохо, но поверьте, что в НБА — просто бешеная конкуренция. Когда речь идет о 12 контрактах с ассоциацией, которые хотят получить многие баскетболисты... За них идет настоящая борьба. Знаю, что в США есть уголовное преследование людей, которые занимаются подобными ритуалами. А раз есть преследование, то, значит, есть и факты применения вуду. Впрочем, сегодня можно говорить все, что угодно, это все позади. Винить никого не хочу, но полученные мною травмы обеих кистей рук в одном и том же месте, согласитесь, выглядят нелогично и странно. На ровном месте у меня сломались обе руки.

— Теперь уже можете признаться, какие суммы стояли в ваших контрактах в НБА, Греции, вообще, в профессиональном баскетболе?

— Я никогда этого и не скрывал. Первый контракт был на сумму порядка двух миллионов долларов. Тогда я три года играл в американской «Атланте Хоукс». В конце 1980-х такие деньги мне казались вообще космической суммой. К тому же думал, что вот приеду в Америку и сразу на руки получу два миллиона долларов. Ведь всем так кажется, правда? На самом деле с этой суммы снимают 40 процентов налога. А оставшуюся часть выплачивают помесячно. Да еще у меня сто тысяч забрал спорткомитет СССР. В итоге после первого года игры в «Атланте» у меня не осталось ни копейки. Все ушло на жизнь, покупку дома, машины. У нас с женой в Штатах был даже период, когда пришлось жить на деньги из копилки. Контракт с итальянским клубом «Реджио-ди-Калабрио» я заключил на миллион триста тысяч долларов. Выступая в Греции за «Панатинаикос», получил полтора миллиона долларов и 1,7 миллиона за игру в «Олимпиакосе».

— Свой бизнес не думали начать на заработанные деньги?

— Ну, во-первых, я не бизнесмен. А во-вторых, деньги мои работают и приносят мне доход. Так что с этим все нормально.