Первый раз на концерт Тамары Гвердцители меня взяла преподавательница, которая старалась приобщать студентов к событиям в культурной жизни Киева. Моя наставница побывала во многих странах Европы и Америке, видела Монтсеррат Кабалье, Лучано Паваротти и Хосе Каррераса, казалось, никто и ничто уже ее не удивит. Но на этот концерт она шла, как на праздник: нарядная, с огромным букетом темно-бордовых, словно вино, роз. Коллегам, которые с интересом поглядывали на цветы, объясняла: «К нам приехала царица Тамара!» Признаться, я недоумевала: ну, почему сразу «царица»? Просто красивая и талантливая артистка. Однако, увидев на сцене женщину в шикарном пышном платье, как у королевы из полузабытой детской сказки, поняла: была неправа. А когда услышала из уст грузинки трепетное и родное «ти поверни менi його очей вогнi», сказала себе: «Выучусь — и тогда непременно возьму интервью у царицы Тамары!»

С тех пор прошло пять лет. Теперь могу сказать: сделать это было непросто. И причина вовсе не в звездной болезни: Тамара Михайловна, несмотря на то, что ее называют царицей, нисколько не зазнается. Она востребована, а значит, занята. Репетиции, съемки на телевидении в популярном шоу «Две звезды», где певица и ее партнер — актер Дмитрий Дюжев — в числе лидеров, запись нового альбома, который должен выйти уже в следующем месяце, выступления, тур с новой программой «Воздушный поцелуй»... Еле удалось дозвониться, чтобы побеседовать о том, что волнует каждую женщину, — о красоте и здоровье.

«Вернувшись из Франции в Грузию, где началась гражданская война, не могла взять ни единой ноты!»

— Тамара Михайловна, ваш голос называют самым трепетным голосом СНГ. Как бережете такое богатство?

— Мой голос — уникальная генетическая комбинация. Можно сказать, что ни от кого не достался в наследство и что ото всех сразу. Мама замечательно поет, мамин брат тоже. Да и у отца музыкальная семья. Вот я такая и получилась (смеется). А как берегу... Как и все сознательные артисты, наверное: не курю (курить для женщины вообще нежелательно), стараюсь не переохлаждаться, чтобы не подхватить простуду...

— А если все же подхватили, чем спасаетесь?

— Сразу же иду к врачу и принимаю то, что он назначит. Никаких народных средств, никаких таблеток и порошков, купленных в аптеке по собственному желанию. Самолечение крайне опасно! А чтобы отработать концерт и не повредить связки, обращаюсь к фониатру. В России, кстати, блестящая фониатрическая школа, одна из лучших в мире! Фониатр, конечно, от простуды за полчаса не избавит, но сумеет сделать так, что артист во время выступления будет чувствовать себя нормально.

— Бывало ли такое, что голос вас подводил?

— Да. Причем не из-за простуды. Вернувшись из Франции, куда уехала работать в 1991 году, в Грузию, я не могла взять ни единой ноты! Просто психологически не могла: там ведь началась настоящая гражданская война! Было совсем не до песен. Я считаю, в такой обстановке, когда не знаешь, что завтра случится с тобой, твоим сыном, твоей семьей, нормальный человек не может не страдать. Понадобилось время, чтобы отойти и снова выступать. Начала с благотворительных концертов: в Тбилиси — в помощь обездоленным детям, в Кутаиси — на восстановление храма...

— Вы много гастролируете, летаете в Париж, Нью-Йорк, в Лондон, где учится ваш сын... Как расслабляетесь, восстанавливаете силы?

— Мне кажется, это работают все люди по-разному, а вот отдыхают одинаково. Когда еще не совсем устала, могу съездить на дачу, на природу. Если же сил вообще нет, сижу дома и смотрю в телевизор. Не телевизор, а именно в телевизор, потому что убираю звук, пускай просто один за другим мелькают кадры... Могу и не смотреть, а хотя бы полчаса посидеть, подумать о чем-то приятном. Мне этого хватает, я привыкла. А еще с удовольствием читаю хорошие книги. Лучше не пойду на какой-то банкет или вечеринку, но перечитаю, например, Маркеса, Милана Кундеру или рассказы Чехова. Или мою любимую Цветаеву, которую каждый день открываю по-новому.

— В вашем репертуаре немало песен на ее стихи. В одной из них есть слова: «Бог, не суди! Ты не был женщиной на Земле». А что для вас лично значит быть женщиной?

