Недаром говорят, что настоящие таланты рождаются в глубинке. Яркий пример тому — народный любимец актер Александр Михайлов. Любому, кто вдоволь наскитался по Забайкалью и приобрел богатый жизненный опыт, было бы что рассказать. Но далеко не каждый смог бы делать это так проникновенно, как Михайлов. Выросший в простой рабочей семье, проживший всю юность в бедности и тесноте, он приобрел бесценное богатство: стойкий характер, хозяйственность и... умение радоваться жизни. Такими были и его герои в самых удачных кинофильмах: «Мужики», «Одиноким предоставляется общежитие», «Любовь и голуби».

Фильм Владимира Меньшова «Любовь и голуби» стал необычайно популярным сразу же после выхода на широкий экран. С вопроса о том, как снимали картину, которой в 2009-м исполняется 25 лет, мы и начали разговор с Александром Михайловым, сыгравшим главную роль.

«Многие не верили, что я справлюсь. И сам Меньшов сначала сомневался в моей кандидатуре»

— Во время съемок мы хулиганили, — вспоминает Александр Яковлевич. — Атмосфера была очень веселой и доброжелательной. Володя Меньшов буквально искрил идеями. Что-то придумает, а потом больше всех сам и смеется. Очень смешливый человек. Жаль, что в связи с антиалкогольной кампанией было вырезано много эпизодов. А наснимали мы практически на две картины!

Например, в фильме есть кадр, когда мой герой на курорте вдруг столбенеет при виде бара, а отчего — непонятно. В режиссерской же версии был эпизод, который все объяснял. В селе младшая дочь моего героя носилась с модным журналом. Я к ней подходил, смотрел фото, после чего интересовался: «А это чего? А это почему?» Дойдя до фотографий с коктейлем, я спрашиваю дочь: «А зачем в этом коктейле трубочка? Че, так выпить нельзя?» С того момента мой герой бредил идеей посетить бар! И вот он уже на курорте пьет через трубочку коктейль, смотрит на героиню Люси Гурченко — Раису Захаровну. Балдеет.

На этом эпизод в фильме заканчивается. А в режиссерской версии история имела продолжение. Моему герою Василию после коктейля начинают внезапно мерещиться жена, дочь, дядя Митя и баба Шура. И все плачут. На другой день Вася просыпается в своем номере и, продолжая пребывать в состоянии полудремы, слышит, как гремит гром. Шум был такой, что у моего героя даже кольнуло в сердце. Он подумал, это знак свыше. Ведь до этого Вася Кузякин наслушался много об НЛО от Раисы Захаровны. Гром все усиливался, и мой герой понимает, что это предзнаменование судьбы, посланное ему за измену. Василий начинает метаться по комнате, и тут оказывается, что «гром» издает... стиральная машина. Не зная, как отключить это прыгающее и рычащее чудо техники, мой герой садится на нее и с криком «Ешкин кот!» начинает на ней прыгать, словно ковбой на лошади. Очень смешной был эпизод. Жаль, что его вырезали...

— Слава Богу, хоть знаменитую фразу «Ешкин кот!» в фильме оставили.

— Этой находкой режиссера я пользуюсь до сих пор. Когда происходит что-то неприятное в моей жизни, говорю: «Ешкин кот!» — и все становится на свои места.

— Картина изобилует оригинальными находками. В одном из эпизодов вы из дверей собственного дома вываливаетесь... прямо в море.

— Тот эпизод мы снимали «одним кадром». Я действительно падал в воду, где меня ждали водолазы. За минуту они должны были успеть меня раздеть, и в кадре я мог спокойно купаться. Так вот, когда нырнул в воду, водолазам никак не удавалось снять с меня галстук. Узел не развязывался — ведь галстук мокрый. Я стал задыхаться. Завязалась... драка! На полном серьезе. Начал в воде бить руками без разбору. К счастью, у одного из водолазов оказался нож, которым он перерезал галстук. Я всплыл. А вода холодная — снимали ведь в конце ноября. Зуб на зуб не попадает. Но еще раз прыгать в воду после трех дублей в жизни не согласился бы. Так и проговорил текст, цокая зубами. Но получилось вроде неплохо.

— В картине подобралась блестящая актерская компания: вы, Юрский, Гурченко, Дорошина, Тенякова! Сложно было уживаться на таком маленьком пространстве, как съемочная площадка?

— Подобная проблема вообще не возникала! Во-первых, все были очень заняты. Не думайте, что мы сидели по ту сторону камеры и ждали своей очереди на съемку. Каждый из нас был очень загружен работой: театр, концерты, съемки... Снявшись в своем эпизоде, тут же разъезжались кто куда. Одно могу сказать: ребята, с которыми я играл в этом фильме, были просто потрясающими. Кстати, с Гурченко до сих пор поддерживаю дружеские отношения.

