Для Константина Райкина гастроли — прекрасная возможность запереться у себя в номере со стопкой непрочитанных пьес, полистать, подумать. Москва не располагает к длительным размышлениям, особенно если ты с утра до вечера руководишь театром, вечером — играешь в нем, а «в промежутках» — летишь на лекцию к студентам. В Одессе же руководитель театра «Сатирикон» позволил себе расслабиться. Вместе с женой Еленой Райкин отдыхал в ресторане «Дача» (обед артиста состоял из холодца, икры из запеченных овощей и цыпленка табака, супруга предпочла карасиков в сметане и «дачные» соления), а также уже по традиции посетил ресторан «Стейкхаус. Мясо и Вино». Здесь выбор Константина пал на карпаччо из телятины и спинку ягненка. Из напитков предпочтение было отдано испанскому красному вину «Herencia Remondo». Конечно, с соответствующими сырами на закуску. Появление в «Стейкхаусе» такого посетителя, разумеется, не осталось незамеченным. Поклонники творчества актера, учтя его благосклонность к красным винам, преподнесли в подарок 12-литровую бутылку итальянского «Amarone» — самую большую из имевшихся в наличии.

В Одессу Константин Райкин привез моноспектакль. Два часа на сцене — только Райкин и... контрабас. Заведомо камерную пьесу Патрика Зюскинда «Контрабас» режиссер-актер рискнул «вынести» на большую сцену и не прогадал: спектакль проходит при полнейших аншлагах. За эту работу Константин получил «Золотую маску», Госпремию и почти единодушное признание критиков. Впрочем, последнее волнует его в меньшей степени. Для Райкина театр — не самоцель, а любовь длиною в жизнь. К счастью, взаимная...

«А теперь пошли домой!» — сказал отец залу. И все полторы тысячи зрителей провожали его до гостиницы»

— Константин, правда ли, что в этом году у вас своеобразный творческий юбилей — 40 лет, как вы снялись в своей первой кинокартине?

— В 1969 году я сыграл совсем маленькую роль в школьном фильме «Завтра, третьего апреля...» режиссера Игоря Масленникова.

— Однако почему-то вашим кинодебютом считают роль в фильме 1972 года «Командир счастливой «Щуки».

— Возможно, потому что тогда я только закончил другую «Щуку» — Театральное училище имени Щукина. (Смеется.) Хотя, по правде говоря, к кино я как-то... Скажем так, профессионально не увлекаюсь. Хожу в кинотеатр как зритель, иногда получаю большое впечатление от этого. У меня просто времени нет сниматься в кино. Я в своей жизни сделал выбор, и он определился в сторону театра. Это такое дело, которому надо отдавать все силы. Правда, вот в 2002 году снялся в пятисерийном телефильме «Неудача Пуаро». Мне кажется, что это очень хорошая работа Сергея Урсуляка, который двенадцать лет проработал артистом в моем театре. Это, собственно, и решило мое участие в фильме: единственный случай за последнее время, когда кинорежиссер так знает специфику театра и мою личную, что просто лег костьми, чтобы совершенно не нарушить моего театрального расписания. Снимали в Англии во время моего отпуска.

Но вообще, повторю, киносъемки для меня — менее интересная работа, чем театр. Актер в кино не важнее, чем монтаж, пейзаж и многие другие компоненты. А в театре актер — самое главное и порой единственное средство выразительности. В театре победы слаще, поражения горше, там все острее, трагичнее, честнее. Ну вот ты работаешь перед камерой. И что? Рассматривает она тебя, как насекомое. А тут тысячный зал, где собрались интеллигенты, жлобы, дети, старики — и всех надо закадрить. И если ты их «возьмешь», они будут тебе благодарны. Разве это можно сравнивать?

— Кстати, об Урсуляке. Его многосерийный фильм «Ликвидация» о послевоенной Одессе получил в России премию «Золотой орел» и в номинации « Лучший сериал 2008 года».