— Ой, тут парой фраз не обойтись. Ответ на этот вопрос не поместится ни в новеллу, ни в рассказ, ни в музыкальную симфонию...

— Может, стоит взяться за перо и попробовать поместить? В новом клипе на песню Кима Брейтбурга «Воздушный поцелуй» вы в образе современной писательницы, и вам идет...

— А я пробовала писать. Кое-какие наброски есть, но закончить их времени не хватает. Пока довольствуюсь тем, что не я пишу книгу, а обо мне. Выйдет она осенью, в октябре. Автор — известный критик-музыковед Анисим Гиммерверт. Он меня ловит на всех застольях, чтобы два слова для книги сказала.

— Написать книгу — его инициатива или ваша?

— Что вы! Конечно же, его. У меня инициатив вообще не бывает! Кроме, разве что, выхода на сцену. И то не сама иду, меня приглашают! (Смеется.)

«Когда настроение хорошее, беру яркую помаду, а когда неважное — я скромная десятиклассница»

— С чего начинается ваш день? Вот вы проснулись и...

— ...выпила чашку кофе или зеленого чая, быстренько разобралась с собой. Затем распеваюсь и еду на встречу либо на концерт.

— Что значит «разобралась с собой»?

— Сделала макияж. Француженки тратят на это уйму времени! Причем стараются делать так, чтобы макияж был... незаметен. Чтобы складывалось впечатление, будто ты утром встала, умылась чистой родниковой водой — и все! Я придерживаюсь того же принципа, только укладываюсь максимум в 20 минут. (Смеется.) Девятнадцатилетняя Тамара на конкурсе молодых исполнителей в Магадане. Сын Тамары Михайловны Сандро учится в Лондоне на режиссера. «Ему по духу ближе не эстрада, а кино и театр», — признается звездная мама

— Научите, пожалуйста! Честно говоря, люблю утром поспать, поэтому, когда собираюсь на работу, времени на макияж почти не остается...

— Значит, так. Сначала нужно посмотреть в зеркало и сказать: «Ой, какая я замечательная!» Потом припудриться. Если у меня хорошее настроение, использую яркую, броскую помаду, а если неважное — я скромная десятиклассница (смеется). Но главный акцент делаю на глазах. Беру обязательно черную подводку и тушь. Я вообще считаю, что глаза — не просто зеркало души, как принято говорить. Это самое красивое, что есть у женщины, их всегда надо выделять. Ну, вот мы за 20 минут и справились. Правда, если я не в настроении, крашу глаза долго, резкими штрихами: сразу не получается.

— Я смотрю, у вас все от настроения зависит. И внешний вид тоже.

— А как же! Поэтому в моей квартире постоянно звучит жизнеутверждающая музыка: классика, джаз, шлягеры ХХ века... Женщина должна чувствовать себя красивой и способной создавать прекрасное вокруг. У меня, честно говоря, не получается слишком тщательно, фанатично ухаживать за собой. Конечно, об утреннем и ночном кремах я не забываю, но все же не думаю о своей внешности 24 часа в сутки. Поэтому полагаюсь на внутренний настрой, на свет, который идет изнутри: он очень важен.

— Понимаю, что вам и рано, и не надо, но все же спрошу. Как относитесь к повальному увлечению пластической хирургией?

— Если женщине это необходимо, чтобы преодолеть какой-то комплекс, психологический барьер, то почему бы и нет? Пусть делает. Каждый вправе решать. Я об этом пока не задумывалась. Но если когда-нибудь, спустя годы, отважусь и сделаю пластическую операцию, то ни один мужчина из моего окружения об этом не узнает! Такое вмешательство, как и макияж, — не должно быть заметно. Пускай все говорят: «Как ты похорошела!», но даже не подозревают, что тут помогли хирурги. А вообще, каноны красоты меняются. Если раньше ценились тоненькие модели, то теперь во всем мире возвращается мода на роскошных женщин. Как я! (Хохочет.) Не спешите что-либо менять.

— В киосках и книжных магазинах часто вижу сборники звездных диет. И от Ирины Понаровской, и от Ларисы Долиной... Лайма Вайкуле как-то рассказывала, что три дня ест только рис, затем еще три — отварную курятину, а следующие три дня питается одними фруктами. У вас есть своя диета?