— Правда, что Нина Дорошина, которая сыграла вашу жену Надю, не хотела сниматься в этом фильме?

— Не совсем так. Просто она немного старше меня (разница в возрасте составляет 10 лет. — Авт.), поэтому немного комплексовала. Для того чтобы меня состарить, Володя Меньшов придумал несколько оригинальных фишек. Он решил сделать меня щербатым, нацепив на зубы металлическую пластину. Увидев меня в новом облике, Нина улыбнулась и сказала: «Теперь другое дело»!

Этот фильм я по праву могу назвать для себя особенным. В жизни не мог предположить, что такой режиссер, как Володя Меньшов, остановит свой выбор на мне! Ведь на главную роль претендовали очень серьезные артисты (Сморчков, Борцов, Юрский. — Авт.). Тем более они были хорошими знакомыми Меньшова. А я ведь толком и не знал Володю! За мной тогда тянулся шлейф социального героя как в театре, так и в кино. А тут — простой деревенский парень Василий. Многие не верили, что я справлюсь. Если честно, то и сам Меньшов сначала сомневался в моей кандидатуре. Впервые приехав на пробы, я даже не успел серьезно и «попробоваться». К тому же ему не понравилось, что я был одет в костюм, это его просто взбесило. В следующий раз он тоже своего восторга никак не продемонстрировал. Сменил режиссер гнев на милость, только когда услышал мой сибирский говорок, который так ему понравился, что он меня сразу утвердил. После выхода ленты всю съемочную группу обвинили в издевательстве над простым русским народом. Не в последнюю очередь благодаря говору.

«Когда мне очень плохо, беру гитару и играю. Хотя знаю всего четыре аккорда»

— Изображать простого русского мужика вам было нетрудно, ведь вы сами из глубинки...

— Родился я в Цугольском Дацане. Это поселок в Читинской области. Там недалеко был буддийский храм, один из самых больших в мире. В девяноста метрах от него стоял мой дом. В сам храм я не ходил, потому что по назначению его не использовали — на тот момент там был склад. Только десять лет назад его открыли как святыню. Кстати, всего в восьмидесяти километрах от того места, где родился я, когда-то появился на свет Чингисхан. Там неподалеку течет река Аннон, в которой он любил купаться. От реки Аннон и до этого храма хотят организовать паломничество. А рядом с храмом будет... мой музей! Меня уже попросили выслать все фильмы, в которых я играл, личные вещи.

После пятого класса мы переехали из Забайкалья на станцию Степь. Нам очень худо пришлось. Отец от нас ушел, моя старшая сестра умерла во время войны. Я жил с мамой, женщиной необыкновенной красоты: высокой, фигуристой... Многие не верили, что она родилась в деревне. Единственное, что ее выдавало, — толстые натруженные пальцы. Кем только моя мама не работала, но денег все равно не хватало. Сначала она была посудомойкой, потом прачкой, но это ведь не денежные профессии... А жили мы в переоборудованном... морге. Снаружи он напоминал обычную землянку. Спали на двух небольших топчанчиках. В доме не было ни света, ни удобств. Вечерами после работы, измотанная тяжким трудом, мама садилась на топчан, брала в руки балалайку и пела свои любимые частушки: «Ой, горькая я! Зачем родилась? Была бы стеклянной — упала да разбилась». Затем возьмет лампу, зажжет, после чего тихо так скажет мне: «Шурка, давай попоем!»

Музыкальный дар мне достался от матери. Когда очень плохо, беру гитару и играю. На душе так легко становится. И хотя знаю всего четыре аккорда, мне этого достаточно. Обожаю казачьи и народные песни. С ними и гастролирую по странам бывшего Советского Союза. Также даю целые концерты в местах, не столь отдаленных.

С отцом я общался до самой его смерти, хотя он ушел от матери, когда мне было четыре года. Отец жил в селе, соседствовавшем с нашим. Папа был хозяйственным и мастеровым человеком. В своей деревне чуть ли не каждому второму сделал печку или камин. Причем очень совестно. Представьте: соберет печку, сядет на стул, посмотрит, подумает, а потом говорит: «Что-то нехорошо получилось. Давайте я переделаю». Переделывал, бывало, до четырех раз! «Талант» хозяйственника мне, слава Богу, передался от отца. Сейчас строю дачу. Не поверите, почти все делаю своими руками. Проектирую, кирпич кладу.

Я очень любил своего деда. Он был офицером белой гвардии и, по сути, воспитывал меня лет до шести. Мудрый был старик. Он многому меня научил. А его последними напутственными словами руководствуюсь в жизни до сих пор: «Запомни, Шурка! Люби Россию и, если понадобится, отдай за нее жизнь. Сердце отдай людям, душу — Господу Богу, а честь сохрани себе». С годами все чаще убеждаюсь в его правоте и мудрости. В детстве я был непоседой, и подобные философствования мне были не по душе... Сам не знаю, отчего стал актером. Ведь так получилось, что даже сварщиком приходилось работать.