— Одесса — это, конечно, все! С ней у меня ассоциируется забавный случай, происшедший в одесском Зеленом театре — огромном, на полторы тысячи мест, под открытым небом. Зрители никак не хотели отпускать отца со сцены после заключительного монолога. И, понимая, что спектакль может затянуться на неопределенное время, отец решился на крайность. Он спустился в зал, пошел по направлению к выходу и сказал: «А теперь домой. Пойдемте, пойдемте!» И весь зал, все полторы тысячи зрителей встали и отправились провожать его до гостиницы, благо она находилась рядом. На крыльце гостиницы папа распрощался с публикой, и все очень довольные разошлись. На следующий вечер — то же самое. Опять публика неистовствует, не хочет отпускать. Папа опять спускается в зал и зовет: «Домой!» Зрители сидят. «Домой, пошли, пошли!» — говорит отец. Сидят. И только маленький одесский мальчик встал перед отцом и говорит: «Товарищ Райкин, вчерашняя хохма — уже не хохма!» Очевидно, отец не учел, что находится в Одессе!..

«Самым большим потрясением для меня было узнать, что мать, беременная мною, хотела сделать аборт»

— Лично я очень хорошо отношусь к Одессе, — продолжает Константин. — Свидетельство тому — периодически сюда приезжаю и привожу новые работы. Здесь хорошая публика, во всяком случае, темпераментней, чем в Москве — все проходит раза в полтора жарче. Это не значит, что публика здесь лучше, просто, видимо, российский темперамент другой, чем украинский. У меня семья с украинскими корнями, и потому ежедневно испытываю на себе украинский темперамент жены и дочери. Я, правда, ему противопоставляю свой еврейский: тоже, так сказать, не пальцем деланные, но все-таки мне приходится несладко...

— Насколько верно, что брак с украинской женщиной вам предсказала цыганка?

— Было такое дело. Так и вышло — моей третьей женой стала актриса Елена Бутенко, с которой у нас совместная дочь — Полина. Ей уже 21 год, она — актриса Театра имени Станиславского. Фамилия Елены стала вдвое длиннее — Бутенко-Райкина. Мы вместе работаем в театре, преподаем в Школе-студии МХАТ.

— Вы вообще влюбчивый человек?

— С младых ногтей! Еще во втором классе влюбился в свою одноклассницу Таню Папенкину. Чувство длилось аж до девятого класса! Я пытался привлечь внимание, а она мне говорила: «Райкин, ты дурак!» Приставал к Тане на переменках, подкарауливал у дома, раз даже огрел ее фотоаппаратом. Девушка выросла и вышла замуж, родила нескольких детей. Встретив Таню через много лет, я признался, что был в нее влюблен до сумасшествия.

Первая жена — брак этот длился четыре года — была моей студенткой, еще в табаковской студии (режиссерское отделение. — Авт.). Второй женой стала художница Алагез Салахова, с которой мы были знакомы с юношеских лет. Дружили и наши семьи: отец Алагез — культовый художник Таир Салахов. Я был жутко влюблен в нее, а она вышла замуж за другого. Я очень переживал, но судьбе было угодно, чтобы спустя годы мы все-таки поженились. Через пять лет я ушел, хотя по-прежнему очень любил ее. Мы расходились долго, мучительно...

— Помнится, в начале 1970-х бурно обсуждали романы Константина Райкина, в частности, с Мариной Нееловой...

— Романа как такового не было. Просто я одним из первых сумел разглядеть неординарный талант Марины и привел ее в «Современник», где в спектакле «Валентин и Валентина» мы играли влюбленных. (Позже Константин увлекся известной фигуристкой Ириной Родниной. Однако и этому роману не суждено было завершиться законным браком. «Разлучницей» стала популярная телеведущая Татьяна Веденеева. Но с Райкиным они прожили недолго. — Авт.)

Понятия «у всех на виду» и «у всех на устах» как нельзя лучше относятся к людям, в достаточной степени известным. Я — не первый и не последний в этом перечне. Моему отцу тоже приписывали всякие романы — с молодыми актрисами, со студентками, поклонницами... Самым большим потрясением для меня было узнать, что мать, беременная мною, хотела сделать аборт. Отец к тому времени был не только популярен, но и любим, в том числе женщинами, в том числе не без взаимности. Матери приходилось несладко, и второго ребенка она не хотела, но... Могу здесь сказать почти так, как принято в Одессе: «Тебя не надо, а ты есть».

— Творчество невозможно без увлечений. Вероятно, режиссура, актерство, преподавание в театральном вузе — тоже. Не мешает ли присутствие при этом вашей второй половины?

— Согласен. Чтобы актер увлек зал, он сам должен увлечься. Естественная вещь! Очень редко такие увлечения перерастают во что-то более серьезное. Было время, когда моя нынешняя жена уходила из театра, делая сольную карьеру, теперь вернулась. Значит, ей тут нравится. Мне тоже нравится, что она здесь.