— Нет. В этом я, увы, не образец. Считаю, что еда должна быть в удовольствие и она обязательно должна быть вкусной. Так что на несоленом рисе, сваренном на воде, сидеть не буду. К тому же я разъезжаю по городам, отдаю во время выступлений много энергии. Ну, не получается у меня не есть после шести или семи вечера! Бывает, выхожу с концерта в десять или двенадцать, понимаю, что в такое время нормальные люди уже спят, а не едят, но ведь энергозатраты восполнить надо...

— Любите готовить?

— Да! Мое коронное блюдо — баклажаны по-кавказски.

— Это как?

— Это очень просто. Надо почистить и порезать баклажаны, обжарить их на сковородке в растительном масле. А затем обвалять в особой смеси — из молотых грецких орехов, измельченного чеснока и специй по вкусу. Пальчики оближешь!

— Тамара Михайловна, на сцену вы выходите в потрясающих нарядах. Всегда хотела спросить: у кого вы их шьете?

— Над этим работают как российские художники-модельеры, из Санкт-Петербурга, так и парижские. Такой вот совместный проект. И мне абсолютно не важно, сколько стоят платья. Во-первых, потому, что на сцене должна быть сказка, концерт не должен быть земным, его надо как бы приподнять над Землей. А во-вторых, каждое платье — неоценимый вклад его создателей. Разве можно жалеть и считать на это деньги?

— Говорят, у вас больше дюжины пышных платьев с кринолинами — специальными обручами, которые не сложишь. Где вы храните такие наряды?

— Они «живут» у меня на даче. Занимают целые две комнаты! Даже те платья, в которых уже не выхожу на сцену, берегу как память. Сколько историй с ними связано! Однажды я выступала в платье с корсетом, застежка в котором была спереди. И так увлеклась песней, набрала в легкие столько воздуха, что... молния разошлась! Я, почувствовав это, пришла в ужас! Пела в дуэте, мой партнер начал танцевать и удивился, почему же я не танцую. А я стояла, как памятник, и рукой держала две части злополучного корсета... После этого случая стала просить художников, чтобы молнии делали либо сбоку, либо сзади.

— Интересно, кто был тогда вашим партнером?

— Это тайна. Я гордая, не сказала ему про свой конфуз. И сейчас не хочу, чтобы он знал.

— В повседневной жизни какую одежду предпочитаете?

— Джинсы в разных интерпретациях. Вот только что по улице шла в джинсовых брюках и меховом манто: в Москве прохладно... Одно время я накупила полный шкаф деловых костюмов, классических — прямая юбка и пиджак. Теперь не ношу их, не знаю, что с ними делать. Я же не бизнеследи! (Смеется.)

«На сцену выхожу только из-за левой кулисы»

— Правда, что вы суеверны?

— Да, верю в приметы. Например, никогда не выхожу на сцену из-за правой кулисы. Только из-за левой. Уже даже не помню, почему (смеется), но твердо верю: выступлю удачно, если выйду слева. Примету сама придумала, еще в детстве, когда пела в ансамбле «Мзиури».

— Я слышала, вы питаете слабость к ювелирным украшениям...

— Это не слабость, просто мне нравится все красивое, изящное, и не важно, на ком оно висит: на мне или нет. И так же не важно, что это: бриллиантовое колье или перстень с изумрудом.

— И все-таки, что вы больше любите: колье, перстни, сережки?..

— Гранатовые серьги, которые мне когда-то на день рождения подарила семья моих друзей. Я их и на сцену надеваю, и так ношу. Это своеобразный талисман, я к ним очень привыкла.

— К слову, о дружбе. У вас есть друзья среди коллег-артистов?

— Есть. И это те люди, которые не конкурируют со мной, потому что они мужчины. Два Олега — Митяев и Газманов. Они всегда придут на помощь, когда нужно. Выше ремесла ставят нормальные человеческие отношения. С Юрием Рыбчинским часто созваниваемся. Это поэт, подаривший мне действительно судьбоносные песни! Люди уже не знают, какому событию и какому человеку посвящена «Виват, король, виват!», могут не догадываться, что она об Олеге Блохине, но поют ее. Собственность народа, охраняется государством! (Смеется.)

— Нередко журналисты просят звезд охарактеризовать своих коллег: «Что вы думаете о певице такой-то? Какого мнения о творчестве артиста такого-то?» Я попрошу вас охарактеризовать саму себя. Какая она, Тамара Гвердцители?

— Трудно с ходу ответить. Если начну говорить о своих достоинствах, то забуду о недостатках. А если начну о недостатках, забуду, что я — женщина. Вам решать...