— Однако перед этим вы чуть было не стали моряком.

— Так я и был! И остался бы на флоте, если б не мать! Во Владивостоке (Михайловы переехали туда, когда Александр закончил семь классов. — Авт.) мне часто приходилось видеть моряков. Один мне так понравился, что ходил за ним буквально по пятам. Кончилось тем, что я написал заявление в Нахимовское мореходное училище. Получив из вуза «добро» на поступление, я несколько раз убегал из дому. Ох, и порола меня мама за эти побеги мокрым полотенцем. Однако я и в мореходке поучился, и даже в плавание ходил. Но после трагедии, во время которой погибли

70 моряков, мне пришлось уйти. Один из наших вышедших в рейд кораблей сел на мель и раскололся. Мама думала, что это мой корабль. Когда вернулся домой, мама умоляла больше не ходить в море. Пришлось ей пообещать.

Потом я работал сварщиком. Выходило неплохо. Я даже шов держал. Любой сварщик скажет вам, насколько это сложно. Но и там мне не суждено было задержаться. Совершенно случайно оказавшись на спектакле студенческого театра миниатюр Дальневосточного университета, мне захотелось попробовать себя в актерстве. То была пьеса «Иванов» по Чехову.

«Я доволен, что ушел из Малого театра красиво, и у нас с Соломиным сохранились дружеские отношения»

— Но и в искусстве у вас получилось не сразу...

— Меня дважды выгоняли из Дальневосточного института искусств. За проф-непригодность. Всему причиной — моя скованность. Всегда, даже сейчас, я очень напряженно веду себя на сцене. Но это не помешало мне закончить вуз с отличием!

После театралки я работал в Саратовском академическом театре драмы, потом переехал в Москву. Играл в Московском театре имени Ермоловой, затем перешел в Академический Малый театр, в котором проработал двадцать лет.

— Вы разве уже не в Малом театре?!

— Нет! Надоело просто так получать деньги. Больших ролей у меня почти не было, поэтому зарабатывал я немного. Что-то около восьми тысяч рублей (меньше двух тысяч гривен. — Авт.) в месяц, из которых две тысячи съедали налоги. А семью ж надо кормить. У меня маленькая дочь Акилина (актеру исполнилось 64 года. — Авт.) и молодая супруга. Взвесив все «за» и «против», я подошел к художественному руководителю Малого театра Юрию Соломину и все выложил ему начистоту. Он меня понял и отпустил.

— У вас еще есть сын от первого брака. Чем он занимается?

— Костя работает ведущим на радио. Долгое время не мог простить мне, что я ушел от его матери к другой женщине. Но мы с ним общаемся. Костя вполне мог стать актером. Даже поступил в мастерскую к Олегу Табакову без моей протекции. Но что-то там у него не заладилось с Олегом Павловичем, и ему пришлось уйти. Я же доволен, что ушел из Малого театра красиво. Это очень важно. У нас с Соломиным сохранились дружеские отношения. Я за многое благодарен Юрию Мефодьевичу. В том числе и за неожиданные роли, которые он мне предлагал в Малом театре. В одной из них пришлось изображать на сцене самого Иоанна Грозного. Я трижды отказывался, ведь постановка называлась «Смерть Иоанна Грозного», а меня смущало слово «смерть». Но все же согласился после того, как Юрий Мефодьевич пошел на хитрость, заявив, что у Михайлова звездная болезнь.

А через пару месяцев после премьеры я отправился на свой дачный участок, и там со мной произошел ужасный случай. Сижу на бревнышке, курю. Вдруг — что такое? Ни с того не сего у меня горлом пошла кровь. Чувствую — помираю. Кругом никого. И в тот момент, когда я уж было подумал, что конец мне, к соседнему дому подъехала машина. Это был сосед, который и отвез меня в больницу. Оказалось — у меня разрыв аорты! На мое счастье, тромб, каким-то образом оторвавшись, заткнул его, и я выжил.

Но это было не все. Спустя некоторое время после операции я решил отметить свой день рождения. На празднике как-то неудачно поднял своего любимого пса, коккер-спаниеля, итог — заворот кишок.

Я считал, что всему виной спектакль «Смерть Иоанна Грозного», от которого я так и не смог отказаться. Проведывавший меня Юрий Соломин однажды сообщил: «Мы название спектакля поменяли. В афишах слово «смерть» отсутствует». Это меня вдохновило. После того как афишу поменяли, со мной никаких происшествий не случалось...